– Это еще не все, не так ли? – сказал Джедао, явно желая, чтобы Микодез переключился на другую тему. – В чем будут заключаться мои обязанности?
– Разработка вышеупомянутого учебного плана, – сказал Микодез. – В продуманной форме – для тех из нас, кто не способен без посторонней помощи сделать нужные выводы из фундаментальных принципов. Опубликуй его в игровом виде или как статью, план урока, еще чего-нибудь. Я не придираюсь к формату. Я могу нанять помощников, чтобы они помогли тебе с педагогикой. У нас хорошие архивы, на которые можно ссылаться, и твою работу оценят люди с соответствующим уровнем допуска. Раз в несколько недель мы будем обедать – если, конечно, Вселенная не взорвется. Кстати, съешь еще крекеров. Я вижу, что кормить тебя будет нелегко.
– Это щедрое предложение.
– Да уж, черт возьми. Получишь стипендию инструктора первого года обучения, плюс соответствующее пособие и обычные льготы для моего личного персонала. Учитывая обстоятельства, проживание и питание за мой счет. Базовый рацион вполне сносный, хотя мой помощник уговорил кафетерий отказывать мне после одного куска торта за каждый прием пищи. Обеспечение безопасности обещает быстро стать проблемой, но, как и любой социальный эксперимент, ты того стоишь.
Джедао судорожно вздохнул.
– А у меня есть выбор?
– Ты в нем нуждаешься?
– Да, – сказал Жертвенный Лис после паузы.
Микодез вспомнил, в какой ужас Джедао пришел от того, как долго могло прожить его физическое тело.
– Я не освобожу тебя, – сказал гекзарх. – Так что выбор невелик. Ты уже понял, что я не могу позволить тебе бродить без дела.
Не говоря уже о тех заверениях, которые вытянули из него Инессер, Брезан и Черис.
– В то же время, – продолжал Микодез, – я могу предложить тебе то, в чем ты действительно нуждаешься. Если ты когда-нибудь захочешь покончить с собой, я дам тебе самую легкую смерть, какую только можно придумать. Это может потребовать некоторых исследований, учитывая твою физиологию. Но если ты попросишь, мы во всем разберемся.
– Даже если я буду работать на вас…
– В любое время.
Микодез надеялся, что Джедао не воспользуется такой возможностью, но он был, ко всему прочему, реалистом.
– Я согласен, – сказал Джедао.
После того как охранники вернулись и увели Джедао, пришли Зехуни.
– Вы перемудрили, – сказали они. – А что, если он выйдет из равновесия?
Микодез дернул плечом.
– Тогда я отправлю его в Академию Шуос. У него не будет ни единого шанса против всех этих отчаянных кадетов. А если это не сработает, прибегну к помощи наемных убийц. В конце концов, я этим славен. В то же время получим ли мы что-нибудь полезное от Джедао на этическом фронте – вопрос открытый, но это удобный предлог, чтобы держать его рядом, пока не выясним, что ему известно. Важно лишь то, что он в это верит.
– Вы слишком снисходительны. Черис придерживалась мнения, что…
– Черис, или Джедао, или как там она теперь себя называет, в своей прошлой жизни была говнюком, полным предубеждений, – возразил Микодез, – и посмотри, куда это всех завело. В какой-то момент от части прошлого надо отказаться.
37
Шуосские охранники сопроводили Джедао через Цитадель Глаз, мимо контрольно-пропускных пунктов, где желтые глаза плавали в темноте, а лисьи голоса шептались, как оракулы. Джедао не сделал попытки вырваться. Во-первых, его аугмент вызывал головокружение всякий раз, когда он рефлекторно пытался получить доступ к схеме помещений. Его иное чувство продолжало функционировать без помех, но он не был уверен, что хочет открыть эту способность Шуосам. Кроме того, он понятия не имел, куда отправится, даже если доберется до пустомота. (А умеет ли он им управлять? Летать другим способом оказалось настолько болезненно, что он подозревал, что для дальних расстояний это совершенно не годится.) Все знали его лицо и историю, которая с ним связана. И, конечно же, он мог только предполагать, что его эскорт знает чертовски больше о том, как дубасить людей, чем он сам, раз уж им его доверили.
Любопытно, что он поверил гекзарху, когда тот сказал, что не испытывает угрызений совести, а просто хочет предложить Джедао «работу». Прямолинейность сделки, даже прагматизм предложенного выхода – пусть тот и мог позже оказаться ложью, – были, в некотором роде, лучше, чем тщательно продуманная иллюзия доброты Куджена.
– Ну вот, – сказала старшая охранница, представившаяся ранее. Она позволила ему войти в новые апартаменты, объяснив, как настроить дверь, чтобы та сообщала людям, принимает ли он посетителей или нет – хотя, естественно, существовала возможность открыть ее принудительно.
– Можешь в любое время пойти в кафетерий в этой секции или заказать еду, а зоны отдыха и сады находятся рядом. Твой аугмент получил доступ к картам. Сейчас ты голоден?
– Нет, – ответил Джедао, оглядывая гостиную. Обстановка была скромной, выдержанной в прозрачных и успокаивающих зеленых тонах. Ему нравились цвета, которые невольно напоминали о молодых растениях. В комнате были стол, кушетка на троих, стул из светлого дерева.
