Тут она поняла, что ляпнула лишнего, все-таки Марина была не из их отдела, и вряд ли Пал Палыч успел посвятить ее во все тонкости существования мира ночи. Оперативник тоже быстро метнул на нее укоризненный взгляд и перевел тему, пока у его спутницы не возникло неудобных вопросов.
- Мне Олег Георгиевич нужен, поговорить хотел. Просто я тут одного знакомого встретил, решил, что надо обязательно ему об этом рассказать, – говорил Палыч какими-то очень обтекаемыми фразами, и конечный смысл от все еще сонной Женьки пока ускользал.
- Может, тогда завтра? – предложила она. – Ровнин по делу уехал, и я неуверенна, что он сегодня в отдел вернется.
- Это плохо, – искренне расстроился оперативник. – А Николай здесь же, давай его разбудим? Просто этот наш подопечный, как бы тебе объяснить, я про него уже лет десять ничего не слышал, да и не жалует он правоохранительные органы вовсе. А тут узнал, сам подошел, сказал беда у него и помощь нужна.
Вот тут Женька проснулась окончательно. Палыч просто так панику поднимать не будет, а тут еще оказывается, что он с кем-то из подопечных отдела разговаривал. Женька помнила урок с генералом Кусовниковым и крепко усвоила, что подобные информаторы просто так не беспокоят и абы какие истории про тяжелую жизнь рассказывать не станут.
- Я сейчас Нифонтову позвоню, раз такое дело, – взялась девушка за трубку служебного телефона. – А ты на мобильный Ровнину не звонил?
- Да выключен он, на моей памяти первый раз в жизни такое, – развел руками Пал Палыч. – Вот мы сюда и рванули.
Нифонтов недовольным голосом заявил, что больные должны болеть, а не мешать отдыхать честным труженикам, но пообещал спуститься через минуту.
- Марина, может, чаю хотите? – Женька решила проявить гостеприимство, тем более что неуверенность спутницы Пал Палыча была видна невооруженным взглядом. Впрочем, мало людей на этом свете, кто может похвастаться, что прекрасно чувствуют себя в отделе полиции. Все-таки по доброй воле сюда мало кто приходит, как правило, человек пороги подобных казенных учреждений переступает либо с бедой, либо под конвоем.
- Я хочу чаю! А можно и что-то покрепче! – входная дверь хлопнула еще раз, и на пороге появился мокрый с ног до головы Ровнин. Более того, всегда аккуратный в вопросах внешнего вида Олег Георгиевич был в непонятных разводах, из-за чего изначальный цвет его одежды уже не поддавался идентификации. Пал Палыч смотрел на начальника с выражением крайнего изумления на лице, впрочем, как и Женька с Мариной. Ровнин был весь какой-то измятый, одна штанина была порвана, а модные коричневые ботинки уже видимо не подлежали восстановлению.
- Однако, – раздался с лестницы голос Нифонтова. – Олег Георгиевич, на улице гроза или Вы вообще в ураган попали?
- Ага, – раздраженно буркнул Ровнин. – Причем очень мокрая гроза. В конкретно взятом месте.
- Что-то случилось? – Впрочем, Женька и так уже понимала, что произошло какое-то ЧП. Иначе почему начальник такой грязный и мокрый, даже осенний дождик, который накрапывал в обед не мог привести к такому результату. Плюс его крайне плохое настроение.
- Здравствуйте, – ошарашенно выдавила из себя Марина.
- Добрый вечер, – Ровнин, несомненно, сразу увидел спутницу Пал Палыча, но ее присутствие его, мягко сказать, нервировало. Он всячески пытался взять себя в руки, но, видимо, получалось это с большим трудом. – Марина, если я правильно помню. У Вас что-то случилось?
- Она со мной пришла, – опередил свою спутницу с ответом Пал Палыч. – Мы гуляли по Котельнической набережной и встретили Кузьму Молотова. Ну того самого, который сизый пьяница. И он настойчиво хотел сообщить нам что-то важное. Дозвониться я тебе не смог, поэтому решил в отдел придти.
- Николаю позвонил бы, – раздраженно буркнул Ровнин, снимая со своего пальто что-то похожее на кусок полиэтиленового пакета.
- Он звонил, – виновато отозвался Нифонтов. – Просто я спать лег и телефон на беззвучный режим поставил, у меня три пропущенных от него.
- Понятно, – вздохнул Ровнин. – После сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать. Я тебя понял, Пал Палыч. Сейчас что-нибудь придумаем. Ты, кстати, сам на работу выходить не собираешься?
- Завтра, – виновато потупился оперативник. – Меня просто только выписали и сказали пару дней еще потерпеть.
Женька заметила, что при этих словах покраснел не только Пал Палыч, но и Марина. Видимо, их отношения уже прошли стадию загадочных взглядов, и они решили пару дней насладиться обществом друг друга.
- Ну, завтра так завтра, – опять вздохнул Ровнин. – У нас сейчас очень горячая пора, рук не хватает совершенно, поэтому я буду очень рад твоему возвращению.
- Так может, я тогда Марину сейчас на такси посажу и сам на Таганку сгоняю? Порасспрошу Кузьму, что и как… – засуетился Пал Палыч, но Олег Георгиевич остановил его жестом:
- Не надо, Пал Палыч, сейчас Николай с Женей съездят. Давай, завершай лечение и приходи завтра пораньше, вместе подумаем, как накопившиеся дела разгрести.
- Марина, – Ровнин повернулся к ней и слегка поклонился. – Я прошу прощения за свой внешний вид, но иногда случается и такое. Был рад Вас видеть. Надеюсь, мы еще не раз встретимся.
