Вследствие того, что Петлюровский поход без пополнений и эпидемия сыпного тифа довели полк до крайне малого боевого состава, этот полк временно был оставлен в Симферополе для укомплектования своих рядов. Очень пострадал полк от тифа. Многие больные тифом скончались по прибытии в Крым, в том числе полковник Волошкевич, штабс-ротмистр ван Воорендейк, поручик Апанасенко Василий, поручик Одель и старший полковой фельдшер Бондаренко, так много потрудившийся в полку в уходе за ранеными и больными. Первым пополнением был влитый в полк запасный эскадрон, который не мог послать в полк на фронт ни одной, хотя бы самой малой, маршевой команды, так как оборона Крыма заняла все внимание командования; только на Крымский фронт посылались войскам пополнения, и даже отдельные лица из Крыма на другие фронты не выпускались. Крым был удержан, а в Новороссийске и Одессе произошли эвакуационные катастрофы. Главная заслуга обороны Крыма принадлежит корпусу генерала Слащева, который состоял из восстановившихся Императорских 13-й[535] и 34-й[536] пехотных дивизий. Обе дивизии старые знакомые крымцев по 7-му армейскому корпусу. Кроме этих дивизий, ни одна другая Императорская не смогла полностью восстановиться во время Гражданской войны. 13-я и 34-я дивизии в Императорской армии вместе составляли 7-й армейский корпус; таким образом весь 7-й армейский корпус был восстановлен, единственный из всех корпусов Российской Императорской армии.
Пополнение полка шло не очень успешно; все же за месяц полк увеличился почти вдвое и в эскадронах находилось уже по полусотне людей.
В первых числах марта полк выступил на фронт и получил боевой участок у деревни Тюп-Джанкой. Но от полка потребован был еще один эскадрон для борьбы с зелеными в районе Бахчисарай – Альма – Ко-коз. Для борьбы с зелеными приняли участие все эскадроны полка по установленной очереди.
Приказом Главнокомандующего Русской Армией 5 мая 1920 года Крымский конный полк был сведен в дивизион. 1-й и 2-й эскадроны образовали 1-й эскадрон, а 3-й и 4-й эскадроны 3-й эскадрон. 2-й эскадрон образовался из влитого в дивизион Татарского конного полка. Этот полк образовался из 2-го и 4-го Чеченских конных полков, которые, выделив всех чеченцев в 1-й Чеченский конный полк[537], должны были из крымских татар сформировать национальный татарский полк. Этим главное командование надеялось привлечь татар, начавших опять избегать поступления в ряды армии. Командиром полка был назначен полковник Антонов[538] (крымец); назначены были в этот полк также коренные крымцы, находившиеся перед этим в Чеченской конной дивизии: полковник Мартынов[539], ротмистр Петерс[540], штабс-ротмистр Дурилин[541] и штабс-ротмистр Думбадзе 2-й[542]; назначен был и корнет Лешков[543], коренной подпрапорщик Крымского конного полка, за боевые отличия в Чеченской дивизии произведенный в чин корнета. Видные татарские деятели старались сделать все, что было для них возможно, чтобы привлечь татар в полк, надеясь также на то, что наличие в полку кадровых офицеров Крымского конного Ее Величества полка, пользовавшихся большим авторитетом среди татар Крыма, тоже окажет свое благоприятное содействие. Но ничто не помогало; отзыв был ничтожный, и пришлось этот полк свести в один эскадрон, который под № 2 вошел в состав Крымского конного дивизиона. Командиром этого эскадрона назначен был штабс-ротмистр Дурилин, произведенный затем в чин ротмистра. Новый 2-й эскадрон, формировавшийся господами офицерами Крымского конного Ее Величества полка, имевший своим командиром коренного крымца, а в рядах эскадрона старых крымцев, став между двумя эскадронами Крымского конного полка, естественно, почувствовал себя среди своих и сразу воспринял полковые обычаи и традиции. Этому слиянию много содействовал полковник Туган-Мирза-Барановский, с первого же дня прибытия эскадрона завоевавший в среде новых крымцев такие же чувства симпатии и уважения, какие были и в старых эскадронах. При дивизионе оставалась наша полковая пулеметная команда и полностью вся полковая организация, но дивизион наш не остался отдельным, а приказом Главнокомандующего Русской Армией соединялся с дивизионом 4-го уланского Харьковского полка[544]. Командиром вновь образовавшегося полка назначался полковник Туган-Мирза-Барановский. Харьковские уланы под командой своего старшего офицера полковник Невзорова[545] прибыли в составе трех эскадронов, но перед этим отдельной части собой не представляли и образовались из расформированной Чеченской дивизии, несколько пополненной добровольцами и мобилизованными. Полковой организации у харьковцев еще не было, хотя и начинала уже налаживаться. Все же полковник Туган-Мирза-Барановский не нашел пока возможным нарушать нашу полковую организацию, и приказом по полку дивизион харьковских улан становился вторым дивизионом в полку, а уланские эскадроны получили общие по полку номера – 4-й, 5-й и 6-й. Соединение харьковцев и крымцев произошло на станции Колай. Приказом Главнокомандующего Русской Армией вновь сформировавшийся полк назван был 2-м Туземным конным полком[546]. Такое название показалось всем в полку очень странным, так как под именем туземцев подразумевались еще со времени Великой мировой войны кавказские горцы. Вместе с 1-м Туземным конным полком[547] (составленным из кавказских горцев) наш новый полк вошел в состав Отдельной конной бригады[548], включенной в 3-ю конную дивизию генерала Ревишина. Другой бригадой дивизии была Терско-Астраханская казачья[549]. Между 15-м и 20 мая 2-й Туземный конный полк, состоявший из шести пеших эскадронов, был двинут к Сивашскому мосту и занял участок фронта у станции Сальково. В это время командный состав полка был следующий: командир полка – полковник Туган-Мирза-Барановский; помощники командира: по строевой части – полковник Бако, по хозяйственной части – полковник Петропольский; командир 1-го дивизиона – полковник Зотов; командиры эскадронов: 1-го – подполковник Лесеневич, 2-го – ротмистр Дурилин, 3-го – подполковник Тихановский; начальник пулеметной команды – ротмистр Давыдов; командир 2-го дивизиона – полковник Невзоров; командиры 4-го, 5-го и 6-го эскадронов – господа офицеры-харьковцы.
Еще в Симферополе обществом господ офицеров Крымского конного полка приняты были в постоянный состав полка: штабс-ротмистр Богданович (из запаса, литовский татарин по происхождению), поручик Кульшин (3-го драгунского Новороссийского полка) и корнеты Миронов, Дрига Григорий, Шанковский, Савельев Николай[550] и Апанасенко Георгий[551] (все начавшие службу в пехоте, но с началом Гражданской войны до прикомандирования к полку служили в кавалерийских полках). В списке командного состава полка два командира эскадрона показаны в чине подполковника. Упраздненный во ВСЮР в 1919 году чин подполковника для того, чтобы уравнять в чинах офицеров армии и гвардии, в 1920 году в Русской Армии был снова восстановлен, но для уравнения теперь офицеров гвардии и армии в чинах устанавливался и для гвардейских офицеров чин подполковника.
На фронте было спокойно; до 25 мая ничего особенного не произошло, но день 25 мая ознаменовался прорывом Сивашской позиции врага. Стоявшие в районе станции Сальково крымцы приняли непосредственное участие в атаках на укрепления противника. В 4 часа утра 1-й эскадрон был послан на усиление фланга 1-го Астраханского казачьего полка. В назначенный момент для атаки 1-й эскадрон в пешем строю атаковал окопы противника и под сильным вражеским огнем выбил красных из окопов, занял все укрепления врага и ворвался в село Ново-Дмитриевка, затем продолжил наступление и занял село Ново-Михайловка. 2-й и 3-й эскадроны были в резерве. 2-й эскадрон, уже получивший небольшое число лошадей, выслал разъезд в распоряжение начальника группы танков. При оказываемой поддержке танкам разъезд 2-го эскадрона захватил пулеметное гнездо противника с двумя исправными тяжелыми пулеметами. Первый день наступления ознаменовался полным успехом, но не обошлось, конечно, без потерь. Тяжело контужен подполковник Лесеневич и во 2-м эскадроне поручик Живкович, в 1-м эскадроне ранен корнет Иорданов, убитых, к счастью, не было, но всего в дивизионе около 20 всадников выбыло из строя ранеными и контужеными. 26 мая дивизиону приказано занять село Ново-Троицкое. В 6 часов утра село это было занято без всяких затруднений; взято в плен более ста красноармейцев с командиром батальона во главе. На ночь выставлены были сторожевые заставы от 1-го эскадрона. В 3 часа ночи заставы были атакованы двумя эскадронами красной конницы 3 раза, но все атаки были отбиты заставами и подоспевшими 1-м и 3-м эскадронами. Атаки красной кавалерии этим не закончились. 27 мая рано утром неприятельская кавалерия крупными силами прорвала расположение Астраханского казачьего полка, занимавшего район восточнее села Ново-Троицкого, и напала на штаб дивизии в Ново-Михайловке. Штаб дивизии и находившиеся в селе обозы были разгромлены, а начальник дивизии генерал-майор Ревишин был захвачен в плен. Немедленно с фронта примчались на помощь штабу дивизии наших два эскадрона, но красные поспешили убраться, не приняв боя. В Ново-Михайловке многие пострадали от набега красной конницы. Были убиты находившиеся при штабе дивизии корнеты Миронов и Шанковский, корнет Галенкин весь и