– Ты подумал сегодня.
– Не напоминай.
Что ж, по крайней мере, он это понимал.
– Поэтому я собираюсь отправиться в земли, из которых не возвращаются. А твоя шеллан останется там, где томится сейчас.
Тор потер середину груди, словно та болела.
– Ты уверен, что я не умер и не попал в Небытие? Потому что это чертовски похоже на то, что ты описал. Место, где страдают, но не Дхунд.
– Я не знаю. Может, люди не в курсе, что они в нем… но мои указания были ясны как день: тебе нужно отпустить ее, чтобы она могла двигаться дальше.
Тор опустил руки, словно безумно устал от этого мира.
– Никогда не думал, что может быть что-то хуже ее смерти. Вообразить не мог ход событий, который причинит еще больше боли. – Он выругался. – Мне следовало знать, что судьба – садистка, бесконечно изобретательная. Представь… благодаря тому, что я трахну какую-то женщину, моя любимая попадет в Забвение. Потрясающее уравнение. Просто, блин, шикарное.
Все гораздо сложнее, подумал Лэсситер. Но зачем говорить об этом сейчас.
– Мне нужно кое-что знать, – сказал Брат. – Как ангел, ты веришь, что определенные люди прокляты с рождения? Что некоторые жизни обречены с самого начала?
– Думаю… – Черт, он не мыслил так глубоко. Это не в его духе. – Я… эм, думаю, что жизнь строится из случайностей, простирающихся над головами каждого живого, дышащего ублюдка на планете. Шансы несправедливы по определению и произвольны.
– Так что насчет этого твоего Создателя? Разве Он не играет никакой роли?
– Нашего, – проворчал он. – И я не знаю. Я мало во что верю.
– Ангел-атеист?
– Может, именно поэтому я постоянно попадаю в неприятности, – усмехнулся Лэсситер.
– Не-а. Все из-за того, что ты можешь быть настоящим засранцем.
Они оба фыркнули от смеха. Затем посидели в тишине.
– Так что от меня требуется? – спросил Тор. – Честное слово, какого черта судьба хочет от меня сейчас?
– Того же, что и любые усилия. Крови, пота и слез.
– И всего-то, – сухо произнес Тор. – А я думал, что нужно будет лишь отдать руку или ногу.
Когда Лэсситер не ответил, Брат покачал головой.
– Послушай, ты должен остаться. Ты должен помочь мне.
– Ничего не получается.
– Я буду сильнее стараться. Пожалуйста.
Спустя вечность, Лэсситер почувствовал, что кивает.
– Ладно. Хорошо. Я останусь.
Тор медленно выдохнул, словно испытывая облегчение. Показал, что он знал – все они до сих пор в беде.
– Знаешь, – сказал Брат, – когда я увидел тебя в первый раз, ты мне не понравился. Я думал, ты дурак.
– То было взаимное чувство. Но не про дурака… и ничего личного. Мне никто не нравится, и как я уже говорил, я почти ни во что не верю.
– Хотя остаешься, чтобы помочь мне?
– Не знаю… наверное, мне хочется того же, что и твоей шеллан. – Он пожал плечами. – На самом деле, нет особой разницы между живыми и мертвыми. И те, и другие всего-навсего пытаются обрести дом. К тому же… не знаю, ты не так уж и плох.
***
Чуть позже Тор пошел в собственную комнату. Дойдя до двери, он увидел костыль, приставленный к стене.
Ноу-Уан вернула его. После того, как он оставил его на Другой Стороне.
Взяв костыль, он зашел в комнату… и даже ожидал увидеть ее обнаженной в своей постели, готовой к сексу. Что было совершенно нелепо… в очень многих отношениях.
Устроившись на диване, он уставился на платье, с которым так грубо обошелся Лэсситер. Изящный атлас сбился в волны, беспорядок создавал прекрасную переливающуюся картину на кровати.
– Моя любимая мертва, – сказал он вслух.
Когда звуки утихли, кое-что вдруг стало до глупого очевидно: Веллесандра, кровная дочь Реликса, больше никогда не наденет это платье. Никогда не наденет юбку через голову и не затянется в корсет, не вытащит кончики волос из шнуровки на спине. Она больше не станет искать подходящие туфли, не разозлится из-за того, что чихнула сразу после нанесения туши, не станет волноваться, что прольет что-нибудь на юбку.
Она была… мертва.
Какая ирония. Он скорбел о ней все это время, но упускал самое очевидное. Она не вернется. Никогда.
Встав, он подошел к кровати и аккуратно взял платье. Юбка отказывалась повиноваться, выскальзывала из рук и падала на пол… делала, что хотела, получая контроль над ситуацией.
Как всегда поступала Велси.
Аккуратно собрав все в охапку, он отнес платье к шкафу, открыл двойные двери, и повесил великолепное одеяние на латунную вешалку.
Черт. Он будет видеть его каждый раз, подходя сюда.
Сняв платье, Тор передвинул его на другую сторону, вешая в темноте между двумя костюмами, которые он никогда не носил, и галстуками, купленными не его супругой, а Фритцем.
А затем он наглухо закрыл шкаф.
Вернувшись к кровати, он лег на нее и закрыл глаза.