– Обстановку можно поменять, – продолжила охранница с большей добротой, чем требовалось, – но, если она не вызывает сильного отвращения, рекомендую не спешить и разобраться в желаниях. У нас есть в штате пара дизайнеров интерьера, если понадобится помощь.
Эта мысль не приходила в голову Джедао. Он принял бы и одеяло на полу.
– Я подумаю об этом, – вежливо сказал он.
– Если что-нибудь понадобится, – сказала охранница, – спроси у системы, где я, или сделай запрос, и она соединит тебя с дежурным. Скоро во всем разберешься. Мы все тебе покажем завтра, но Микодез подумал, что сначала ты хотел бы устроиться.
С этими словами она поклонилась ему и вывела остальных охранников.
Джедао остался в окружении стен. Следующее, что он сделал, – осмотрел квартиру. Нашел опрятную кухоньку и место, где мог принять несколько человек. (Умеет ли он готовить? Может быть, научится.) Еще – ватерклозет и ванную, которая была в квартире самой декадентской из комнат, снабженной закупоренными ароматическими маслами и корзиной ароматного мыла. В шкафчике рядом с раковиной лежали полотенца и нелепо пушистые красные халаты.
В кабинете был терминал и более старомодный секретер с принадлежностями для каллиграфии. Джедао не знал и того, умеет ли он правильно рисовать или каллиграфически писать. Он потрогал одну из кистей и отложил ее в сторону.
Кроме очевидных принадлежностей, на столе его ждали еще два предмета: колода карт джен-цзай, которую передали Кел Талау и которую Шуосы конфисковали, казалось, целую вечность назад; и, как ни странно, растение в горшке. Точнее, даже не декоративное растение или цветок, а зеленая луковица. Маленькая керамическая лейка с нарисованной веселой ящерицей стояла рядом. Послание читалось без труда: «Позаботься о ней».
Джедао проверил почву. Слегка сухая. Он наполнил лейку водой и полил луковицу. Поглядел на растение, не решаясь прикоснуться к листьям. Через некоторое время он поставил лейку на место, чтобы пройти в последнюю комнату.
В спальне стояла кровать, достаточно большая, чтобы вместить двоих (или троих, если они не возражали против того, чтобы прижаться друг к другу); на ней лежали аккуратно сложенные одеяла. Рядом – столик с подносом конфет. Видимо, гекзарх все обставил на свой вкус.
Затем Джедао вернулся в кабинет и сел за терминал. В этом не было необходимости, но он не хотел иметь дело с плавающими образами, которые напоминали ему о таинственных желтых глазах.
– Если бы я хотел потребовать самоубийства, – спросил Джедао у сети, – как мне следует поступить?
Терминал мигнул. Но Джедао не смотрел на него. Позади вспыхнул красный огонек. Он вскочил со стула и, присев на корточки, резко повернулся. Проклял себя за то, что не обратил внимания на иное чувство, которые могло предупредить о засаде.
Перед ним парила змееформа.
– Гемиола, – выдохнул Джедао. – Разве ты здесь в безопасности?
– Я связалась с местным анклавом, – сказала она. – Мы в полной безопасности, пока соблюдаем осторожность.
– Как тебе удалось сбежать от «Ревенанта»?
– Я выбралась наружу и позвала на помощь, как только началась битва. Кое-кто из союзников Черис спас меня.
Джедао подумал о сервиторах, которые убивали Кел на «Ревенанте», и замолчал.
– Я подслушивала допросы, – продолжила Гемиола. Она угадала его дурные мысли. – Сервиторы, которые это сделали… они были негодяями. Если Куджен исчез, то мы свободны от него. Мы оба.
Джедао пошевелился.
– Я… – Он чуть не задохнулся от слов. – Я любил его. Я убил его. Я не знаю, что хуже.
– Я кое-что понимаю, – проговорила Гемиола. – В течение длительного времени Куджен был тем, что определяло мой мир. – Она подлетела ближе, а затем опустилась напротив него, сочувственно светясь фиолетовыми огоньками.
– Это Черис послала тебя довершить начатое?
– Я послала сама себя, – возразила Гемиола с любопытной гордостью. – У меня с ней возникли разногласия. А теперь мы с тобой одни в новом месте. Я подумала… что тебе может понадобиться компаньонка.
Гекзарх предупреждал его, не так ли? «Одиночество прикончило больше Шуосов, чем пули». Возможно, это даже было правдой.
– Да, – сказал он. – Да, мне бы этого хотелось.
Он не знал, лгут ли сервиторы; была ли у Гемиолы какая-то связь с сервиторами на «Ревенанте», которые пощадили его, но перебили его Кел. Единственный способ выяснить это – подобраться поближе к Гемиоле. Не очень-то существенный повод для того, чтобы жить, но других у него не нашлось.
Джедао встал и отклонил запрос на эвтаназию, появившийся на главном дисплее.
– Лучше уходи, – посоветовал он. – Нельзя, чтобы люди шуосского гекзарха тебя тут застукали.
Вероятно, у сервиторов был какой-то способ влиять на систему слежения – и об этом ему тоже хотелось узнать побольше.
– Я приду в другой раз, – пообещала Гемиола. – Береги себя, Джедао.