— Конечно, конечно. Спасибо вам, — проговорила она.
Они сели в машину, я помахал Ване рукой. Когда они уехали, я отошёл в сторону, прислонившись спиной к раскидистому платану, набрав номер Шурки. Неожиданно быстро услышал его голос.
— Ну, давай, колись, что ты там про этот препарат узнал, — удовлетворённый скорым ответом, поинтересовался я.
— Да ничего особенно, — огорошил он меня. — Самые обычные витамины, Олег. Собственно, я тебе и не звонил. Тебе будет не интересно.
Если он хотел убить меня наповал словами, то ему это удалось замечательно. Я замер с мобильником в руках, ощущая, как горячая кровь в жилах заменяется ледяным клюквенным соком. Кто-то точно пытается свести меня с ума. Мне померещился разговор с Шуркой? Я быстро перелистнул список принятых звонков. Нет, он действительно мне звонил.
— Хватит дурака-то валять, Шурка! — зло бросил я. — Мне сейчас не до шуток! Ты звонил совсем недавно и орал, что нашёл в этих витаминах нечто потрясающее, так что нужно срочно идти к ментам.
— Олег, я не звонил тебе, с чего ты решил? — отозвался он. — Если бы я что-то нашёл, то рассказал. Ничего, поверь. Я проверил несколько раз. Препарат естественного происхождения…
В такой знаменательный момент в интернете обычно помещают троллфейс с мужиком, который закатывает глаза к небу. Наверно, со стороны я так и выглядел. Только физиономия у меня не такая комичная. Сейчас мне было совершенно не до смеха.
— Твою мать, Шурка! — вскричал я. — Мне, что надо было записать твои слова?! Ты сказал, что там синтетический состав, сыпал мудрёными терминами, которые я ни хрена не запомнил, поскольку слишком сложно для меня. Давай, колись быстро.
— Олег, я ведь и обидеться могу, — проговорил он недовольным тоном, в котором сквозил холодок. — Почему ты от меня чего-то требуешь? Я тебе вообще ничего не должен…
— Извини, Шурка, просто вокруг меня такое творится. Я с катушек могу слететь.
Терять друга из-за собственных галлюцинаций мне совершенно не хотелось. Повисла глубокая пауза, но буквально в последний момент, когда я опасался услышать короткие гудки, он осторожно предложил:
— Приезжай ко мне в гости, я тебе все продемонстрирую. И ты убедишься, что я не вру. Когда сможешь?
Мне показалось, в его голосе промелькнул намёк, будто он не хотел рассказывать открыто, но ожидал, что я заинтересуюсь.
— Постараюсь через пару дней вырваться обязательно.
— Ну, бывай.
Взглянув на часы, не удержался от матерных слов, вместо того, чтобы вести занятия по плаванью, я прохлаждался в тени платанов. Я бросился в свою комнату, сбросил осточертевший костюм, в котором обливался потом, натянул спортивные трусы и футболку и через три минуты уже входил в ту часть здания, где располагался бассейн.
Помещение не поражало размерами, метров тридцать на двадцать, но зато было роскошно обустроено. С одной стороны под окнами располагалась трибуна с рядами синих пластиковых кресел. Чаша бассейна, выложенная по краям бледно-голубой плиткой, была поделена на две неравные части — с одной стороны четыре дорожки, разделённые канатами с пробковыми бело-красными поплавками. С другой — изумрудная надувная платформа, из которой торчали стилизованные пальмы, крокодил с открытой пастью, коричневато-жёлтый змей. И даже бело-синяя касатка, издалека смахивающая на настоящую. Малыши любили там играть.
Но сейчас я вёл занятия с взрослыми, а судя по представительницам слабого пола, слишком взрослыми детьми. Четыре мальчика и три девочки от двенадцати до шестнадцати лет. Девочки расцветают гораздо быстрее мальчиков. Пока парни щеголяют нескладными тощими фигурами и прыщами на физиономиях с еле наметившимся пушком, их ровесницы превращаются в очаровательные создания с хорошо развитыми формами, которые ни одна одежда, самая строгая, скрыть не в силах. Длинные, стройные ноги, узкая талия, пышная грудь, свежая кожа. В этот момент они становятся лёгкой добычей для различного рода мерзавцев, которые подло используют не соответствие физиологии и умственного развития, а главное отсутствие жизненного опыта.
— Так, ребята, вначале разминка! — скомандовал я. — Быстро, быстро поднимайте свои задницы.
Они выстроились в ряд на бортике бассейна, и я начал показывать им упражнения. Наклоны, приседания.
— Ну что вы, ребята, как варенные. Тянем руки, тянем, Валя. Вымахал здоровый, а ленивый!
— Я не ленивый, я — энергосберегающий, — отозвался коренастый темноволосый парень с большими оттопыренными ушами, торчащими по краям круглой лобастой головы. Будь парень чуть менее объёмным, за эти "лопухи" его бы дразнили слоном или мамонтом, но связываться с ним никому не хотелось.
Дети захихикали, хотя шутка была с "бородой".
— Правда? И на что ты сберегаешь энергию? Может, стометровку за минуту проплывёшь? А? — поддел я его.
— За минуту не проплыву, — ответил он солидным басом. — А за полторы — точно.
— Ну, за полторы. За полторы и Соня сможет. Правда, Сонечка? — обратился я к миловидной девочке, напоминающей стройной фигуркой куколку, с густыми иссиня-чёрными волосами, выбивающимися из-под резиновой шапочки, украшенной аппликацией в виде розовых цветочков.
