Обернувшись к своему дому, она прикинула диспозицию. С подъездных окон скамейку, возле которой она беседовала с соседкой, видно не было, но идти по привычной дорожке мимо детской площадки было нельзя. Если ее действительно ждут, глядя в подъездное окно, то она фактически просемафорит о своём прибытии.
«Может стоит позвонить Ровнину или Нифонтову?» – мелькнула в голове здравая мысль, но Женька ее тут же отбросила. Во-первых, долго, а во-вторых, девушка не была уверена в том, что соседка не ошиблась. Если даже коллеги с местного РОВД уже не реагируют на ее звонки, то значит фантазия у бабушки работает на полную катушку. Женька не хотела выглядеть глупо в глазах коллег, а вероятность этого была достаточно высока.
Ну а вообще, она же не малышка какая-нибудь с Института благородных девиц, она лейтенант Мезенцева - гроза преступности и мира Ночи. Ну, по крайней мере, именно так иногда говорила себе сама Женька, позируя перед зеркалом.
Но подстраховаться все-таки стоило, поэтому Женька не пошла напрямик к подъезду, а по большой дуге направилась сначала к углу дома, а потом, не торопясь, вдоль стеночки подкралась ко входной двери. Порадовавшись тому, что дверь не снабжена никакими домофонными или запирающими устройствами, способными выдать ее, девушка тихо зашла в внутрь и медленно, стараясь не дышать, начала подниматься по лестнице. Лампочки на лестничных клетках горели тускло, плафоны, если и мылись, то крайне нерегулярно, но сейчас Женьку это вполне устраивало. Через пару минут она услышала над головой шебуршание и звуки плевков, видимо, семечки у неизвестного гражданина пока не закончились.
Выставив перед собой пистолет, девушка продолжила свое восхождение по ступенькам. Еще одна, еще… Женька увидела на фоне окна силуэт молодого человека, стоящего к ней спиной и с любопытством разглядывающего дворовый пейзаж: детей, играющих на детской площадке, пенсионеров, что-то степенно обсуждающих на лавочках под раскидистой липой, автолюбителя, при свете уличного фонаря копающегося в чреве своего стального коня. На подоконнике перед ним стоял пакет семечек, а в левой руке парень держал сигаретную пачку, в которую аккуратно сплевывал кожуру.
- Эй, юноша! – Женька широко расставила ноги и, держа пистолет двумя руками, направила его в голову неизвестного. – Руки подними!
Рука с семечкой замерла на полпути, и молодой человек попытался повернуться.
- Я сказала - руки! – гаркнула Женька.
- Говорила мне мама, опасно подкатывать к девушкам в форме, – со смехом произнес знакомый голос. – Но если Вам, прекрасная Евгения, это настолько противно, то я могу удалиться.
- Карась? – изумленно воскликнула Мезенцева. Молодой человек повернулся, и Женька поняла, что это действительно был подручный Свища с площади Трех вокзалов, который сопровождал их в расположение цыганского табора к шувани. – Ты что здесь делаешь?
- Тебя дожидаюсь, – ухмыльнулся парень. – Нет, я, конечно, предполагал, что не снюсь тебе по ночам, но волыной-то зачем сразу тыкать? А побазарить сначала, дать мне шанс?
- Карасик, ты нормальный? – Женька устало опустилась прямо на ступеньки. День и так был суматошный, а тут еще и этот герой из сказки нарисовался. – А если бы я тебя пристрелила?
- За что? – изумился парень. – Здесь запретная зона или к тебе запрещено приближаться? Стою смирненько, не пью, не курю, даже семечки и то в кулек сплевываю. Или ты всегда сначала стреляешь, а потом здороваешься?
- Нет, – с легким удивлением девушка поняла, что ей становится стыдно. – Работа нервная. И бабка Марья эта еще с ее причитаниями: «бандитская рожа», «киллер».
- Эта такая противная старушонка? – уточнил Карась. – Шныряла тут вокруг меня, я все думал, сейчас документы предъявить попросит. У нее у самой рожа почище любого прокурорского будет.
Женька судорожно пыталась вспомнить, как зовут стоящего напротив нее парня. Или он вообще ей не представлялся? Почему-то этот момент совсем вылетел из ее головы. И все-таки, как он здесь оказался?
- Кстати, это тебе, – молодой человек открыл ранее незамеченную девушкой большую коробку, стоящую у него за спиной, и извлек оттуда букет алых роз.
- Чего это? – мозг Женьки отказался дальше анализировать происходящее и попросил до завтра его не беспокоить. – Ты зачем цветы принес?
- Нууу, так это, – Карась неожиданно смутился. – Тебе типа… На!
- А зачем? – Женька тупо смотрела снизу вверх на восхитительно пахнущие розы. Мозг, зараза такая, все-таки ушел спать, поэтому девушка уже окончательно потеряла связь с реальностью.
- Ну так… – парень явно не встречал еще подобной реакции на подаренные цветы, и поэтому соображал еще меньше. – Ты девочка, я мальчик, поэтому вот розы, чтобы, значит, ты улыбалась.
- Ааа, – протянула Женька, беря все-таки букет в руки. – Так ты ко мне типа подкатить решил?
- Ну, типа, да! – расплылся в широченной улыбке парень.
- А как узнал, где я живу? – всколыхнулось в Мезенцевой подозрение подвоха. – Я тебе ни адреса, ни телефона не говорила.
