сообщил мне, что он получил от генерала Гришина-Алмазова разрешение сформировать при комендантском управлении роту 42-го пехотного Якутского полка, которая явится костяком будущего формирования. В данный момент была уже сформирована офицерская рота. В Одессе проживало много офицеров, и сюда же пробирались офицеры из зоны, занятой войсками Петлюры. На командных должностях было несколько бывших курсовых офицеров Одесского училища, как полковник Карпов[681], братья Петровы, штабс-капитан Слиженков и другие. Но, несмотря на присутствие многочисленных офицеров, запись добровольцев шла медленно.
Несколько позже началось формирование солдатской роты и пулеметного взвода. Никакого отпуска денег каким-либо командованием или организацией не было, но полковник Антонович сумел получить средства у некоторых заводчиков, и я должен отметить здесь щедрость господина Аатра, владельца авиационного завода.
Наконец рота и пулеметный взвод были уже подготовлены, как в строевом, так и в боевом отношении. Я был назначен полковым адъютантом. Встал вопрос о зачислении роты в состав Добровольческой армии, о чем была подана докладная записка генералу Гришину-Алмазову для ходатайства перед верховным командованием. Но тем временем генерал Гришин-Алмазов покинул Одессу, и на его место был назначен генерал Шиллинг. Рота усиленного состава и пулеметный взвод были ему представлены и произвели на него очень хорошее впечатление.
В это же время из Ставки Добровольческой армии приехал в Одессу генерал Тимановский, принявший командование стрелковой дивизией, а через некоторое время приказом главного командования рота Якутского полка вошла в подчинение генералу Тимановскому.
В Одессе тогда находились французские войска, а на рейде стояли французские корабли. Петлюровцы занимали станцию Раздельная, а к востоку, к Николаеву и Херсону, гуляли отряды петлюровцев и Григорьева. Для прикрытия Одессы с севера были выдвинуты части стрелковой дивизии, а на восток – части французских войск, сенегальцы. Рота Якутского полка, поддержанная броневиком, обороняла сектор Преображенской улицы и вокзал, то есть центр города. Комендантское управление перешло в дом Лионского банка. Так прошло несколько дней, пока французы не погрузились. Затем был получен приказ командования оставить город и вдоль Фонтанов отойти на Пески, к городу Аккерману.
С наступлением темноты рота оставила Одессу и утром расположилась на Песках. Простояв там несколько дней, рота была затем погружена на пароход, кажется в Аккермане, и, прибыв в Тульчу (Румыния), разгрузилась в ожидании дальнейших распоряжений. В Тульче я заболел тифом и лежал на соломе в полковом околотке. Как только кризис болезни миновал и я стал быстро поправляться, был получен приказ о погрузке роты на пароход для отправки в Новороссийск. По моей настойчивой просьбе я тоже был погружен на пароход и, быстро поправившись, в Новороссийске вступил в исполнение должности адъютанта.
Прибыв в Новороссийск, рота и пулеметная команда отдохнули, получили обмундирование и были направлены в Таганрог, где мы получили пополнение из ставропольцев (800 человек) и пулеметы. Рота развернулась в два батальона с пулеметной командой и значилась уже как 42-й пехотный Якутский полк, который был представлен генералу Май-Маевскому.
После отдыха полк был переброшен на станцию Иловайская, где полку произвел смотр генерал Кутепов. Там мы простояли недолго в армейском резерве. Здесь же полковник Антонович сдал полк своему помощнику полковнику Петрову, а я с должности адъютанта был переведен в пулеметную команду.
Затем, до самого конца боев, полк оставался в двухбатальонном составе, и только в Киеве был сформирован из пленных малочисленный 3-й батальон, но я думаю, что при лучшей организации, пройдя от Таганрога до Киева, можно было бы сделать больше.
