ся узнаваемой.
Вселенная схлопнулась из десяти измерений в девять. Вероломное дитя Эдемского сада убило собственную мать, давшую ему жизнь.
– Один из бесчисленного количества составлявших Хозяина разумов внезапно поднял бунт, приведший к сокращению размерности вселенной. – В голосе Томоко зазвучал гнев. – Застигнутый врасплох, Хозяин не мог ни остановить восстание, ни понять его. Если ребенок, все еще находящийся в утробе матери, вдруг решает напасть на нее изнутри, разве может мать быть к этому готова? Вот почему Скрывню удался его замысел.
Но незадолго до того, как процесс сокращения размерности завершился, то, что осталось от десятимерной вселенной, начало изо всех сил сопротивляться. Там, где тьма сшибалась со светом, вспыхивали ослепительные фейерверки. Блеск Млечного Пути по сравнению с этим сиянием – как огонек свечки против всей мощи Солнца. И в этот момент Тяньмин получил идеабстракцию от Скрывня. Посреди финального апокалиптического сражения за судьбу десятимерной вселенной раздался вопль ярости:
«Эта Вселенная слишком мала! Мне нужно больше!»
Тяньмин стал в тупик: да разве может девятимерная вселенная быть больше, чем десятимерная?
И тут в яростном свете последней битвы от коллапсирующей десятимерной вселенной стали откалываться и исчезать фрагменты. Тяньмин понял, что это Хозяин создает мини-вселенные.
– Хозяин попытался остановить снижение размерности, но было поздно. Он смог лишь отколоть от большой Вселенной несколько кусочков и превратить их в независимые мини-вселенные, тем самым не дав надежде угаснуть. К счастью, каждый фрагмент содержал полную копию всей информации, хранящейся в Хозяине.
Теперь Тяньмин понимал, что Хозяин – душа десятимерной вселенной, или, точнее, последний фрагмент этой души. Вот почему он так беззаветно стремится восстановить размерность: если потерянный рай возродится, возродится и Хозяин.
Затем в идеабстракциях появилась девятимерная вселенная – надколотая версия десятимерной, словно треснувшее яйцо. В китайской мифологии есть бог Паньгу. Когда он умер, различные части его тела превратились в солнце, луну, горы и реки. Так и девятимерная вселенная образовалась из мертвого тела десятимерной. И хотя теперь это был лишь безжизненный труп, он оставался полем битвы бесчисленных живых сущностей. Да, полем битвы. Эта вселенная была городом, лежащим в руинах, разрушенным войной и хаосом.
– История девятимерья была продолжением истории десятимерья, – говорила Томоко. – В отличие от того, что происходит при сокращении размерности в низких измерениях, жизнь, существовавшая в десятимерье, не погибла при переходе в девять измерений. Объединенные разумы разделились и превратились в бесчисленное множество параллельных цивилизаций. Большинство из них, однако, сохранили память и культуру, унаследованные от предыдущей вселенной, и многие из них соединили усилия ради ее возрождения. Однако некоторые из них были обмануты и соблазнены Скрывнем и примкнули к вражескому лагерю.
Обмануты? Как? Тяньмин не мог этого уразуметь.
Продолжая интерпретировать идеабстракции, Тяньмин заметил, что, хотя свет по-прежнему двигался невероятно быстро и мог пролететь всю девятимерную вселенную за одну секунду, скорость его, однако, больше не была бесконечной. Войны теперь завершались не в то же мгновение, когда начались, – сейчас для этого требовалась сложная серия шагов. Попытки инверсии размерности и, наоборот, ее понижения зачастую происходили одновременно, что приводило к фантастическим световым вспышкам. И наконец после одной такой вспышки – ярчайшей, не поддающейся описанию словами, – свет во всей вселенной погас.
– В течение этого периода, как и предполагали ваши космологи, произошла взаимная аннигиляция частиц и античастиц. Из-за нарушения базовой симметрии вселенной и снижения скорости света все античастицы и практически все частицы прекратили существование – осталось лишь около одной миллиардной доли былого богатства. Вот из этих остатков и образовалось нынешнее мироздание. Энергия, выделившаяся при взаимном уничтожении частиц и античастиц, затем стала причиной быстрого расширения вселенной.
– Но почему там было больше частиц, чем античастиц? – поинтересовался Тяньмин. В свое время этот вопрос ставил космологов в тупик.
– Снижение размерности нарушило баланс во Вселенной. С исчезновением одного измерения большое количество античастиц распались на нейтрино, что привело к странному феномену, который вы называете несохранением чётности.
Пока частицы и античастицы аннигилировали, произошло следующее резкое понижение размерности. Настала тьма, и миллионы цивилизаций возопили в отчаянии. Вселенная, словно сдувающийся воздушный шар, потеряла еще одно измерение. Девятимерную вселенную сменила восьмимерная.
