А тот говорит, да я не в курсе, меня не вызывали, всю ночь спокойно в машине дремал. Ничего себе, думает помощник, что-то случилось, наверное, раз начальник так заработался, а я и не в курсе. И бегом к нему. Врывается в кабинет, а там картина маслом.
Его начальник одежду на себе рвёт, руки грызёт и обезьяной по столам скачет. Если кому интересны подробности, то Валентина потом расскажет, как одержимые выглядят. Ну, коллеги и подумали, что заработался человек, даже слишком, и вызвали Белых человечков, из тех, что мягкие палаты охраняют. А дядечка оказался не промах, трёх дюжих санитаров с добровольными помощниками раскидал, одного даже покусать серьёзно умудрился. Ну, вот тогда куратор ведомства из ФСБ позвонил руководству, а оно вспомнило о нас. Привезли меня, причём, как часто бывает, без подготовки и предупреждения. Хорошо, у меня нож с собой был. Но самое прекрасное, что министр позвонил патриарху, и ещё раньше меня приехало два батюшки, из экзорцистов. Один кстати тебе, Валентина, большой привет передавал.
- Ой, неужели отец Анатолий? – заулыбалась демонолог. - Как он, все такой же оптимист?
- Да ничего, - неопределённо ответил Олег Георгиевич. – Работает, вернее, служит, и, по-моему, все в том же приходе. Короче, они вдвоём с коллегой этого дядю быстро утихомирили, а там уже и я помог немного.
- Неужели убили его? – с жалостью произнесла Вика.
-Да нет, здесь то все по-другому, – успокоил ее Ровнин. – Беса сумели изгнать из тела, поэтому упокоили мы только сущность. А чиновник поехал туда, куда изначально его и собирались отправить - в тёплую больницу с мягкими стенами. Но поговорить с ним ближайшее время все равно вряд ли получится, он очень и очень плох.
В кабинете повисла тишина. Все переваривали новости, которых действительно для одного дня оказалось как-то очень много.
- Итого, – хлопнул себя по коленке Нифонтов. – Два демона-гвардейца, бес, вселившийся в чиновника, непонятное количество донорской крови, похищенной специально для магических ритуалов. Я ничего не забыл? А, еще неведомые организаторы этого безумия, цели которых до сих пор непонятны. Как говорил товарищ Гоцман, картина маслом! Причем довольно плохая картина.
- По-моему, картина вырисовывается даже не плохой, а очень страшной… – задумчиво протянула Валентина.
И в этот момент дверь в кабинет резко распахнулась и сильно хлопнула об косяк. Не ожидавшая громких звуков Женька ойкнула, Виктория, задумчиво тёрла лоб, то ли матюгнувшись негромко, то ли чихнув неудачно.
На пороге кабинета Ровнина стояла Тетя Паша. Женька видела ее в отделе редко, но всегда робела в обществе этой женщины. Ее пугали бездонные глаза Тети Паши, в которых сплетались доброта, мудрость и какая-то печаль всех прожитых лет. А лет было много, по крайней мере, даже Тит Титыч, однажды пробовавший восстановить хронологию боевого пути номинальной уборщицы, быстро сбился и сказал Женьке, что опыт годами не измерить.
- Страшно Вам? – спросила Тетя Паша, обведя взглядом всех по очереди в кабинете. Видимо, она услышала последнюю фразу Валентины. – Ну сейчас тогда совсем ужастик начнется.
Глава 8. Старинные часы
- Здравствуйте, Тетя Паша! – Голос Ровнина абсолютно не изменился.– Я не знаю, что такого страшного произошло, но мне кажется, что Вы преувеличиваете! Сегодня и так уже случилось много ужастиков.
- Тетя Паша, – жалобным голосом взмолилась Вика.–А может, ты свои грустные новости завтра расскажешь? Я домой хочу, у меня муж болеет и дети не кормлены.
- Нет у тебя детей, – сварливым тоном ответила пожилая женщина. –И грешников таких ещё не родилось, чтобы тебя им в жены в качестве наказания посылать.
- Чего это в качестве наказания? – Возмутилась Вика. –Я может, кого-то счастливым сделаю.
- Ключевое здесь слово может,– съехидничала Валентина, за что получила шутливый тычок от магички. Женька с Николаем в перепалку благоразумно не вступали, девушка не хотела неосторожным словом испортить отношения с коллегой, а Нифонтов просто боялся Викторию. Причём истинную причину этой боязни Женька понять так и не смогла, хотя порой и бывало очень любопытно.
- Потом зубоскалить будете, –оборвала их Тетя Паша и повернулась к Ровнину. – Беда у нас, Олег, часы Брюса красным горят.
- Какие часы? – на автомате спросила Женька, абсолютно не понимая, о чем идёт речь, и замолчала, увидев, как затвердело лицо Ровнина. Судя по всему, он-то прекрасно понял, о каких часах говорится, и новость Тети Паши ему совсем не понравилась.
- Последний раз они так покраснели в 41-м, если Вы помните, и с тех пор ничего подобного не замечали,– продолжала Тетя Паша.
- Таааак, – Ровнин выглядел озабоченным и встревоженным. –На это обязательно надо взглянуть.
- Не взглянуть надо, а .... – начала было Тетя Паша, но Ровнин ее прервал, причём достаточно резко.
- Давайте сначала посмотрим, а потом уже решим, что именно делать.
