– Ты ошибаешься. Поскольку в этом мироздании не будет измерений, оно станет независимым от супермембраны. Хозяин не сможет его найти. Когда такое происходит с той или иной вселенной (а это время от времени случается на супермембране), говорят, что она испаряется. Могу поспорить, что эти испарившиеся вселенные были разрушены собственными жителями, поклоняющимися времени. Вот почему ты должен помочь нам и остановить Скрывня в трехмерной вселенной.
Тяньмин покачал головой:
– Мне нужен стимул. Не понимаю, почему я должен бороться против одного вида смерти только затем, чтобы заменить его другим.
– Не нужен тебе никакой стимул. Я знаю, что Хозяин уже вдохнул в тебя свою волю. Тебе остается лишь выполнить ее. – Голос Томоко звучал чуточку озадаченно.
– Верно. Ментальная печать!
Лицо Тяньмина исказилось от боли. Он схватился за голову, мысленно борясь с невидимым противником. Томоко поняла, что сейчас заработала воля Хозяина, принуждающая человека подчиниться, и не мешала, ждала, пока человек уступит. Однако через несколько секунд Тяньмин поднял голову.
– Ментальная печать Хозяина потеряла свою силу. С этого момента я свободен.
Томоко даже пошатнулась от потрясения и с опаской воззрилась на собеседника.
– Как… Разве это возможно?! До сих пор ни одно разумное существо не сумело воспротивиться ментальной печати Хозяина. Что ты сделал?
– Сейчас расскажу, что я сделал. Способность Хозяина навязывать свою волю базируется на апелляции к рассудку и требует безупречной концептуальной основы. Но если исходные условия содержат критическую ошибку, сила печати Хозяина исчезает. Хозяин совершенен и редко допускает ошибки – вот почему он так твердо уверен в этом своем методе. Но в моем случае он допустил критическую ошибку. Из-за того, что он не понимает значения времени, он не видит фундаментального изъяна в десятимерной вселенной, а именно: она вовсе не является совершенным миром. Хозяин приказал мне восстановить совершенный мир; но я теперь знаю, что такого мира нет, и поэтому приказ Хозяина утратил смысл. Я уже выбросил его директиву из своего разума и с этого мгновения не подчиняюсь никому и ничему – ни личности, ни силе.
Томоко молчала и лишь смотрела на Тяньмина со странным выражением. Тяньмин отступил на шаг – мало ли чего от нее можно ожидать.
Но через мгновение Томоко беспомощно улыбнулась:
– Не бойся. Я тебе ничего не сделаю. Хозяин и вообразить не мог, что ты не послушаешься, а я запрограммирована на подчинение твоим приказам. Ты особенный. Из шестисот сорока семи разумных индивидуумов – обитателей мини-вселенных ты далеко не самый интеллектуально развитый. И все же ты оказался единственным, кто способен противостоять воле Хозяина. Это невероятно.
– За это я должен благодарить трисоляриан, – проговорил Тяньмин. – Десятилетия умственных пыток многому меня научили. Даже под, казалось бы, всесокрушающим потоком идеабстракций я смог сохранить в своем разуме маленький черный ящик, в котором мыслительный процесс не останавливался. Если бы не это, я бы давно сломался и стал послушным орудием Хозяина.
– Поскольку я впервые сталкиваюсь с такой беспрецедентной ситуацией, мне придется заняться вычислениями – возможно, удастся найти для тебя веский стимул помочь нам.
Томоко закрыла глаза и, казалось, погрузилась в медитацию. Тяньмин безмолвно ждал, устремив взгляд на горизонт, где солнце озаряло своими лучами две странные фигуры – одну мужскую и одну женскую. Наконец веки Томоко разомкнулись, открывая два сияющих глаза.
– Я нашла стимул!
Тяньмин подозрительно уставился на нее, и Томоко улыбнулась.
– Помнишь, ты спрашивал, может ли инверсия размерности возродить Солнце и Землю?
– Да, и ты ответила, что это невозможно.
– То была лишь половина ответа. А полный звучит так: возродить только Солнце и Землю невозможно, но если возродить всё, мы, безусловно, сможем восстановить вашу звездную систему, твой родной мир.
Глаза Тяньмина просветлели.
– В каком смысле «всё»?
Томоко заговорила – медленно и взвешенно:
– Инверсия размерности позволит каждой частице следовать своему естественному поведению. Вернувшись в исходное состояние, частицы высвободят все измерения, которые в настоящее время свернуты на квантовом уровне, и восстановят десятимерную вселенную. Даже Хозяин не может по своей воле определять форму мира после инверсии размерности. Единственный выбор – это абсолютно, дотошно и в полном объеме восстановить исходное состояние, не отклоняясь ни на йоту.
Тяньмин все еще не понимал.
Томоко разъяснила:
– Даже вневременная десятимерная вселенная подчиняется законам природы, и в ней выполняется принцип причины и следствия. Если все вернется в исходное состояние, то развитие пойдет теми же путями, что и раньше.
– Вот как! – наконец сообразил Тяньмин. – Ты хочешь сказать…
– Да, в одно мгновение сформируется десятимерное живое сознание, и одновременно поднимет бунт Скрывень. Вселенная, как и раньше, снова схлопнется в девять измерений, а затем, когда разразится война, – в восемь, семь, шесть и так далее, пока не превратится в вашу Вселенную.