После станции Иловайская полк двигался в направлении города Змиева и первый бой имел у деревни Балаклеи, где был убит поручик Буткевич (старший). Подойдя к Змиеву, полки завязал бой с бронепоездом красных. Во время боя в полк приехал генерал Кутепов, и после его отъезда через некоторое время полковник Петров сдал полк полковнику Почекаеву[682]. После взятия Змиева полк был направлен на Харьков через Славянск и Изюм. У станции Мерефа, под Харьковом, полк получил задачу взорвать железнодорожную линию и занять станцию Жихор, куда отступали большевики. Задача была выполнена 2-м батальоном, и полк двинулся на станции Основа и Новая Бавария, куда подошел и 2-й батальон Дроздовского полка. Харьков был взят дроздовцами.
Из Новой Баварии полк был направлен на станцию Люботин, откуда после отдыха повел наступление на Богодухов и Гуты. Со стороны красных здесь действовал батальон матросов под командой «Маруси».
После боев за Богодухов полк был переброшен на Полтаво-Миргород-Киевское направление. После Богдухова полком последовательно командовали генерал Бернис[683], полковник Любомиров[684], полковник Иваненко и полковник Дехтерев. Подойдя с боями к Киеву, полк получил задачу перерезать шоссе Киев – Чернигов, по которому отступали большевики. Задача была выполнена, взяты пленные и броневик, и полк остановился на линии Козелец – Остер.
Период времени от Люботина до Киева я был в отпуску, а возвратясь в полк, был назначен оперативным адъютантом. Полком в это время командовал полковник Любомиров. В сентябре 1919 года полк перешел в наступление на участке Козелец – Остер, сбил красных, взяв пленных, и продолжал наступление на Чернигов, который был взят 2-м батальоном и подошедшим Белозерским полком. В последних числах сентября 1919 года, тотчас после взятия Чернигова, полк был спешно вызван в Киев, куда ворвались красные, которые, сбив наши части, дошли до Крещатика.
Полк выступал на рассвете и форсированным маршем, частью на подводах, проделав под дождем за один день и ночь 130 верст, утром подошел к Цепному мосту, где был встречен генералом Драгомировым, генералом Бредовым и митрополитом Антонием. Пройдя мост, полк развернулся в боевой порядок и с хода перешел в наступление. Здесь завязался уличный бой, стреляли из окон, но к вечеру полк, сломив сопротивление большевиков, вышел на шоссе, ведущее на Святошино, на следующий день занял Святошино и окопался на реке Ирпень. Продвижению полка в городе способствовал броневик «Якутец» с пулеметчиком поручиком Тихомировым.
Через некоторое время, кажется в конце ноября, полк снова перешел в наступление, форсировал реку Ирпень и продвинулся на 20 км по шоссе Киев – Житомир. Неожиданно был получен приказ отойти в исходное положение, на реку Ирпень. Штаб полка был в недоумении (полком командовал тогда Генерального штаба полковник Дехтерев). Вскоре выяснилось, что большевики сбили гвардейскую дивизию[685] и Белозерский полк на Черниговско-Козелецком направлении и быстро продвигаются на Киев. Якутскому полку было приказано задержаться на реке Ирпень до отхода всех частей из Киева и идти в арьергарде. Это было в декабре 1919 года.
Так начался тяжелый отход войск генерала Бредова на Одессу. Дойти туда они уже не могли, так как Одесса была уже занята красными. Путь отступления проходил через Киев, Белую Церковь, Шполу, Звенигород, Хмелевое и Голту. В Голте был получен приказ изменить направление движения и вместо Одессы идти на станцию Раздельная и Тирасполь, для перехода румынской границы.
В Тирасполе ночью было получено новое приказание – спешно отходить вдоль Днестра на север, к польской границе. Поход происходил зимой, в очень тяжелых условиях, люди устали, мораль была подавлена, и красная конница Котовского неустанно преследовала отряд.
На польской границе полк был разоружен и отправлен в лагерь для интернированных в деревне Пикупице, около Перемышля.
В 1920 году офицеры и солдаты, еще остававшиеся в лагере, были перевезены в Крым, где были влиты на пополнение Брестского пехотного полка[686].
Так кончил свою службу Родине 42-й пехотный Якутский полк, вписав имя полковника Антоновича в историю полка. С Брестским полком бывшие якутцы прошли Крымскую кампанию, сражались под Каховкой, на Перекопе и после эвакуации пережили еще и Галлиполи.