Олег Георгиевич энергично потер лицо, а потом скривился, как от зубной боли:
- Ну почему все так не вовремя? Одно за одним, ну не бывает таких совпадений, - он хлопнул ладонью по столу, привлекая общее внимание. –Решим так! Сейчас все, кроме тёти Паши, по домам! Спать! Считайте это боевым приказом! События набрали такой ход, что я уже не представляю, когда для нас наступят спокойные дни. А мне надо, чтобы вы все соображали ясными головами и на людей не бросались. Понятно?
- Понятно, - покивала Вика. – С завтрашнего дня объявляется военное положение.
- Завтра в 9 утра все у меня,– продолжил начальник отдела. – Вопросы, жалобы, предложения?
Николай поднял руку, но Ровнин сделал вид, что не заметил её.
- Прекрасно, тогда всем до завтра!
Женька вышла из кабинета вместе со всеми, потопталась в коридоре, раздумывая, и решительно зашла в кабинет, который вдвоём занимали Вика с Валентиной.
- Я опять чувствую себя неучем, – пожаловалась она. –Вроде столько дел перелопатила, а про эти часы ни одного упоминания не встретила. А Ровнин вон как занервничал, когда про них услышал, значит, что-то важное с ними связано.
- Чувство самокритики - это всегда прекрасно! – глядя на Женьку с наигранным восхищением воскликнула Виктория. – Все-таки читать про эволюцию в учебниках - это одно, а наблюдать, как мать-природа превращает тебя в человека разумного, это совсем другой вид удовольствия.
И видя, как стремительно начинает краснеть Женька, выпуская маленькие струйки пара из ушей, весело рассмеялась.
- Ну ладно тебе, не обижайся, – Вика подошла к Женьке и протянула мизинец,–мир? Если честно, я сама про эти часы никогда не слышала.
- Мир, – хмуро ответила Мезенцева и тут же добавила, показав язык, –пока мир.
- А в интернете смотреть не пробовала? - спросила Вика.
- Ага, чтобы Коля с Палычем опять конкурс устроили на самое громкое гоготание? Нет уж, увольте, – отмахнулась Женька. – Я уже поняла, что там такие же грамотеи, как и я, в буйстве фантазий изощряются. Кто-то должен знать точно, про что речь.
- Валентина, может ты нас просветишь? – обратилась она к демонологу. Та сидела, вычерчивая в блокноте непонятные круги и думая о чем-то своём.
- Чего? – подняла она на коллег непонимающие глаза. –Куда светить?
- Валя, отвлекись, – попросила ее Вика. – Про какие часы тетя Паша говорила?
- А, часы Брюса, –Валентина махнула рукой. – Мне кажется, что это пустышка. Про эти часы чего только не говорили, но, как правило, никаких подтверждений слухам не случалось. По крайней мере, я никогда о таком не слышала.
- То есть где-то в Москве до сих пор висят часы самого Брюса? – переспросила Женька.
- Нуне висят, да и не самого Брюса, наверное, слово неправильное, – Валентина тяжело вздохнула и встала из-за стола. – Если вкратце, то на Спартаковской улице есть старый, еще дореволюционной постройки, дом. В нем сейчас институт строительный, по-моему, располагается. Вот на стене этого дома необычная белая доска, которая и называется часами Якова Брюса. Доска это что-то там периодически излучает. Но поскольку в этом здании институт давно уже обретается, то я думаю, что излучения - это эмоции студентов. Ну знаете, как в церквях иконы намоленные бывают, так и здесь, конкретное место накапливает энергетику, которые щедро расплескивают студенты. Кто-то экзамен завалил и плачет возле этой стены, другой там новость хорошую услышал, мальчик с девочкой поругались…. А это все эмоции, порой очень сильные. Эмоции – это энергия. А в природе ничто не проходит бесследно, и где-то оно должно скапливаться. Ну и чем эта стена плохое место?
- Ну про доску и стену понятно, а с часами чего? – не отставала от нее Женька.
- Ну что, по-твоему, часы это только то, что круглое и со стрелками? – удивленно посмотрела на нее Валентина. – Вообще-то, они разные бывают, песочные, лунные, а вот эти солнечные. Доска, на нее свет падает, и тень указывает на точное время. Конкретно эти, если верить легендам, показывали еще дни недели, месяц и что-то там, связанное с астрологией. Только они уже давным-давно пришли в негодность, поэтому и отметок никаких сейчас не разглядеть. Да вы лучше у Тит Титыча спросите, подобные истории это по его части.
- Тииитыыыч! – не сговариваясь, хором позвали Вика с Женькой и засмеялись такой синхронности. Призрак, по обыкновению, появился прямо из стены и недоуменно посмотрел на улыбающихся девушек.
- Тит Титыч, ты же все знаешь, – решила польстить старику Мезенцева. – Нам нужна твоя помощь.
Призрак вообще достаточно легко велся на лесть, поэтому и сейчас он с довольным видом оглядел всех и гордо заявил:
- Понимаете все-таки, что без старой гвардии никуда. Ну спрашивайте, чем вам помочь?
- Что ты знаешь про часы Якова Брюса? – с места взяла быка за рога Виктория.
- Ну, это известное место, –махнул рукой Титыч. – На Разгуляе стоит дом графа Мусина-Пушкина, и он у Якова Брюса заказал себе часы, причем естественно необычные. Они должны были то ли клады показывать, то ли о бедах предупреждать, то ли вообще время останавливать. Брюс их очень долго делал, и за это время владелец дома умер. А его наследники заказ не оплатили, и тогда Яков часы проклял, чтобы они показывали только несчастья.