Звезды снова соберутся в Млечный Путь, и Солнце загорится на периферии Галактики. Появятся Земля и другие планеты, озаряемые теми же солнечными лучами. В первобытном океане Земли в период, идентичный тому, что был четыре миллиарда лет назад, опять сформируется жизнь. Длительный процесс эволюции приведет к появлению многоклеточных организмов. Первые амфибии выйдут на сушу. Рептилии распространятся по всей планете, а затем астероид убьет динозавров. Ничем не примечательная обезьяна спустится с деревьев, создаст цивилизации, государства, религии, науку… и твоя родина возродится наряду с другими нациями. Древние императоры снова будут царствовать в Поднебесной, будут греметь войны и полыхать восстания. Поэты снова сложат свои знаменитые стихи, и ученые станут биться над теми же загадками. Е Вэньцзе призовет трисоляриан на Землю; Ло Цзи выведет законы темного леса; Чэн Синь станет Держателем Меча… и, в точности как раньше, родишься ты – в тот же самый день, в ту же минуту и в ту же секунду. Все повторится сначала.
– Повторится сначала… – пробормотал Тяньмин. Эта простая, но невероятная идея ошеломила его.
– Да, все повторится, включая мельчайшие подробности. Когда ты снова увидишь Чэн Синь или Ай Сяова, они будут одеты в ту же одежду и будут говорить с тобой теми же словами. Вы с Чэн Синь будете беседовать у озера, и тот же ветерок будет ласкать ваши волосы, и так же будет моросить дождь. В день твоей эвтаназии Чэн Синь остановит процедуру в тот же момент, ни секундой раньше или позже. Тебе будут сниться те же сны, а затем ты спасешь Чэн Синь от выстрела, сделанного Уэйдом. Ты встретишь духа Хозяина, вернешься на Голубую планету и полюбишь 艾 АА. Даже целоваться вы будете одинаково! Наконец, двадцать или сто миллиардов лет спустя – кто знает, сколько пройдет времени – мы с тобой снова будем стоять здесь, ведя этот же самый разговор. Конечно, ни ты, ни я не будем ничего помнить.
Так говорят мои расчеты.
– Повторять все то же самое заново? В чем смысл?
– Смысл? На это я ответить не могу. Но поскольку каждая итерация в точности повторяет предыдущую, можно сделать вывод, что если первый раз имеет смысл, то каждое последующее повторение также будет иметь смысл.
– Тогда, получается, цель Хозяина в том, чтобы история Вселенной повторялась бесконечно? Десятимерье просуществует только один миг, за которым последуют десять миллиардов лет сокращения размерности. А потом все сбросится на нуль, чтобы разрушение могло повторяться снова и снова. Так?
– Ты забываешь, что для Хозяина времени не существует. Вечная десятимерная вселенная ничем не отличается от своего вечного повтора. Один миг равен бесконечности.
Тяньмин истерически расхохотался:
– Я когда-то думал, что Скрывень безумен, но, оказывается, Хозяин безумен еще больше! Конец Вселенной – не Ничто, а склеенная в кольцо кинопленка!
И тут он резко оборвал смех – в голове его сверкнула еще одна ужасающая мысль:
– Если все повторится в точности, то такое, наверное, уже происходило раньше, и даже, возможно, бесчисленное количество раз! Мы, скорее всего, просто сегодняшние воплощения бесконечной последовательности идентичных Томоко и Тяньминов…
Он смотрел на их с Томоко проекцию на горизонте; Тяньмин, которого он там видел, тоже смотрел на другую проекцию себя на своем горизонте; а тот невидимый Тяньмин также, должно быть, смотрел на еще более далекого Тяньмина – и так до бесконечности. Каждое отображение было на самом деле им самим.
– Весьма возможно, – спокойно сказала Томоко.
– А вы… А Хозяин – он тоже не знает?
– Напоминаю: после инверсии размерности даже Хозяин должен все начинать сначала, не имея никаких воспоминаний о предыдущей вселенной.
– Ладно. Ты считаешь, возможность повторить все в точности, как раньше, – для меня это веская причина помогать вам?
– Да, я так считаю.
– Тогда мой ответ прост: нет. Ни за что. Когда-то давно я видел идиотский аниме-сериал «Бесконечная восьмерка» – в нем каждый эпизод был почти полным повторением любого другого. Юная девица – я бы сказал, примерно такая же чокнутая, как Хозяин, – захватила власть над миром и заставила всех повторять одни и те же действия в одной и той же последовательности; при этом никто не помнил, что уже проделывал нечто подобное. Сюжетные точки оставались одинаковыми и повторялись снова и снова, пока сериал не показал практически одну и ту же историю восемь раз. Я до того разозлился, что едва не разбил свой компьютер. И ты думаешь, я заинтересован в том, чтобы превратить Вселенную в такой же дурацкий мультик?
– Ты говоришь только о внешнем сходстве, – возразила Томоко, не обращая внимания на резкий тон Тяньмина. – Если эта вселенная и является мультиком, то зрителя, который бы разбил компьютер, не существует, – ну, по крайней мере, если не считать зрителями нас с тобой. Как и у персонажей этого аниме, у вас не сохранится воспоминаний о предыдущих версиях. Даже если вы повторите одни и те же действия и слова, каждая итерация будет казаться вам уникальной и совершенно новой. Помнишь, я говорила: если первый раз имеет смысл, то каждый последующий также будет иметь смысл.