— А вы сами-то, Сергей Александрович, за минуту стометровку проплывёте? — услышал я голос Норы.
Скрестив загорелые длинные ноги с тонкими изящными щиколотками, она смерила меня насмешливым взором. Нора "страховала" меня на занятиях, но я ощущал себя жутко неловко в её присутствии.
— Ладно, ребята. Теперь в воду. Девочки — четыре круга, мальчики — десять. И тебя, Костя, касается, — я обратился к круглому толстячку. — Я буду следить! Кто будет обманывать, тому штраф. Останетесь без сладкого на полдник!
Мальчишки с визгом взметая высокие фонтаны брызг, бросились в заходившую штормовыми волнами переливающуюся блеском аквамарина воду, а девочки друг за другом аккуратно спустились по металлическим лестницам.
— И зачем же, Нора, вы подрываете мой авторитет? — бросил я с театральным упрёком, присаживаясь рядом с ней.
— Чем, боже упаси? — воскликнула она. — Вам замечательно удаётся ладить с детьми. Вы прирождённый педагог, лидер. За такое короткое время они просто влюбились в вас.
— Моих заслуг в этом нет, — проворчал я. — Просто здесь дефицит мужчин.
Она усмехнулась, недвусмысленно положив мне руку на бедро, провела нежно.
— Да, это правда. Особенно таких.
— Что вы от меня хотите, Нора? — поинтересовался я, аккуратно снимая с моей ноги её узкую руку с длинными пальцами. — Чтобы я вас трахнул где-то в этом здании, напичканном камерами под завязку? И всё оценили мои способности не только в плаванье?
— Почему вы так грубы со мной? Ведёте себя, как маленький мальчик, которому хочется шоколадной плитки, которую он нашёл в буфете. Но он боится, что его накажут родители, — её голос не звучал обижено, скорее иронично.
— Вы так уверены, что я вас так хочу?
— Я не нимфоманка, если вы это имеете в виду, — ответила она спокойно. — Но я психолог, меня вам не обмануть. Не верю, что вы настолько верны жене.
Последние слова она произнесла с откровенной усмешкой.
— Я не хочу говорить на эту тему.
— А что, Сергей Александрович, слабо вам проплыть стометровку за минуту? — вдруг совершенно по-мальчишески задорно воскликнула она. — Или боитесь?
Она явно меня провоцировала. Откровенная навязчивость сексуально привлекательной женщины, явно не испытывающей недостатка в мужском внимании, выглядела тошнотворной.
— Хотите, чтобы я продемонстрировал перед детьми, как выпендриваюсь перед вами? Пытаюсь завоевать ваше внимание?
— Разве в этом есть что-то плохое? Серёжа, я вам предлагаю пари. После занятий проплывём стометровку. Если я смогу вас обогнать, мы поедем вечером ко мне.
Мне стало смешно. Женщине не обогнать меня. Никогда. Я перевёл на неё глаза, усмехнувшись. И в тот же миг заметил во взгляде необычную серьёзность, скрытую печаль. Едва уловимый намёк, но не легкомысленный, как раньше. В глубине её глаз, словно в зеркале показалась приоткрывшаяся дверь в потайную комнату, о которой раньше я даже не подозревал. Она заманивала меня, но не в постель.
— Отлично, — согласился я, сделав вид, что принимаю шуточный вызов. — Потренируйтесь пока, Элеонора Борисовна. И пощады от меня не ждите!
Не стесняясь, она вскочила с места, сбросив футболку, продемонстрировав изящный изгиб линии подмышек, упругие яблоки грудей, плоский животик и талию, которой бы позавидовала Наталья Николаевна Пушкина, урождённая Гончарова.
Удивительно точно почти без брызг Нора вошла в воду, и, заскользила, как русалка в ярко-бирюзовом изломе волн.
С трудом оторвавшись от восхитительного зрелища, я бросил взгляд на плавающих ребят и нахмурился. Подошёл к краю бортика и, наклонившись, обратился к худенькому пацану, выпирающие ключицы и впалая грудь которого всегда вызывали у меня острую жалость, хотя в приюте на кормёжку грех было жаловаться:
— Саша, что ты прилепился к канату? Устал?
— Не могу, Сергей Алексаныч, — пробормотал он, стуча зубами.
— Что случилось? — его посиневшие губы заставили меня забеспокоиться. — Ногу свело? Давай вылезай тогда.
Он медленно подплыл к металлической лестнице и начал подниматься. Я подал ему руку, помогая вылезти.
— Се-сергей Алесаныч, — стуча зубами, пробормотал мальчуган. — Там что-то плывёт…
— Да, Элеонора Борисовна решила потренироваться, — пояснил я с улыбкой
Но во взгляде пацана, устремлённого за мою спину, отразился такой животный ужас, что я резко обернулся и замер, ощущая, как на меня дохнуло арктическим холодом.
За ничего не подозревающей Норой плыло нечто странное, напоминающее коричневый с жёлтыми проплешинами толстый канат, метров пятнадцать длиной, который заканчивался вытянутым треугольником.
— Нора! Сзади! Осторожней! — крикнул я.
Она обернулась, колотя ногами и руками по воде, отчаянный визг пронзил пространство, эхом разнёсся под сводами, мгновенно перейдя в хрипы. "Канат" превратился в огромную анаконду, которая в броске обвилась кольцами вокруг тела Норы, сжав в тиски.