— Да! Не хочу, чтобы эта гниль внезапно вернулась с того света… кха… кха… — добавил Макеев, харкая кровью. — Ублюдок, он всё же зацепил меня напоследок… мне нужен лекарь… скорее, суки… а–а–а, как больно…
Стон барина сменился на практически детское хныканье. Великий и ужасный Старик Макеев… плакал как девочка.
— Всё сделаем, барин… — ответил кто–то из холопов. — Потерпите малясь, сейчас всё будет…
Вот так глупо и нелепо закончилась история Мастера Смерть.
Но меня убило вовсе не лезвие, рухнувшее на мою шею… а мёртвые глаза Марии, без капельки жизни в них. Прекрасные мёртвые глаза, чей блеск я погасил своими собственными руками по нелепой случайности… Она погибла. Безвозвратно.
Ещё до того, как моя отрубленная голова покатилась по полу, заливая доски кровью, я был уже мёртв.
Прошёл год. Староград успешно развивался, расширяя свои границы новыми постройками. Дворянские рода Макеевых и Мечиславичей по–прежнему вели упорную борьбу друг с другом и с городским советом за влияние в регионе. Борьбу не явную, но оттого не менее кровавую. По мере обнаружения новых залежей магической руды в борьбу подключались соседние кланы, также желающие отхватить себе кусок пирога пожирнее. А в идеале и вовсе подвинуть тройку основных игроков с доски.
Светлейший князь глядел на происходящее сквозь пальцы, лишь изредка одёргивая зарвавшиеся дворянские роды повелительным батькиным окриком, чтобы те не перегибали палку. Нынешняя ситуация его полностью устраивала. Пока налоги платят — пусть грызутся, лишь бы без большого кровопролития.
Но всё изменилось, когда одним дождливым утром на заброшенном кладбище на окраине Староградья, на безымянной могиле вспучилась земля. А потом на свет из недр явилась человеческая рука — вполне себе здоровая на вид. Через её розоватую кожу просматривались вены с бегущей кровью. А следом за рукой из земли выбрался и её хозяин — крепкий на вид голый парень с худым вытянутым лицом и множеством шрамов по всему телу.
— Ну привет, мир. I'll be back, — произнёс я, стоя на краю раскопанной могилы. Живой и здоровый. Только тело покрывали рубцы, особенно страшный шрам остался на шее — в том месте, где голова Мастера отделилась от тела.
Ритуал Перерождения прошёл успешно — я был жив, здоров, тело отлично слушалось и находилось в прекрасной физической форме! Как же это непривычно… как будто с ржавого велосипеда пересел на гоночный болид Формулы‑1!
Вороньё с криками сорвалось с насиженных надгробий и устремилось прочь, теряя перья. Я поднял над головой руки со сжатыми кулаками, подставив лицо бескрайнему вечернему небу.
— Здравствуй, жизнь, — прошептал я, глядя на небо своего нового мира во все глаза. — Мастер Смерть вернулся.
Опустив глаза, я взглянул на своё отражение в луже. Это моё лицо… и в тоже время не моё. Да, у меня получилось… Теперь я — новый Мастер Смерть. Я отомщу за тебя, брат.
Глава 7. Переговоры
— О–о–о, барыня Настасья, испробуйте этих сладких булок… да выпейте чаю… Моя жена заваривала.
— Простите, но я не голодна, Степан Григорьевич…
На увитом плющом балкончике, сидя за столиком, беседовали двое. Один — дородный мужчина с окладистой бородой, одетый в чёрный камзол, расшитый золотыми нитями. На его поясе сверкала сабля в ножнах, с инструктированными драгоценными камнями.
Его собеседница — девушка лет восемнадцати — сидела небрежно, закинув ногу на ногу и откинувшись на стуле. Она тщательно прятала скучающее выражение на милой слегка курносой мордашке, усыпанной веснушками. Очевидно, Настасья находилась здесь по важному делу, но не особо горела доводить его до логического конца. Её ладную фигурку туго обтягивал наряд из белой кожи, выгодно подчёркивая выдающийся рельеф в нужных местах.
А ещё девушка могла похвастаться двумя кошачьими ушками, стоящими торчком на макушке. Их светлая шерсть практически сливалась с её русыми волосами. Из отверстия в задней части штанов выходил пушистый хвостик, обвивая ножку стула. Девушка однозначно принадлежала к расе кошкодевочек, известных своей ловкостью и живучестью, чьи представители встречались по всему континенту.
В руках Настасья со скучающим видом крутила одними пальцами короткий метательный нож. Ещё несколько десятков аналогичных заточек были развешены сразу по нескольким поясам, перехлёстывающих её торс крест–накрест.
— Я настаиваю, — Стапан Григорьевич с улыбкой пододвинул блюдо с дымящимися булочками поближе к собеседнице. — Только что из печки.
Настасья с некоторой неохотой наклонилась к булочкам и осторожно подула на одну из них.
— Вообще–то я пришла за информацией, которую вы так любезно пообещали предоставить роду Мечиславичей ещё месяц назад, — произнесла Настасья, вновь посмотрев на собеседника. — О деятельности Макеевых в районе северной добывающей шахты номер три.
