Телефон выскользнул у нее из рук и с громким стуком упал на ковер.
— Это все выглядит так, как будто я подружилась с ней, чтобы добраться до тебя, как будто я…
Слезы показались у нее на глазах.
— Мира… она видела это? Она спрашивала об этом? Пожалуйста, Саймон, что ты ей сказал? Ты сказал ей, что это не так? Она ненавидит меня сейчас? Что я должна сделать?…
Ее колени подогнулись, и она рухнула на пол.
— Ш-ш… дыши, Энжел.
Низкий голос Саймона прервал молчание. Всего через секунду он оказался рядом с ней, притянул ее к себе на колени так легко, как если бы она была ребенком. Его мускулистые руки обнимали ее; теплый рот коснулся ее виска.
Она не могла перестать думать. Ненавидит ли Мира ее сейчас? Захочет ли снова ее видеть? Неужели она уже потеряла свою девочку?
Эти мысли были похожи на отравленные стрелы. Ей казалось, что на грудь давит большой камень.
— Посмотри на меня, Эни. Посмотри на меня.
Она подняла на него заплаканные глаза.
— Ты знаешь, что это было не так, Саймон. Я бы никогда не стала так обращаться ни с одним ребенком, особенно с ней. — Рыдание прервало ее слова. — Я бы никогда не использовала тебя, чтобы добраться до нее. Я ненавижу то, как СМИ могут испортить любые отношения… Я ненавижу, что они все искажают.
Он сжал руки на ее плечах.
— Я знаю. Посмотри на меня, Энжел. — Его карие глаза были полны доверия, уголок рта приподнялся, от этого у нее перехватило дыхание. — Я знаю тебя и верю тебе. Доверься мне, если ты не можешь доверять никому другому.
Эни склонила голову, уткнувшись лицом ему в шею. Она сосчитала до десяти, вдыхая его мужской аромат.
— Что она думает обо мне сейчас? Что она сказала?
— Она видела эти сообщения, да. На самом деле это она сказала, что я должен позвонить тебе. Чтобы ты этого не увидела. Что я должен поговорить с тобой, предупредить тебя, прежде чем кто-то другой скажет тебе.
Эни рассмеялась сквозь слезы.
— Мира такая хорошая, Саймон. Ты должен гордиться ею.
— Она действительно очень хорошая, и я ею горжусь! Это ты напомнила мне, что у нее есть голова на плечах. Она не верит ерунде, что ты использовала ее, чтобы добраться до меня. Я спросил ее, не хочет ли она поговорить об этом, и она сказала, что хочет поговорить с нами обоими. По ее словам, она умирает от желания узнать от тебя все сплетни. Она в порядке, Эни, клянусь. Посмотри на меня.
Эни посмотрела на него — на лицо мужчины, которому предложила заняться сексом, человека, которому выболтала свою самую страшную тайну и которому предложила жениться на ней в момент безумия. Саймон не оставил ее, он был здесь. Он держал ее так, как будто она была для него самой дорогой вещью в мире, и он… Ее дыхание сбилось совсем по другой причине, когда она увидела свое отражение в его глубоких карих глазах.
— Мне очень жаль, что я так эффектно опозорилась.
Саймон покачал головой, отбрасывая потные пряди волос с ее лба.
— Последние несколько недель были очень тяжелыми, Энжел. Тебе нечего стыдиться.
— Я ведь сделала все возможное, чтобы найти тебя там, где нас никто не побеспокоит, Саймон.
— Тише, я знаю это. Если кто и был безответственным, так это я. Я тот человек, который не видел, как Мира беспокоилась обо мне. Я не осознавал, что она волновалась из-за меня. Ты заставила меня это увидеть.
— Так, может быть, мы могли бы сказать, что спасаем друг друга?
Он ухмыльнулся.
— Ты знаешь, моя мысль, что ты должен на мне жениться, начинает мне нравиться все больше и больше, — слишком громко произнесла Эни, желая подразнить его.
Атмосфера в гостиной сменилась, напряжение стало еще ощутимее. Не было никаких шансов, что ее братья и их жены не услышали ее слова.
Эни закрыла глаза и сжалась.
От смеха у Саймона затряслось все тело. Она открыла глаза и увидела, как он качает головой.
— Мне так жаль, — прошептала она.
— Без проблем. Зато у меня наконец-то будет повод подраться с твоим старшим братом.
Она испуганно воскликнула:
— О, пожалуйста, нет! Не дай ему повода разозлиться на тебя, Саймон, — сказала она, понизив голос только сейчас, когда было уже слишком поздно.
Эни освободилась из его теплых объятий, хотя и не хотела, чтобы он отпускал ее. Саймон помог ей подняться. Эни покачнулась, но только на мгновение. Выудив носовой платок из сумочки, она вытерла лицо и повернулась лицом к своей семье.
Беспокойство на лицах ее братьев, потрясение в их глазах вызвали у нее новый спазм в горле, но она сумела сдержать слезы. Боже, все годы, что отказывалась жить полной жизнью, она только усугубляла их вину.
— Мне жаль, что вам пришлось это увидеть. Но я в порядке. Правда, — сказала Эни.