- Не говорила, – согласился Карась. – Так мы и сами с усами. Малой наш, Шкет, тебя у Вашего отдела встретил вечером и до этого подъезда довел. Помнишь пацаненка этого?
Женька прекрасно помнила наглого мальчишку, желание стукнуть которого возникло у нее на второй минуте знакомства. Следили, значит, кавалеры смекалистые. Ладно-ладно, посмотрим, чьи в лесу шишки.
- Понятно, – вздохнула девушка, вставая со ступеньки. – Вторжение в частную жизнь, незаконная слежка, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Лет десять тебе светит, родненький, и это в лучшем случае.
- Чего? – оторопел Карась. – Я ни на что не посягал.
- Ну это ты так думаешь, – расхохоталась Женька. – А бабка Марья подтвердит, что ты и меня, и ее расчленить обещал, причем прилюдно. А если ей еще грамоту пообещать от Управления МВД…
Она продолжала смеяться, и, глядя на нее, парень тоже расхохотался. Смех действительно лучшее лекарство от стресса, и Женька испытала даже какое-то чувство нежности к этому молодому человеку, который при всей своей самоуверенности и приблатненности сейчас застенчиво смотрел на нее и улыбался.
- Слушай, а как тебя все-таки зовут? – спросила девушка, продолжая смеяться. – А то правда неудобно, Карась да Карась.
- Максим я, – продолжая смущаться, ответил парень. – Правда я уже и сам забыл, когда меня так называли. Наверное, очень давно, ещё воспитательница в детском доме. А как на вокзал попал, так всё - теперь Карась.
- Понятно, – Женька внимательно смотрела на молодого человека и прикидывала, что же ей теперь в этой ситуации делать. Все произошло как-то очень неожиданно и … некстати, что ли. Она как-то не планировала заводить отношения, тем более, явно не рассматривала на эту роль человека подобного Карасю.
- Максим, – начала Женька, аккуратно подбирая слова. – Врать не буду, твое появление, как и твое предложение очень неожиданные. Поэтому дай мне свой номер телефона, а я подумаю, когда и в каком формате мы сможем увидеться. Идет?
- А есть варианты? – усмехнулся парень.
- Конечно, – кивнула Женька. – Мы идем ко мне, выпиваем шампанского, потом бурная ночь любви с задушевными разговорами и душещипательными признаниями. Вполне реальный вариант, правда, с одним нюансом.
- Каким? – немедленно оживился Максим.
- Утром мне обязательно станет стыдно, – хищно улыбнулась девушка. – И чтобы не чувствовать себя падшей женщиной, мне придется тебя пристрелить. Устраивает? Если да, то пойдем, а то времени уже много, а мне вставать рано.
- Не-не-не, – замахал руками Карась и достал из кармана джинсов смартфон. – Я готов записать номер и исчезнуть.
И он правда исчез, оставив после себя запах кожаной куртки и шикарный букет алых роз. Женька улыбнулась и пошла к себе домой. Поставив цветы вазу, она включила электрочайник, с наслаждением подумав о горячем душе и чашке горячего шоколада, но настойчивый звонок в дверь разрушил все предвкушения.
- Ну Карась неугомонный, – зло бормотала Женька, открывая входную дверь и собираясь спустить наглого парня с лестницы.
Не спустила, потому что Карася там не оказалось, зато оказались участковый и бабка Марья.
- Вот! – обличительно ткнула в Женьку пальцем соседка. – Я же говорю, притон! Этот бандюга из подъезда счастливый такой выскочил, и эта теперь тоже улыбается. Я же говорю, банда, особо опасная, с автоматами.
Участковый, он же старший лейтенант Кириллов, Женьку знал. Поэтому, увидев улыбающуюся девушку, он только покачал головой и развел руками:
- Домой ко мне прибежала, кричит, сама не поймет что. То ли соседку убили, то ли она всех перестреляла, – и повернувшись к ошарашенной Марье Ильиничне уже строгим голосом добавил. – А Вас, гражданка, все-таки пора штрафовать начать за ложные вызовы правоохранительных органов.
Соседка ошарашено хлопала глазами, переводя взгляд с девушки на участкового, поэтому Кириллов только вздохнул и сказал Женьке:
- Извините, пожалуйста, за беспокойство, доброй ночи! – и повернувшись опять к бабке Марье добавил. – А с Вами, гражданочка, мы сейчас еще немного побеседуем.
Такой веселый вечер поднял настроение Женьки на седьмое небо, поэтому уже через полчаса она, умытая и шоколадом умиротворенная, готовилась упасть в объятия Морфея. Тренькнул телефон. На экране высветилось короткое сообщение: «Я тут подумал… Ты мне так нравишься, что надо было соглашаться на ночь любви и расстрел поутру». Девушка улыбнулась и уснула.
Женька открыла глаза и с изумлением поняла, что находится уже совсем не в своей кровати, а где-то посреди абсолютно пустынной улицы. Горели фонари, моргали неоновые вывески, но девушка не видела больше ни одного человека. И это в Москве, где даже ночью машины ездят одна за одной. И куда опять ее занесло? Судя по зданиям вокруг, она оказалась где-то на Комсомольской площади, вон и названия вокзалов виднеются наверху.
Только вот что она здесь делает и как ее сюда занесло? Или это опять подсознание шутит с ней, и поэтому ей снятся такие реалистичные сны?