– Коммандер, – хрипло проговорил Джедао, – не обращайте на это внимания. Сканирование, статус генерал-протектора Инессер?
– Полный коллапс формации, – с благоговением произнес дежурный. – Все перемешалось, как в тот раз, когда мой малыш-кузен и кошки отыскали тайник с пряжей моего брата.
Дханнет уже увеличил для Джедао соответствующую область тактического субдисплея. Рой мотов был в беспорядке, необходимая геометрия нарушилась. Если точнее, сдвиговая пушка растянула плетение, лежащее в основе пространства-времени. Моты соответственно переместились.
Джедао ничего так не хотелось, как забраться обратно в постель и проспать целый год или до тех пор, пока боль не пройдет. Но он еще не закончил.
– Связь. – Он не был уверен, что слова вырвались из его горла, пока мужчина не выпрямился, ожидая приказа. – Скажите генералу Инессер, что она может согласиться на встречу для обсуждения условий, или…
Дежурный отвлекся и судорожно сглотнул.
– Сэр, сообщение от гекзарха.
Джедао продолжал говорить:
– …пусть она посмотрит, как я расчленяю ее рой на такие крошечные кусочки, что собрать его заново можно будет только пинцетом. Ей выбирать. – Если повезет, она обсудит условия. Он не хотел убивать больше людей, чем это было абсолютно необходимо.
Неверный ход. Дежурный, сообразив, что Джедао не обращает на него внимания, вместо него передал сообщение коммандеру Талау. Изображение Куджена вспыхнуло перед Талау, почти посредине командного центра.
– Отмена распоряжения, – произнес Куджен голосом, подобным черному льду. – Коммандер Талау, освободите генерала Джедао от командования. Роем на время битвы руководите вы. Вы должны воспользоваться беспорядком в рядах противника, чтобы уничтожить мот-верфь Истейя и завершить календарный всплеск. Как только вы достигнете своей цели, удаляйтесь и идите навстречу Второй тактической. Ни в коем случае не вступайте в дальнейший контакт с генерал-протектором. Мои инструкции ясны?
Талау резко кивнули.
– Абсолютно ясны, гекзарх. – Потом они улыбнулись. – Доктрина, пусть кто-нибудь сопроводит Шуос Джедао из командного центра. Инструкции гекзарха имеют приоритет.
«Джедао», – сказал «Ревенант», но голос его был слаб.
«Я мог бы воспротивиться», – подумал Джедао. Но он был не в силах одолеть весь командный центр. Вместо этого он сидел и наблюдал, пока не вошли два офицера доктрины. От его внимания не ускользнуло, что оба они были выше его на голову и соответственно массивнее, как будто ожидалось, что он будет бороться с ними.
Джедао снял с себя паутинные ремни и встал.
– Я готов, – сказал он. – Сражайтесь хорошо, коммандер.
Талау не удостоили его ответом.
Выходя из командного центра, Джедао услышал, как Талау отдал приказ разбомбить мот-верфь Истейя.
14
В камере имелась скамья, на которой можно было сидеть и спать, а также унитаз. Прозрачный барьер отделял Джедао от остальной части мира. Рядом с его камерой располагалась еще одна. Кел в непарадной форме дремала на своей скамье. Она закинула ботинки в угол, демонстрируя то ли неряшливость, то ли вызов. Или они ей просто были малы.
Первые полчаса он был занят (неужели прошло полчаса? Ему отключили аугмент и, соответственно, хронометр), осматривая камеры в поисках возможных путей выхода и фантазируя на тему того, как эта девушка могла оказаться на гауптвахте. Возможно, она тайком пронесла домашнее животное в казармы, и ее поймали, когда она таскала рисовые комочки для своего хорька/скорпиона/обезьяны/змеи. Может быть, она явилась на учебную тревогу в рубашке, вывернутой наизнанку. Или дремала на дежурстве, или перепутала смазочные материалы для орудийных установок, или…
Она проснулась и уставилась на него. Точнее, забилась в угол своей камеры, как будто думала, что он может убить ее одним взглядом.
– Привет, – сказал Джедао, надеясь, что его голос звучит дружелюбно. – Что ты такого сделала, что тебя посадили под замок?
Она вздрогнула, когда он обратился к ней.
– Сэр?
Ее голос был приглушен барьером, а значит, и его тоже.
– Скажи мне, почему ты здесь.
Продолжая таращить глаза так, что со всех сторон радужки виднелась белизна, она ответила:
– Мне нравится долго спать. Сэр. Это не очень хорошо сочетается с военной службой. Время от времени я пропускаю побудку и оказываюсь здесь. Говорят, в моем аугменте есть какой-то дефект, но дешевле бросить меня сюда за то, что я облажалась, чем починить эту хрень. – Она прикусила губу, а потом выпалила: – Я постараюсь исправиться, сэр, клянусь! Пожалуйста, не надо… пожалуйста, не надо… – Она замолчала.
Ради лисы и пса, она думала, что оказалась здесь с ним в качестве своего рода личного наказания.
– Я здесь по той же причине, что и ты, – сказал Джедао, отчего ее глаза расширились еще больше, на этот раз от недоверия. – Нет, не из-за той части, что касается сна. Из-за неподчинения приказу. Прости, что разочаровал тебя.
Конечно, поскольку они оба были здесь, и она все-таки разговаривала с ним, возможно, он мог бы узнать что-то о ней и о простых солдатах, с которыми у него не было возможности общаться. Даже если она, вероятно, предпочла бы, чтобы он оставил ее в покое. Но девушка смотрела на него пристально, и Джедао сомневался, что она расслабится, пока он находится с ней на гауптвахте.
– А тебя не беспокоит, – спросил Джедао, – что тебя снова и снова отправляют сюда?
– Я просто садовый Кел, – сказала она после нерешительной паузы. – Я неплохо справляюсь, когда у меня есть небо над головой, а не все эти стены. Когда действие наберет обороты, дела пойдут лучше для меня. Прошу прощения, сэр.
– «Садовый Кел»?
– Полагаю, никто не использовал этот термин в вашем окружении. Он не из милых.
– Значит, пехота.
Она кивнула, нервничая.
– Много повидала боевых действий на планетах?
– Пара кампаний, – ответила она. – Одна была действительно интересной. Какой-то гений решил, что неплохо разместить станцию в центре колец планеты – оттуда открывается хороший вид для пристанища художников. Но вы же знаете художников. – Джедао не знал, но ему и в голову не пришло бы перебивать ее. – Они совершили ошибку, транслируя еретические перформансы. Один капрал в моем подразделении добыл пару несанкционированных клипов. Очень красивые штуки, что-то вроде гимнастики. Но мы должны были пойти и взорвать это место, что и было сделано.
Джедао моргнул.
– У тебя не было неприятностей из-за клипов?
– Офицеры обычно не утруждают себя подобными вещами, если только они не излучают ересь наподобие радиации. – Она сглотнула – видимо, только сейчас вспомнила, что он офицер. Или что-то вроде этого. – У них есть занятия поинтереснее.
– Уверен, – сказал он. – Как тебя зовут?
Ее голос дрожал.
– Я Кел Опайра. Мне просто не повезло оказаться здесь, пока идет бой, но могло быть и хуже. По крайней мере, я могу, ну, выспаться. И не похоже, что вы собирались высадить пехоту на мот-верфь, раз уж планировали взорвать ее, не так ли? Но что вы здесь делаете? Разве вы не нужны в командном центре?
– Очевидно, гекзарх думает по-другому, – сказал Джедао.
Это привлекло ее внимание.
– Вы позволяете ему командовать собой? Разве он не боится вас?
– Насколько я могу судить, нет.
– Вы доверяете гражданскому свою работу?
Похоже, он как-то затронул профессиональную гордость Кел.
– Как ты сумела об этом узнать, сидя здесь? – спросил Джедао. Особенно если она спала?
Опайра покачала головой.
– Они вам мало что говорят, не так ли?
С этим он не мог поспорить.
– Ну что ж, – сказал он, – ты можешь это исправить.
– На самом деле это ни для кого не секрет. – Опайра подняла левую руку. – Здесь имплантат для тепловых импульсов, видите? Барабанный код Кел, основанный на ритме, – с его помощью подразделение может получить информацию о приближении противников или о какой-нибудь другой ерунде. Но можно и поболтать вдоволь, если заскучаешь.
И, я хочу сказать, не знаю, каково это для кого-то вроде вас, но мы, садовые Кел, частенько скучаем. Ваш аугмент отключили, верно? Однако никто не утруждает себя блокированием тепловых импульсов.
– Которых у меня нет, потому что я не садовый Кел.
– Или вообще не Кел, – прибавила она тихим и жалобным голосом.
Джедао не мог винить ее. Он был не прочь поменяться с ней местами. Побудка (или нет) по сигналу. Трапеза с остальной ротой в указанном зале. Учения пехоты, постоянные друзья по оружию. И постоянное осознание того, что если ты умрешь, то необязательно в одиночестве.
– И все же ты права, – сказал Джедао. – Я не должен оставаться здесь, когда люди могут пострадать.
– Как вы собираетесь выбраться? – сказала она, снова насторожившись. – Нельзя же просто взять и уйти.
– Я не знаю, как работает замок, – сказал Джедао. – Но кто-то же должен знать.
– О, да, – сказала Опайра. – Офицеры Доктрины. Черветрахи, все как один. Прошу прощения.
– А что будет, если мы ввяжемся в драку? – спросил Джедао. Как он мог заставить кого-то выпустить его?
Опайра поморщилась.
– Лучше не надо, сэр. У вас есть… у вас есть некоторая репутация. Я жить хочу.
Хм.
– А как насчет вызова «Скорой помощи»?
– О, это очень старый трюк. Они не клюнут. – Она поразмыслила. – Ну, я думаю, можно разломать нужник или что-то в этом роде, но, честное слово, вы хотите кончить тем, что будете отливать в углу, если гекзарх проявит мелочность? Держу пари, он мелочный тип.
«Я тоже так думаю», – подумал Джедао, но не сказал этого вслух. В конце концов, он только что испытал на себе сводящий с ума произвол Куджена. И Куджен должен следить за ним здесь.
Так или иначе, он осмотрел унитаз. Как и вся мебель, тот был надежно прикреплен к полу. Он не видел никаких очевидных болтов, которые можно было бы попытаться вытащить.
– Ладно, – сказал он, – так дело не пойдет.