Все понявший Пал Палыч подхватил Марину под локоть и аккуратно, но настойчиво повел в сторону выхода.
- До свидания, – только и успела на ходу вымолвить женщина, как за парой влюбленных хлопнула входная дверь. В особняке снова воцарилась тишина.
- Олег Георгиевич, – Тит Титыч вылетел из стены и закружил вокруг начальника. – Вы совсем не бережете свое здоровье! Неужели Вы ныряли в реку, в одежде, да и еще в такую погоду? Это было так необходимо?
- Поверь мне, Титыч, – слабо улыбнулся Ровнин. – Я сделал это совсем не по своей воле.
Он повернулся к Женьке и Николаю, разведя руки в стороны.
- А Зинаиду мы до Агриппины так и не довезли, – он досадливо поморщился и махнул рукой. – Наша машина в реку слетела, прямо с Бородинского моста. Я еще легче всех отделался, Надежда с водителем и фельдшером прямиком в реанимацию отправились.
- А Зинаида? – расстроенно спросил Николай.
- Утонула, – было видно, что начальник отдела очень переживает из-за этой ситуации. – Она же связана была, еще и действие Викиных примочек не закончилось. Когда ее достали, она уже была не на этом свете.
- Вот же, – было видно, что Нифонтов хочет выругаться, но усилием воли пытается держать себя в рамках приличий. – Такая ниточка прямо из рук ускользнула. Надо было все-таки ее прямо в гостинице допросить.
- Может, и надо было, – Ровнин досадливо пожал плечами. – Если бы получилось. Вот только мы этого уже никогда не узнаем. Ладно, Валентина с Викторией где? Дома уже?
- Они отправились на рекогносцировку, – по-военному четко отрапортовал Тит Титыч. – Готовятся к завтрашней встрече с Брюсом.
- Да вот уже не понятно, завтра ли мы с ним встретимся, – Ровнин ругнулся вполголоса и начал стаскивать с себя мокрое пальто. – Так, времени очень мало. И спать нам сегодня ночью, возможно, не придется. Коля, бери Евгению и поезжайте на Таганку. Ты с этим Молотовым встречался уже?
- Нет, – развел руками Нифонтов. – Только слышал про него.
- Это плохо, – подытожил Ровнин, наблюдая, как Аникуша вытирает лужицы, успевшие образоваться вокруг него. – Надо тогда Пал Палыча возвращать.
- Не надо, – откуда-то сверху раздался глухой голос. – Я съезжу.
По лестнице грузным, но уверенным шагом спускалась Тетя Паша. Она была одета в какой-то бесформенный пуховик, джинсы и резиновые сапоги, в руках была матерчатая сумка, похожая на ту, какую Женька видела в кино у военных медсестер.
- Ты уверена, что это хорошая идея? – уточнил у нее Ровнин.
- Я уже ни в чем сейчас не уверена, кроме того, что тебе срочно надо переодеться, – тетя Паша подошла к дежурке. – Аникуша, напои Олег Георгиевича своим отваром, а то боюсь тут и до пневмонии недалеко. Женя, одевайся, времени действительно мало.
- Пойдем пешком, – безальтернативно заявила Тетя Паша, едва они вышли на улицу. – Напрямик тут не так далеко будет.
- Может все-таки на метро, – на улице моросило, и Женька зябко куталась в свою ветровку.
- Не люблю я метро, –безынтонационно ответила Тетя Паша и пошла, твердо уверенная, что девушка пойдет за ней. – Да и оно меня не особо привечает. Поэтому пойдем пешком.
Некоторое время шли молча, Тетя Паша целенаправленно печатала шаги резиновыми сапогами, не делая ни одного лишнего движения. Женька шла сбоку и немного позади, смущаясь присутствия практически легендарной сотрудницы отдела. Они достаточно быстро свернули с оживленной Сретенки в какой-то переулок, и городской шум остался фоном где-то далеко позади. На улице стемнело, и, если не смотреть на часы, могло показаться, что давно наступила ночь.
- Тетя Паша, – наконец не выдержала она. – А к кому мы идем? Я так и не поняла, это человек или уже нет?
- Призрак, – коротко ответила Тетя Паша. – Безобидный и очень несчастный.
- Почему несчастный? – Как часто это бывало с Женькой, любопытство проснулось и немедленно потребовало накормить его чем-то интересным. – А Вы с ним уже встречались?
- Встречалась, – как-то грустно ответила Тетя Паша. – Мается он на Земле, вот и рад любому вниманию со стороны. Все грех свой замолить пытается и посмертие получить.
Они вышли на Чистопрудный бульвар и пошли мимо редких прохожих, спешащих укрыться от дождя, в сторону Яузы.
- Кузьма Яковлевич, Женя, это яркий пример того, как грехи при жизни могут отразиться на посмертии, – немного поучительным тоном начала рассказ Тетя Паша. – При жизни наш герой был обычным пьяницей, и несмотря на то, что работал у купцов Баташевых. А купцы эти, хоть и жили на Швивой горке, граждане были более чем состоятельные.
- На какой горке? – переспросила Женька. – Вшивой?
- Не, название именно Швивая, – улыбнулась Тетя Паша. – Хотя ты недалека от истины. Как я слышала, изначально Таганский холм называли именно Вшивым, из-за того, что там жили мастеровые, которые делали волосяные парики. А в волосах, естественно, всегда могли завестись вши, и часто заводились. Ну а потом такое не слишком притязательное название заменили более «деликатным».