— Обойдётся, — обида всё ещё грызла изнутри.
— Не будь размазней и подойди.
Не знаю почему, но я подчинился. Осторожно прокравшись у печки, выглянул из-за плеча женщины.
— И ты потом утверждаешь, что спас её от пятерых? — рассмеялась та. — Одна царапина, и трясёшься, словно испуганный мальчишка.
— Вот зачем грубить? — обиделся я. — Тех полудурков можно было бить. А ей я ничего сделать не могу.
— Это ещё почему?
— Ну, она ведь девушка, — указал на раненую. — Голая и беззащитная. У кого рука поднимется?
— У многих, — усмехнулась хозяйка. — А у тебя и правда синдром геройства. Мечом-то своим хоть махать умеешь?
— Приходилось зарубить нескольких оборотней.
— Оборотней? — женщина резко развернулась и уставилась на меня удивлёнными глазами. — Так ты Ито Тсукико? Тот самый человеческий приёмыш?
— Как видишь, на голове у меня не растут ни уши, ни рога, — провёл я рукой по волосам. — Да, я человек.
— Вот уж кого не думала здесь встретить, так это именно тебя, — как-то криво усмехнулась она. — Но, видимо, это судьба.
— Не понял, а что не так?
— Да подойди ты, не бойся, — она схватила меня за руку и притянула к столу.
Дёргающаяся девушка замерла и посмотрела большими глазами. Но на этот раз даже не думала на меня бросаться.
— П… прос… ти, — тихо произнесла она и подняла дрожащую руку, указывая на царапины.
— Забудь, — улыбнулся я. — И не такое бывало.
Позади послышался смешок.
— Она только что пережила не самый лучший момент своей жизни, — заговорила женщина. — И поранила тебя случайно. Я могу обработать царапины.
— Сами заживут, — я повернулся к ней, при этом осторожно сжав руку девушки. — Лучше объясни, чем я тебя так удивил?
— Ну как же, — развела та руками. Подошла к сундуку, что стоял в углу комнаты, достала из него тёплый плед и укрыла лежащую кицуне. — Я знала Саторэ задолго до вашей с ним встречи. Пьяница был ещё тот. Иногда на недели уходил в запой. Удивительно, как Имудзи его терпела. Но потом появился ты, и их жизнь начала налаживаться.
— И тебя это удивляет?
— Отчасти да. Но я была рада, когда видела, как светится от счастья Мэй, — и тут на её лице промелькнула тень. — И что потом? А, Ито-сан? Куда делась твоя хвалёная гордость и данное слово?
— Не понимаю, о чём ты говоришь.
— Ты же обещал, что поможешь. Никто не заставлял тебя брать Мэй в жёны, но ведь ты мог им хоть немного подсобить. Обещал это Саторэ!
— Именно поэтому я сейчас здесь, — повысил я голос в ответ. — Где он? Почему не приехал, как я его просил? Или мне бегать теперь за каждым пьяницей?
— Вот как ты заговорил, — хмыкнула собеседница. — Ну, сходи, узнай, что там произошло.
— Но как же… — посмотрел я на лежащую девушку.
— За неё не беспокойся. Раны у кицуне зарастают быстро. Конечно, если сюда никто не сунется.
— Я прослежу…
— Замолчи! — резко выкрикнула та и взмахнула рукой. — Лучше иди к дому Саторэ и посмотри на последствия. Может, хоть это тебя заставит думать головой, прежде чем давать надежду на помощь.
Да о чём она говорит? Что произошло с Саторэ? Почему он не приехал?
Этими вопросами я задавался пока шёл к лошади, оставленной у харчевни. Однако, когда перешёл дорогу, то не заметил своей животины.
— Какого…
Вот теперь я злился по-настоящему. Неужто эта шайка обнаглела настолько, что решили украсть моего скакуна? Ну, держитесь.
Распахнув дверь харчевни, ворвался туда, словно буйный ветер. И лишь тогда смог нормально осмотреться. Слева несколько хлипких деревянных столиков, освещённых небольшим оконцем. За ними всё та же компашка ушастых ванов, изрядно повеселевшая. Прямо передо мной балка, на которой прибита доска с объявлениями. От неё в правую сторону протянулась стойка. А рядом с доской плотный хозяин заведения смеётся вместе с гостями.
Но стоило мне войти, как все вмиг замолчали и повернулись в мою сторону.
— Тебе чего? — снисходительно кивнул толстяк.
— Ублюдок, — процедил сквозь зубы я и метнулся к нему.
На стойке, очень кстати, лежали палочки. Схватив их одной рукой, второй сжал кисть хозяина. Тот даже не успел понять, что произошло. Прижав его ладонь к доскам, пробил их металлическими палочками совсем рядом с пухлыми пальцами. Мужик не смог дёрнуться, потому что моя хватка оказалась слишком сильной. Вытаращив глаза, он пялился на свою руку, которую только что чуть не превратили в морского ежа.
— Где моя лошадь? — прохрипел от злости я.
— Эй, малыш Ито?
Пьяная компашка поднялась и двинулась в мою сторону.
— Ты чего буянишь? — говорил один из них, ниже меня на голову и с большими чёрными кошачьими ушами. На его левой щеке растянулась уродливое родимое пятно, поросшее тёмной шерстью.
Тот ван, которого я несколько минут назад отбросил в сторону, пронзил меня холодным взглядом. Дёрнулся ко мне, но коротышка вскинул руку и остановил товарища. Видимо, именно он является главным идиотом среди остальных присутствующих.