«Двигаться дальше» не обязательно включало секс, говорил он себе. Не включало. Принять смерть, отпустить ее, чтобы спасти – это он мог сделать без всякой помощи… обнаженной женщины. В конце концов, что ему делать? Зайти в переулок, найти шлюху и трахнуть ее? Это лишь функция тела, как дыхание. Сложно понять, как это может помочь.
Лежа неподвижно, он пытался представить, как из клетки выпускают голубей, вода вырывается из дамб, ветер свищет меж деревьями, и…
Гребаный ад. Будто на внутренней стороне век показывали чертов канал «Дискавери».
Но когда он начал засыпать, изображения сменились, обращаясь в воду, стоячую голубовато-зеленую воду. Спокойную. Теплую воду. С влажным воздухом повсюду…
Он не был уверен, когда именно уснул, но картина превратилась в сон, начавшийся с бледной руки, красивой бледной руки, плывущей по воде, стоячей голубовато-зеленой воде. Спокойной. Теплой…
В бассейне плавала Велси. Его прекрасная Велси, ее груди возвышались над водой, когда она плыла, ее упругий живот, изящные бедра и обнаженное лоно были тронуты влагой.
Во сне он увидел, как заходит в бассейн, спускается по низким ступенькам, вода пропитывает его одежду…
Вдруг он остановился и посмотрел на свою грудь.
Его кинжалы подвязаны. Пушки под мышками. Пояс с патронами застегнут на бедрах.
Какого черта он творит? Если все это намокнет, то станет бесполезным…
Это была не Велси.
Черт подери, это не его шеллан…
Закричав, Тор резко сел, вырываясь из сна. Хлопая себя по бедрам, он ожидал найти мокрую кожу. Но нет, все это было нереально.
А вот его возбуждение вернулось. И мысль, которой он отказывался верить, появилась и засела на задворках его сознания, вызывая отвращение.
Когда он посмотрел на свой член и выругался, его несгибаемая длина заставила подумать о том, что он бессчетное количество раз использовал его для наслаждения и веселья… и размножения.
Теперь же Тору хотелось, чтобы тот повис и навсегда таким остался.
Откинувшись на подушки, он ощутил печаль, словно материальное бремя, осознав правду, сказанную ангелом. Он действительно не отпустил Велси.
Он… и был проблемой.
ЛЕТО
Глава 20
С их точки обзора особняк по ту сторону реки Гудзон в приближении бинокля казался громадным; огромная стопка этажей храбро укрепилась на каменистом берегу. На каждом уровне сквозь стеклянные толщи прорывался свет, и казалось, будто само строение не имело прочных стен.
– Почти дворец, – подметил Зайфер, стоя на приятном теплом ветерке.
– Да, – донесся ответ слева.
Кор убрал бинокль от глаз.
– Чересчур открыт для солнечного света. Велика опасность поджариться.
– Может, он укрепил подвальные помещения, – предположил Зайфер. – С большим количеством мраморных ванн…
Судя по голосу, солдат представил женщин разной масти в пенной воде, и Кор метнул в его сторону раздраженный взгляд перед тем, как вернуться к наблюдению.
Какая трата талантов. Эссейл – сын одного из величайших Братьев за всю историю – мог стать бойцом, воином, может, даже Братом, но его мать, Падшая Избранная, обрекла его на совершенно иной путь.
Хотя, можно поспорить, будь в ублюдке хоть немного от мужчины, он бы выковал свою судьбу, руководствуясь стремлениями иными, нежели мечтами о ваннах из мрамора. Тем не менее, сложилось так, что он оказался очередным бесполезным представителем расы, денди без достойной цели для провождения своих ночей.
Но этим вечером все может измениться.
Стоявший под небесами, затянутыми тучами, на фоне вспышек молний этот мужчина был значим, по крайней мере, на какой-то промежуток времени. Разумеется, обстоятельства такой важности могут стоить ему жизни, но если исторические труды послужат их целям, он также мог остаться в памяти, сыграв несущественную роль в переломный момент истории всей расы.
Естественно, он об этом совсем не ведает.
Но, с другой стороны, глупо ожидать, что приманка в курсе, что привлекает акул.
Снова окинув взглядом раскинувшиеся земли, Кор пришел к выводу, что недостаток деревьев и кустарников стал следствием чистки территории перед началом стройки. Без сомнений, аристократ предпочел бы ухоженные сады; по этой причине к дому было сложнее подобраться, но сей факт явно не пришел на ум Эссейлу.
Хорошие новости: архитектура дома предполагала наличие стали – в виде опорных конструкций, гвоздей, несущих балок крыш – по крайней мере, сквозь этот массив стекол можно было войти и выйти.
– О, да, вот и гордый хозяин дома, – прорычал Кор в сторону мужского силуэта, что вошел в главную гостиную.
Не было даже штор, чтобы скрыть его присутствие. Словно он был хомяком в клетке.
Мужчина заслуживает смерти за одну свою тупость, и, воистину, коса за спиной Кора начала звенеть подобно панихиде.
Кор приблизил бинокль. Эссейл достал что-то из нагрудного кармана… сигару. Разумеется, зажигалка была из золота. Вероятно, он считал, что огонь, как и мясо, можно достать только в магазинах.