— Да, да, разумеется, я всё расскажу, — любезно улыбаясь, произнёс Степен Григорьевич. Его взгляд нет–нет да периодически скользил по соблазнительному стану собеседницы. — Я уже несколько лет поставляю им оборудование и артефакты для добывающих работ, беседовал пару раз аж с самим младшим сыном Макеева–старшего! Я знаю много чего интересного о том, что же творится во владениях их рода!
Оба даже не подозревали, что их разговор кое–кто внимательно подслушивает. Именно — Мастер Смерть, то есть я. Я прятался в небольшой тени, которую бросал козырёк крыши на пол балкона. Внимательно слушал и мотал на ус.
До уровня силы прежнего Мастера, как уже выяснил, я сильно не дотягивал. Мало обладать могучим телом и умениями — ими ещё надо грамотно пользоваться. Я, конечно, много раз видел своего альтер–эго в деле, но этого явно недоставало. Нужны тренировки. Долгие и упорные. А ещё лучше — практика. Поэтому я пока что собирал информацию, тихо и незаметно.
И было бы неплохо разжиться нормальными одеждой и снаряжением. А то истлевший саван рассыпался прахом, стоило мне возродиться в могиле. Одинокий кладбищенский эксгибиционист — это совсем не то, чем я бы хотел запомниться людям.
Я, конечно, кое–что стянул из того, что развешивали староградские хозяйки на просушку — не самые плохие портки, рубашку и плащ с капюшоном. Даже сапоги удалось спереть. На первое время хватит.
Появился у меня и меч — самый обычный полуторник, спёртый у оружейника. Мастер Смерть почти никогда не использовал магические клинки и прочую заколдованную шушеру, предпочитал самую обычную добрую сталь. Настоящим оружием являлся он сам. А всё остальное — не более чем вспомогательные инструменты.
Магический меч даст великую силу в бою, но кем ты станешь, если его лишишься? Правильно — хладным трупом, погибшим глупой смертью.
— Барыня Настасья, вы уж меня простите за дерзость, но я прямо отчётливо слышу, как у вас животе лягушки квакают, — с лёгкой укоризной произнёс Степан Григорьевич. — Вы ведь, как и я, с самого утра даже маковой росинки во рту не держали?
И действительно, в этот момент в животе у девушки тихо, но отчётливо запели серенады. Настасья слегка покраснела, даже с ножичком перестала играться, но всё равно продолжала держаться с гордым и независимым видом.
Краснела она точь–в–точь как Маша — также мило и естественно. Я поймал себя на мысли, что немного скучаю по своей ассистентке. Вряд ли мы с ней встретимся ещё. Она или осталась в старом мире, или переродилась. У неё теперь совсем новая жизнь.
— Ня–я–я… Ладно, — с неохотой произнесла она. — Можно и перекусить. Правду, о вас говорят, Степан Григорьевич, такой купец как вы своего всегда добьётся.
— Преувеличивают, шельмы, — улыбнулся купец и наполнил две кружки дымящимся чаем из самовара, стоявшего посреди стола. — Но не сильно.
Одну кружку он пододвинул Настасье. Та задумчиво взглянула на своё отражение на прозрачной поверхности.
На девушку я вышел благодаря старым связям Мастера Смерть. Он имел множество знакомых и осведомителей среди самых разных слоёв населения, от верхов до самых низов. По сохранившимся каналам я узнал о Настеньке — наёмнице, служащей клану Мечиславовых.
Я выследил девушку сегодня утром, надеясь через неё выйти на верхушку клана. У меня было, что сказать им и что предложить. Однако Настенька, как выяснилось, шла не в главную резиденцию клана, а на переговоры…
— В последнее время о происходящем в шахтах ходят нехорошие слухи, — Настасья вздохнула и вновь начала играться со своей заточкой. — Говорят, не все рабочие возвращаются после смены. А Макеевы никого к себе не допускают, проверки не разрешают. Меж тем добыча в их шахте резко повысилась почти вдвое. Без видимой причины.
— Может быть, нашли какую–то новую неразведанную жилу… — предположил Степан Григорьевич, осторожно прихлёбывая горячий чай.
— Вы же прекрасно знаете, что это совсем не так, — сухо произнесла Настасья. — Говорят, что тёмной ночью из шахты иногда долетают очень странные звуки, не поддающиеся описание. Очевидцы утверждают, что это как будто… — она несколько раз щёлкнула пальцами, словно подбирала слова. — Как будто сама земля стонет.
— И чего только народ не выдумает с перепугу, — заметил Степан Григорьевич. — Ну или с перепою.
— Ня! — Настасья недовольно тряхнула головой, зрачки в её глазах стали узким и острыми, словно ножи. — Мы с вами оба прекрасно знаем, что дело вовсе не в этом.
Купец ухмыльнулся в бороду и ничего не ответил.
Я осторожно переместился в новую тень — в тень от столика, чтобы быть ближе к обеим своим целям. Сейчас мне надо отточить самое главное — перемещение через мир Теней — потустороннее и очень жуткое измерение. Войти в него можно было через любую тень любого объекта. Мастер Смерть пользовался этим умение невероятно виртуозно. Я же… ну скажем так, я очень старался. Получалось сносно. Но не более.
Мои цели какое–то время молчали — кушали булочки да прихлёбывали чай. Город внизу жил своей жизнью — сновали прохожие, бегали дети с кошками и собаками, иногда проносились всадники. Иногда нога в ногу проходили патрули городской стражи. Долетали ароматы свежих фруктов и разнообразных кулинарных изделий.