19-го первый эшелон в 4 часа прибыл в Севастополь, а за ним через час и второй эшелон. Советские власти и Севастопольский гарнизон успели бежать из города; в Севастополе еще никаких добровольческих частей не было, но за несколько часов до прибытия крымцев на Севастопольский рейд вошел эскадренный миноносец «Живой», господа офицеры и матросы с которого, съезжавшие на берег, приветливо встречались с городскими жителями. Почти одновременно с прибытием крымцев вошла в Севастополь сотня 2-го Таманского конного полка Кубанского войска. 21 июня в кафедральном соборе был отслужен молебен, на котором присутствовал генерал Добророльский, а после молебна на Соборной площади состоялся парад; участвовали в параде эскадрон крымцев и сотня таманцев; принимал парад генерал Добророльский и после церемониального марша обратился к войскам и собравшимся многочисленным горожанам с соответствующим словом, указав на цели Добровольческой армии, а также и на то, что отдельного краевого правительства в Крыму не будет. В тот же день генерал Добророльский отбыл в свой штаб в Джанкое.
После объявления мобилизации и совещания командования Добровольческой армии и атаманов казачьих войск произошло объединение всех белых армий под названием «Вооруженных сил Юга России» под главнокомандованием генерала Деникина.
Приказом Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России (ВСЮР) № 1285 сформирован Сводно-драгунский полк из кадров полков: Крымского конного, 3-го драгунского Новороссийского и 15-го драгунского Переяславского. Временно переяславцы остаются при Сводном полку Кавказской кавалерийской дивизии.
Вскоре прибыли на формирование новороссийские драгуны в составе всего лишь около 60 человек, но с отличным хором трубачей. Сводно-драгунский полк намечался в составе 4 эскадронов крымцев и двух эскадронов новороссийцев, но неожиданно прибыл в полк 1-го уланского Санкт-Петербургского полка ротмистр Рубцов с предписанием штаба Главнокомандующего ВСЮР о формировании при Сводно-драгунском полку кадрового эскадрона 1-го уланского Петроградского полка. Наметился еще и 7-й эскадрон.
Формирование шло успешно. По прибытии полка в Севастополь штабс-ротмистр Глазер убыл в служебную командировку, главным образом с целью приобретения седел. Некоторое число лошадей получено было по мобилизации от образовавшейся корпусной ремонтной комиссии, но с седлами было очень плохо. Временно исполняющим должность полкового адъютанта назначен был поручик Эммануель.
Спешенный эскадрон, насчитывавший уже около 180 человек, приказом по полку разворачивался в два эскадрона: 1-й и 2-й. Командиром 1-го эскадрона назначался ротмистр Юрицын, командиром 2-го эскадрона – ротмистр Лесеневич. Командиром 3-го эскадрона (конного) оставался полковник Зотов, начальником пулеметной команды остался ротмистр Давыдов и начальником команды связи остался штабс-ротмистр Люстих. 4-й эскадрон еще оставался в проекте до возвращения из командировки штабс-ротмистра Глазера.
5-й и 6-й эскадроны составляли дивизион новороссийских драгун. Командирами эскадронов были ротмистр Ляшков – 5-го и ротмистр Аладьин – 6-го. Командиром дивизиона был полковник Владимиров[503]. Седьмой эскадрон по желанию полковника Туган-Мирза-Барановского был назван просто «Петроградским», командиром которого стал ротмистр Рубцов.
В начале июля вернулся штабс-ротмистр Глазер; его командировка прошла удачно. Полученные по мобилизации лошади и приобретенные седла дали возможность сформировать 4-й эскадрон, командиром которого назначен был штабс-ротмистр Глазер. Мобилизация подтолкнула наших «куйдышей» – крымских татар, в довольно большом числе явившихся в полк.
В Севастополе шли занятия, неслась незначительная караульная служба. Наконец был назначен постоянным нашим ветеринарным врачом доктор Владимир Александрович Тиминский. Медицинским врачом при полку временно стал морской врач, открывший полковой околоток при помощи старого и опытного нашего полкового старшего фельдшера Бондаренко. Новороссийцы с успехом сформировали свои эскадроны до полного состава; петроградцы с семи человек довели свой эскадрон до ста. Наши 1-й и 2-й эскадроны были в сверхкомплекте, 3-й и 4-й (конные) были немного меньшего состава. Во всем полку не было ни одного пленного красноармейца. Полк состоял из бывшей учащейся молодежи, немцев-колонистов, крымских и других татар, из русских хуторян и других благонадежных элементов. Полк был вполне надежный, как в политическом отношении, так и в боевом. Всего в полку было больше 850 человек, но при таком большом числе прибывавших людей полк был очень плохо одет. На все требования обмундирования главное интендантство не отзывалось.
Штаб корпуса по-прежнему находился в Джанкое, и на должность командира корпуса после излечения от ранения вернулся генерал Шиллинг. Командир корпуса очень интересовался полком и назначил день смотра. Командиры эскадронов заволновались. Как же быть со всеми плохо одетыми и босыми, хотели вывести эскадроны с минимальным числом рядов, но командир полка решительно запретил это делать и приказал на смотр вывести всех без исключения, а босых поставить в первую шеренгу. На состоявшемся смотре командир корпуса пришел в ужас от обмундирования, но остался вполне доволен строевой выправкой нижних чинов и благодарил командира полка и командиров эскадронов за то, что в такой короткий срок смогли создать такую отличную воинскую часть. Через несколько дней из штаба корпуса получено было сообщение, что из главного интендантства высылается в полк 400 комплектов английского обмундирования.