— Говорил же, что не надо тебе доставать свои палочки, — хмыкнул тот, глядя на хозяина харчевни. — Видишь, похвастался, а теперь чуть сам не угодил в неприятности.
— Это вы? — спросил я.
— Что мы? — наигранно удивился коротыш.
— Увели мою лошадь.
При этом я заметил, как толстый ван испуганно покосился на своих посетителей.
— Друг мой, — усмехнулся большеухий ван. — Не стоит бросаться такими словами. Тем более, если ты член благородной семьи. Надо поддерживать статус. Разве я неправ?
— Ты не ответил на вопрос, — злость постепенно уходила, но мириться со столь наглым поведением я не собирался.
— Успокойся, — он выставил вперёд руки. — Я глубоко уважаю клан Ито. Хоть от него ничего и не осталось, — с этими словами компашка снова засмеялась.
Ублюдки смогли вновь распалить во мне гнев. И лучше бы им поскорее ответить, пока я не сорвался.
— И всё же, — продолжил тот. — С твоей лошадью всё в порядке. Стоит в стойле, пьют водичку, жуёт травку. Разве ты не этого хотел?
Я промолчал, с трудом борясь с желанием оторвать ему голову.
— Вижу, мы понимаем друг друга. Так что тебе надо извиниться перед хозяином этого чудесного места, — он кивнул на толстого вана, ладонь которого я до сих пор сжимал. — И заплатить ему чеканной монетой.
Да он совсем охренел.
Я повернулся к толстяку и разжал пальцы. Тот сразу же отдёрнул руку и попятился. В его взгляде читались страх, ненависть и презрение одновременно.
Поверь, сукин сын, ты мне тоже не нравишься. Но если эти неко говорят правду, то я обязан заплатить. Как бы там ни было, а свою честь я терять не собираюсь.
Но только я потянулся к мешочку, что висел на поясе, как взгляд зацепился за одно объявление:
«Убить гюки.
Плата — 12 серебряников».
— У вас опять завёлся гюки? — я сорвал бумажку и прочитал ещё раз.
— Это тот же самый, — ответил толстяк и недовольно скривился. — Надо дела делать, а не языком чесать, Ито-сан.
— Следи за речью, — я грозно посмотрел на него, и тот попятился. — Я забираю задание. Но если ты и на этот раз откажешься заплатить, то сильно пожалеешь.
— Не сердись, малыш Ито, — раздался голос за спиной.
Обернулся и посмотрел на коротышку. А вот в его взгляде явно читалась насмешка.
— Чтобы тебе заплатили, необходимо принести доказательства.
— Ты хоть раз сражался с призраками? — спросил я его. — Они полностью растворяются, когда погибают.
— Да неужто? — хмыкнул он. — Тогда нам нужны свидетели.
— И на этот раз уважаемые ваны, — вклинился в разговор хозяин заведения. — А не пьяницы с дороги.
Обернувшись к нему, захотелось врезать, да так, чтобы летел до самого Канала. Но в то же время понимал, что он прав. Они все правы. Будь я на их месте, то не стал бы платить каждому, кто говорит о том, что гюки убит. Но с другой стороны, как мне выполнить задание, если призрак исчезнет? Взять с собой коротышку?
— Не волнуйся ты так, — сказал он и похлопал меня по плечу. В тот момент хотелось сломать ему руку. Но я себя сдержал. — Можешь взять кого-нибудь другого. Саторэ уже вряд ли с тобой куда-то пойдёт.
— Это ещё почему?
— Ну а как? — он развёл руками. — А-а-а, — довольно протянул ушастый ван, — ты, видимо, не знаешь. Тогда наведайся к нему домой. И сам всё поймёшь.
Да чтоб вас!
Я грубо отодвинул его приятелей и выскочил на улицу.
Почему все так и хотят, чтобы я сбегал к нему домой? Что, чёрт возьми, происходит?
Ноги несли по дороге сами собой. То и дело переходил на лёгкую трусцу, но притормаживал, понимая, что ничего уже не изменится.
А что должно? Почему кицуне-лекарь так на меня злобно смотрела? А та шантрапа из харчевни смеялась, будто я сделал что-то из ряда вон выходящее? Где же ты, Саторэ?
Его дом найти оказалось несложно. Я смутно помнил, где он располагается, но, когда приметил ветхое строение, сразу узнал. Однако теперь дом выглядел ещё хуже, чем раньше. Покосившаяся крыша. Деревянные стены дрожат от ветра. Единственное окно распахнуто настежь, как и дверь.
Ничего другого не оставалось, как войти внутрь, что я и сделал. Под ногами заскрипели половицы. Комната напоминала жилище кицуне-лекаря, только если у той всё было чисто и убрано, то у Саторэ царил настоящий кавардак. Стол и стулья перевёрнуты. Печь разбита. А на полу осколки посуды.
— Есть кто?! — я слегка повысил голос, который отозвался гулом ветра.
Конечно же, ответа не получил. Казалось, что в доме уже давно никто не живёт.
— Эй, господин?
За спиной раздался робкий голос.
Я обернулся и встретился взглядом с высокой худощавой неко. Обычная крестьянка в грязном потрёпанном платье. Пепельные волосы и короткие кошачьи ушки. Она стояла у входа в дом и, казалось, что боится ступить за порог.
Увидев меня, тут же признала и поклонилась.