Вират внимательно посмотрел на нее и Саймона, прежде чем сказать:
— Мира, она наша…
— Да, — сказала Эни, перебивая его. — Но я не хочу говорить об этом. Я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом за пределами этой комнаты. Я не хочу, чтобы Мира пострадала от всего этого. Она для нас на первом месте. Достаточно того, что я знаю ее, вижу, какая она замечательная. Достаточно того, что она тоже знает меня и считает меня своим другом.
Братья кивнули.
— Ты не можешь выйти за него замуж только потому, что он… ее отец, — произнес Викрам, подходя к ней. — Мы ничего о нем не знаем.
— И как ты собираешься остановить меня, брат? — спросила Эни.
Вират тут же сказал:
— Это ее жизнь, брат. По крайней мере, она, наконец, по-настоящему живет.
Викрам перевел взгляд на Саймона.
— Во-первых, не кажется ли тебе, что он… слишком стар для тебя?
Эни посмотрела на Саймона. С выражением любопытства он поднял плечи, как бы говоря: «Это все твое». Но он не убрал руку с ее плеча, чтобы напомнить ей, что он был рядом с ней. Как будто они уже были частью команды. Его спокойная сила за ее спиной заставила ее почувствовать, что она может покорить гору.
— Это говорит мне человек, жена которого моложе его на двенадцать лет, — язвительно произнесла Эни, подмигивая Наине, и добавила: — Старый или нет, он мне подходит. Поверь мне, он прошел тест-драйв.
Саймон снова рассмеялся.
— Молодец, Эни, — одобрила Наина.
Братья посмотрели на нее, разинув рты.
— Как бы мне ни нравилось смотреть, как ваша сестра ставит вас обоих на место, на самом деле мы не поженимся. Это никогда не обсуждалось, — дипломатично произнес Саймон.
— Эни доказала мне, что ее беспокоит только счастье Миры. Они уже сблизились. Я прошу вас держаться подальше от этого. Я бы не хотел, чтобы вы каким-либо образом навредили Мире своим вмешательством. Даже если она ваша… — Он так и не закончил мысль. Но секунду смотрел на Эни и добавил: — И не навредите Эни, если уж на то пошло.
Если ее братья и посчитали совершенно неуместным то, что он предупреждал их быть осторожными с собственной сестрой, они и глазом не моргнули. На самом деле ей показалось, что она увидела проблеск уважения в свирепом взгляде старшего брата.
«Подобное притягивает подобное», — подумала Эни, закатив глаза.
— Но теперь, когда наша. Мира знает о том, что между вами происходит, или о какой-то версии этого, — спросил Викрам, — куда это заведет?
— Это решать нам с Эни. И прошу вас согласиться с любым нашим решением, — сказал Саймон. Было ясно, что Викрам встретил достойного соперника в лице Саймона.
— Тебя все устраивает? — спросил ее Вират. В его глазах были тревога и беспокойство, но и вера в нее. В ее возможности. И доверие к ее выбору.
Поддавшись внезапному порыву, Эни подошла и обняла обоих братьев. Они давно взяли на себя роль ее опекунов из-за пренебрежения родителей.
— Да, со мной все в порядке. Я хочу сказать, мне было очень тяжело, когда я впервые увидела ее… но сейчас я справляюсь с этим. Я справлюсь, брат.
— Не могу поверить, что я не догадался, что Мира — та самая малышка, которую я держал на руках много лет назад. — Викрам взял Эни за запястье, его лицо было искажено болью. — Прости, что я не сделал больше, чтобы сохранить ее в твоей жизни, Эни. Мне жаль, что у меня не было другого выбора, кроме как убедить тебя отказаться от нее…
— Нет, это я должна просить прощения, — сказала она, впервые сумев ясно понять, что произошло так много лет назад. Этот разговор давно должен был состояться. Несмотря на все свои недостатки, Викрам всегда присматривал за младшими братом и сестрой. А взамен он получал только оскорбления от них обоих.
— Я так долго на тебя обижалась, а ты этого не заслужил.
Старший брат прижал Эни к себе.
— Ты мне ничего не должна объяснять, Эни. Я знаю, что иногда бываю напористым и высокомерным, но я всегда желал только лучшего для тебя и этого ребенка. Ты болела всю беременность, а потом ты потеряла так много крови после родов. Все, что я хотел, — это защитить тебя и малышку.
Она подняла голову, и выражение вины в его глазах, как ни странно, заставило ее напрячься.
— Я долго не понимала, как много тогда было на твоих плечах, брат. Ты пытался спасти наши финансы и восстановил «Рааваль-хаус оф синема». В то же время ты пытался заставить родителей вести себя прилично и уберечь Вирата от неприятностей. И еще ты присматривал за мной…
Она вытерла слезы и улыбнулась.
— А теперь… ты видел, в какую красивую, смелую, талантливую девушку она выросла? Ты видел, какое она чудо?
Когда он кивнул и улыбнулся сквозь слезы, Эни поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Прости, что я так и не поблагодарила тебя. За себя и за то, что ты нашел для нее такую любящую семью. Итак, я скажу это сейчас, брат. Спасибо, что присматриваешь за мной. Спасибо за заботу о моем ребенке. Я не была готова, чтобы стать матерью. — Эни сглотнула ком в горле. — Ты принял трудное решение, за которое я тебя ненавидела. Но ты никогда не колебался. Я не знаю, как благодарить тебя за это.
У Викрама стояли слезы в глазах. Не было нужды в словах, они простояли так бессчетное количество минут.