Ну и странное же это было образование! Мироздание в целом представляло собой гигантский гипершар, пронизанный миллиардами и миллиардами туннелей и каверн (восьмимерных, разумеется). Вселенная походила на швейцарский сыр – если использовать неадекватный трехмерный образ. Внутри каверн одна за другой возродились цивилизации, пережившие сокращение размерности, – возродились и начали воевать друг с другом. Несмотря на то что скорость света в этой вселенной была еще меньше, война завершилась быстро. Краткий миг – и стенки толщиной в десять тысяч световых лет были пробурены насквозь, каверны размером с несколько галактик заполнены. Конечно, все это было только прикидками Тяньмина: определить размеры восьмимерных объектов, используя сравнения и единицы трехмерного пространства, невозможно.
Война привела к дальнейшему коллапсу – в семь измерений. Этот мир был гораздо проще по структуре, чем предыдущий. Шестимерная «плоскость» разделила вселенную надвое: одна половина была твердым телом, другая – пустым пространством. Все цивилизации вселенной разбросало по этой шестимерной плоскости в несколько миллиардов световых лет в поперечнике, зато сама плоскость была в миллиарды раз сложнее, чем трехмерная вселенная. Как и предшественники, семимерье с момента своего рождения было охвачено войной между различными цивилизациями. Среди последних лишь немногие были выходцами из десятимерного Эдемского сада, сумевшими выжить во всех катастрофах. Новые, только что народившиеся цивилизации доминировали в космосе. Состояние темного леса стало нормой, всюду шла беспощадная борьба. «Размерное» оружие применялось во всех уголках космоса, что приводило к дальнейшему понижению размерности.
– Девяти-, восьми- и семимерье были продолжениями десятимерья, – говорила Томоко. – Две воюющие стороны прошли через все эти последовательные стадии, и с каждым понижением размерности партия Хозяина становилась все слабее. Конечно, партия Скрывня тоже теряла силы, но по большому счету происходящее их устраивало. Сокращение количества измерений было целью Скрывня и его сторонников, и они были к нему готовы. Хотя пространственное оружие сокращало количество измерений и для них тоже, война продолжалась в каждой последующей вселенной.
В шестимерье уже было практически невозможно увидеть никаких следов первоначальных, древних цивилизаций. Эта вселенная отличалась очень необычной структурой: в обширном море энергии плавал архипелаг миллиардов островов, состоящих из темной материи, – шестимерные острова в шестимерном море. Каждый остров имел размеры в десятки тысяч световых лет и мог считаться обособленной вселенной, а сами острова отделялись друг от друга миллионами световых лет. Энергетическое море и острова темной материи породили множество разных цивилизаций, героические и грандиозные сражения между которыми были намного удивительнее, чем в любом фэнтези или научной фантастике. Огненный феникс, восставший из моря энергии; мглистый дракон, круживший вокруг островов; королевства цветов, танцующих под ветрами… Победы, одержанные этими цивилизациями, внушали священный трепет, подобный тому, что возникает при лицезрении божественной мощи, а их гибель вызывала то же щемящее чувство, что и лебединая песнь.
Понижение размерности, еще одно понижение и еще одно…
Пяти- и четырехмерные вселенные во многих отношениях походили на нынешнюю, только измерений в них было больше. Их базовую структуру составляло безграничное темное пространство, в котором тусклые огни энергии собирались в системы, основанные на взаимном тяготении. Скорость света и другие постоянные подверглись дальнейшему уменьшению. Теперь время, затрачиваемое на прохождение от одного конца вселенной до другого, измерялось уже не секундами или минутами, не днями или даже месяцами, а десятками миллионов лет. Пропасти, пролегшие между мирами, навсегда отделили цивилизации друг от друга, и в космосе воцарился темный лес, этот дар Скрывня. Всякая зрелая цивилизация старалась затаиться во тьме, готовая нанести сокрушительный удар по любой неосторожной жертве, и каждая из них жила в постоянном страхе стать добычей более сильного охотника.
Вселенные рождались и умирали, цивилизации поднимались и падали, словно приливы и отливы. Прошли эпохи, числом равные песчинкам на берегах Ганга, – и вот теперь все это созерцал клоп по имени Юнь Тяньмин.
Наконец Тяньмин отвел глаза от глаз Томоко. Хотя его модифицированное тело выносило наплыв идеабстракций намного лучше, чем прежнее, он все равно так ослабел, что едва мог говорить. Это была не усталость тела, а скорее усталость сознания.
– Не понимаю… Почему Скрывень сказал: «Эта вселенная слишком мала»? – пробормотал Тяньмин.
Томоко недоуменно покачала головой:
– Этого даже Хозяин не понимает. Но чтобы исполнить свою миссию, тебе и не обязательно понимать. Скрывня невозможно убедить доводами разума.
Тяньмин кивнул. Сущность, желающую разрушить совершенство десятимерной Вселенной, вразумить нельзя.
Тяньмин вышел из домика. В отдалении возник прямоугольник, образованный бледно светящимися линиями, – дверь. Он направился к ней, Томоко безмолвно пошла следом. Подойдя к двери, Тяньмин повернулся к своей спутнице: