Сеть снова заговорила.
– Линия 6–3 открыта. Линия 6–2 открыта. Линия 6–4 открыта. – Затем, после паузы: – Линия 6–1 открыта.
Инессер не удивилась, что Микодез ответил последним. Он всегда обладал немалым чувством собственной значимости, даже до того, как создал себе репутацию второго по опасности Шуоса в гекзархате. Инессер приказала себе перестать думать о нем как об «этом мальчике». Она вспомнила, каким поразительно юным он был, когда вопреки всему с помощью одних лишь переговоров занял место гекзарха и с тех пор держался за него.
Сеть изобразила их по рангам. Первым был гекзарх Шуос Микодез, темнокожий, красивый и улыбающийся. Он был великолепен в красно-золотом лисьем мундире и в паре длинных золотых сережек с крошечными колокольчиками, которые звенели всякий раз, когда он двигал головой. Инессер невольно задумалась, не рассчитан ли этот эффект на то, чтобы рассердить собеседника. Или он действительно любил колокольчики. В конце концов, это же Микодез.
Второй была верховный магистрат Рахал Заниин, ранее жившая в Цитадели Минан. На взгляд Инессер, она выглядела болезненно юной для своего поста, несмотря на безупречное поведение. Хотя эта женщина и не претендовала на место рахалского гекзарха в Конвенции, она утверждала, что Рахал принесут больше пользы, если будут придерживаться календаря мятежников. Ее точка зрения заставила фракцию расколоться. Инессер не могла сказать, движет ли ею честолюбие или искренняя забота о населении Конвенции.
Следующей шла генерал Кел Кируев – женщина, на чьем лице отчетливо выделялись старые дуэльные шрамы. Ее волосы, аккуратно подстриженные в соответствии с нормами Кел, были белыми. Инессер была старше Кируев на двадцать четыре года и выглядела гораздо моложе. У нее имелись подозрения относительно того, что вызвало видимое ухудшение состояния Кируев. Хотя они никогда не встречались лицом к лицу – они служили в марках на противоположных сторонах гекзархата, – она знала эту женщину по репутации. Одна из матерей Кируев казнила ее отца за ересь. Большинство Кел знали эту историю; знали, что Кируев в память об этом событии взяла «лебединый узел» в качестве эмблемы, когда стала генералом. Но сейчас выражение лица Кируев не выражало ничего, кроме терпеливого спокойствия.
Четвертым был генерал Кел Рагат. Конвенция возвела его в ранг генерала вскоре после убийств, разрушивших старый гекзархат. Он занимал высокое положение в иерархии Конвенции, хотя другие генералы служили дольше. Опыт Рагата как историка сделал его ценным, и он проделал блистательную работу, управляя операциями Конвенции. Инессер считала его опасным противником. Либо Брезан заслужил его уважение – и это немаловажно, – либо наоборот.
Однако в списке отсутствовал один человек.
– А как же Черис? – спросила Инессер. Ей не нравилась эта мятежница, «падающий ястреб», но все же бывший капитан пехоты продемонстрировала способность переворачивать миры с ног на голову. Неплохо иметь такого человека на своей стороне. Какой бы та ни была.
Брезан вздернул подбородок и насмешливо посмотрел на нее.
– Она вне зоны доступа.
– Я вам не верю.
– Она пропала. Она исчезла после убийства гекзархов.
Инессер смерила его скептическим взглядом.
– Мы говорим о женщине, у которой в голове разум самого известного в гекзархате преступника… – Генерал-протектор была достаточно старой и достаточно высокого ранга, чтобы знать, как работает «черная колыбель». – …И вы позволили ей разгуливать на свободе?
– Никто ничего не «позволял», – сказал Брезан. – Она ушла. Я не знаю, почему.
– У меня есть предположение, – сказал Микодез, наклоняясь вперед. – Она знала, что если останется, то все будут ждать, что она будет руководить. И она не хотела этого ни для себя, ни для вас.
Тсейя смотрела на Микодеза с той особенной пустотой в глазах, которая ассоциировалась у Инессер с людьми, которые были одновременно невероятно сердиты и слишком хорошо воспитаны, чтобы показать это.
– Ну ладно, – сказала она, – забудем про Черис. Но кто, клянусь шипом, возглавлял рой, с которым мы только что сражались, если не она?
– Если это и впрямь Черис… – сказала Миузан, которая до сих пор молчала.
– Нет, – отрезал Брезан. Взгляд Миузан метнулся к нему, но верховный генерал не дрогнул. – Это не может быть Черис.
– Как вы собираетесь это доказать, – спросила Инессер, – если не можете предъявить ее?
– Я понимаю, что у Черис нет причин думать о вас, как о друге, – сказал Брезан, – но зачем ей взрывать меня? Или мот-верфь, способную производить отличные пепломоты, с которыми можно без труда захватить власть?
Кируев поморщилась.
– Это не могло сработать опять. Командование Кел уволило ее и Джедао с позором.
Инессер пожала плечами.
– Она испепелила Командование Кел, помните? И к тому же якшалась с неким детоубийцей, отнявшим жизни гекзархов посредством удара в спину. – Не было смысла скрывать свое мнение о Микодезе. Он и так все знал.
Микодез высокомерно махнул рукой.
– И все это за один рабочий день.
Этому черветраху даже не было стыдно.
– Суть в том, что она и раньше предавала людей. Она сделает это снова.
– Нет, – заявил Брезан. – Она не такой человек.
– Забавно, – чуть слышно пробормотала Миузан. – Когда-то я бы так и сказала о тебе.
Пальцы Брезана сжались.
– Если вам есть что сказать, полковник, почему бы не покончить с этим?
Миузан открыла рот.
– Полковник, – предупредила Инессер. Она узнала эту упрямую осанку. У них были дела поважнее, чем травля ее сотрудников за выпивкой.
Миузан успокоилась.
Микодез потеребил одну из серег, потом сказал:
– Мы не любим друг друга, генерал-протектор Инессер, но Брезан прав. Это была не Черис. Это был совершенно новый игрок.
– Это был кто-то, кого контролировал новый игрок, – сказала Инессер. – Или, точнее, очень старый.
– Согласен, – сказал Микодез. Инессер терпеть не могла, когда он соглашался с ней. Это не подразумевало ничего хорошего в будущем.
Брезан уловил ее мимику.
– Как вы можете утверждать, что это Нирай Куджен, – сказал он, – а не Джедао – новый Джедао, – предоставленный самому себе?
– Потому что вы рассказали мне о поминальных церемониях, – сказал Микодез. – Джедао не включил бы их в приоритеты. Они ему даже не нравились, хотя он и держал рот на замке, чтобы сохранить собственную шкуру. Нет, это Куджен, или я съем кошек Зехуни. Что, кстати, автоматически означало бы смертный приговор. Мой помощник любит своих кошек гораздо больше, чем они меня.
Единственным человеком на конференции, который выглядел довольным, был генерал Рагат.
– Никогда не думал, что у меня будет допуск для этого разговора, – сказал он. – Невозможно было не догадаться, учитывая бумажный след по «черной колыбели». Но я решил оставить эту тему в покое.
Инессер спрятала улыбку. Среди Кел Рагат прославился благодаря заглохшей карьере. Несмотря на его репутацию одного из лучших полковников, Командование Кел пренебрегло его повышением из-за подрывных идей, высказанных в некоторых трудах.
Генерал Кируев откашлялась.
– Я могу пролить свет на местонахождение Черис.
Глаза Брезана сузились.
– Вы что-нибудь слышали о ней?
– Она охотится на гекзарха Куджена.
Воцарилась громкая тишина. Затем он сказал:
– Как давно вы об этом знали?
Миузан поймала взгляд Инессер и одними губами произнесла: «Разделяй и властвуй?»
Инессер в ответ едва заметно покачала головой. Как бы ей ни нравилось наблюдать, как противники набрасываются друг на друга, она не могла больше думать о Брезане и его соотечественниках как о врагах. Чем раньше Миузан это поймет, тем лучше.
Большой проблемой были не Брезан и не его Кел. Она могла бы одолеть его генералов, если бы дело дошло до этого, хотя, учитывая, что он спас ее от неминуемых пыток и смерти на Истейе, она предпочитала так не поступать. В любом случае драка – самый глупый путь к победе. Зачем сражаться, когда она может заручиться его поддержкой? Все, что ей нужно сделать, – это отказаться от основы своего мира.
Но девять лет назад эта основа показала себя ущербной. Инессер предпочитала не зацикливаться на том, что могло бы быть. И Брезан был лишь частью проблемы. Человеком, в чьей помощи она нуждалась, – несмотря на то, что всю жизнь старалась из практических соображений иметь с ним дело как можно реже, – был Шуос Микодез. Брезан был лишь средством для достижения цели.
Брезан и Кируев осыпали друг друга горячими взаимными обвинениями. Инессер не понимала, о чем они говорят, и это ее беспокоило. Она настроила аугмент на запись разговора для последующего просмотра и вместо этого обратила внимание на Микодеза.
– У вас есть идея, что это мог быть за мот-мясник? – спросила она, рассудив, что если у нее на линии хозяин шпионской сети, пусть и недостойный доверия, надо вытянуть из него все, что только можно.
Микодез ухмыльнулся ей, как будто догадался о ее мыслях, но как-то вполсилы.
– Так вот как ваши солдаты его называют?
– Именно таким он и выглядел со стороны. – Ее сердце снова сжалось при мысли о мот-верфи Истейя, о потерянных солдатах, о неизбежных поминальных церемониях. И даже худшим воспоминанием, чем мот-верфь – ибо Инессер за свою долгую карьеру повидала немало разрушений, – была зловещая эмблема в виде перевернутой двойки шестеренок. Безумец снова на свободе.
– Никаких данных ни о чем подобном, – сказал Микодез. – Должно быть, это прототип. Получив некоторое представление о его возможностях, я могу гарантировать, что на данный момент только одно из предприятий Куджена могло иметь возможность произвести нечто в этом духе.
– Не думаю, что вы захотите поделиться своим списком.
– Обязательно поделюсь, – сказал он, удивив ее. – Брезан попросил меня об этом. Но список неполный. А бомбардировка всех баз Куджена, даже если бы вы справились с логистикой, только отсрочит неизбежное, если вы не избавитесь от самого Куджена.