Вскоре после смотра во второй половине июля решено было командиром полка, бывшего одновременно и начальником Севастопольского гарнизона, вывести несколько эскадронов из Севастополя в другие ближайшие города. 1-й эскадрон перешел в Бахчисарай, 3-й эскадрон в Ялту и 4-й – в Балаклаву. 2-й эскадрон, Новороссийские эскадроны, и Петроградский остались в Севастополе.
3 августа командиром полка получены были шифрованные телеграммы. Командир лично их расшифровал и лично зашифровал ответ. Сообщил только, что ожидается серьезная военная операция и что надо приготовиться к выступлению.
Все эскадроны, бывшие в других городах, немедленно были вызваны в Севастополь.
Дело это считалось настолько важной тайной, что даже своим ближайшим помощникам командир полка тайны раскрыть до известного времени не хотел. Все же когда у командира полка не хватало уже времени, чтобы самому справиться со всеми делами в связи с предстоящей боевой операцией, то пришлось поделиться своей тайной с ближайшими своими сотрудниками. Но тайна сама собой раскрылась; приезжавшие из штаба корпуса открыто говорили, что предстоит десантная операция по взятию города Одессы. План этой операции детально разрабатывался; полковник Туган-Мирза-Барановский несколько раз ездил в штаб недавно приехавшего нового начальника гарнизона, где происходили совещания с командующим Черноморским флотом.
4 августа прибыло наконец обещанное обмундирование. Всем эскадронам и командам роздано было пропорционально по числу людей, но на руки выдавать временно не разрешалось до погрузки на транспорт. 6 августа в день праздника Преображения началась погрузка на транспорт «Маргарита». В ночь с 7-го на 8 августа «Маргарита» вышла в море и взяла курс на Одессу. На транспорте оказалось много «пассажиров», ехавших по разным делам в Одессу, как будто въезд в Одессу был совершенно свободен и не предстояло очень рискованной боевой десантной операции. У всех были разрешения от военных властей. Вот как сохранялась тайна!
9 августа вечером транспорт «Маргарита» бросил свой якорь в 15—20 милях от берега окрестностей Одессы. К этому времени подошел и флот: наши русские корабли, крейсер «Кагул» (переименованный в «Генерал Корнилов»)[504], большой эскадренный миноносец «Поспешный»[505] и малый старый миноносец «Живой». Подошла и английская эскадра: уже хорошо нам известный крейсер «Карадок», два больших эскадренных миноносца и четыре меньшего размера. В полночь «Маргарита» подошла еще ближе; от берега было всего 3—4 мили. Подошел плоскодонный тральщик «Роза» и пришвартовался к правому борту «Маргариты». Около 3 часов ночи, уже 10 августа, на «Розу» высадились 1-й эскадрон ротмистра Юрицына и 2-й эскадрон ротмистра Лесеневича. Эскадроны выстроились по обоим бортам тральщика, вид у эскадронов был отличный: хорошо одеты, бодрые, веселые лица; раздалось дружное пение.
«Пассажиры», наблюдавшие эту высадку, делились своими впечатлениями и восторгались видом и боевым духом славных крымцев, которые через каких-либо полчаса, может быть, уже втянутся в жаркий бой с красноармейцами.
Первой задачей эскадронов было подойти на «Розе» вплотную к берегу и, как только тральщик «Роза» врежется в берег, выскочить и занять участок достаточной величины, чтобы обеспечить всем остальным эскадронам беспрепятственную высадку. Под общей командой ротмистра Юрицына дивизион произвел высадку у Сухого лимана приблизительно в одной версте к юго-западу от немецкой колонии Люстдорф. Ротмистр Юрицын сразу, развернув эскадроны, энергично повел их вперед, занял немецкую колонию Люстдорф и захватил стоявшую у колонии четырехорудийную 3-дюймовую батарею с полной запряжкой и прислугой. Внезапное нападение белых для батареи было полной неожиданностью, но командир этой батареи доложил ротмистру Юрицыну, что весь личный состав батареи давно уже как ждет прихода войск генерала Деникина, что все они рады нашему приходу, и выразил желание сразу стать на нашу сторону и оказать нам поддержку. В 4 часа утра началась общая высадка. Большое волнение на море помешало выгрузке лошадей. Весь полк высадился в пешем строю. Высаживались на баржах по 35—40 человек на каждой. Весь десант произошел быстро, в полном порядке и настолько неожиданно были заняты ближайшие с западной стороны Одессы окрестности, что в городе возникла паника; красные власти и гарнизон бежали. Появление такой внушительной эскадры у Одессы, конечно, имело очень большое значение, может быть, даже решающее. Такой удачный успех десанта был следствием общего детального плана, совместно составленного командующим морскими силами у Одессы и нашим командиром полка. В основу был взят принцип неожиданности («Удивить – победить»!). К нашему счастью, раскрытие тайны, окружавшей Одесскую десантную операцию, происшедшее в Крыму, не коснулось Одессы.