- Мне становится страшно, – поежилась Женька. – Яков Брюс, теперь Хозяин тайги. В городе проявляются такие мощные силы, что я даже предположить не могу, какой катаклизм на пороге.
- Раньше появление одного гвардейца - это было ЧП, – возразил ей Пал Палыч. – Ты же читала дела, много тебе там подобных фактов встречалось? А тут за месяц уже целый выводок. Еще и ведьмы решили революцию провести, тоже, знаешь ли, не очень рядовое событие.
- Ой, Палыч, – вспомнила Женька. – А что с этой, как ее, Авдотьей? Ее допросили?
- А я откуда знаю? – Развел руками оперативник. - Ее сторонницы Агриппины в последний момент вывезли, можно сказать, выдернули у наших коллег из-под носа. Появляются четыре красотки в форме сотрудников «Скорой помощи», укладывают пленницу на носилки и с криками «Пропустите, мы ее теряем!» несутся к грузовому лифту. По дороге одна остается что-то объяснять ребятам с Петровки, вешает им тазик лапши на уши, потом отводит глаза и исчезает. Опера потом еще полчаса аккуратно друг у друга выясняли, почудилась им эта красотка или ее вовсе не было.
- Прикольно, – задумчиво сказал Николай. – То есть мы можем всего, что она расскажет, и не узнать.
- Да что там узнавать, – махнул рукой Пал Палыч. – Это Агриппина пускай разбирается, кто предатель, а кто по-прежнему на ее стороне. У нас и так все понятно. Осталось две высотки, МГУ и гостиница Ленинградская. Будет еще минимум два ритуала, и если мы не остановим этих безумцев, то Москва погрузится в Хаос. Ну или как минимум будет море крови.
- Прекрасная перспектива, – снова поежилась Женька. – Поехали тогда к шувани. Гостиница практически на площади стоит у вокзалов, может она что-то видела или слышала, и теперь нам рассказать хочет.
- Поехали, – согласился Пал Палыч. – Она и просто почувствовать что-то могла, по крайней мере тогда место призыва демона указала достаточно точно. Сейчас за ключами от микроавтобуса схожу и поедем.
- Оставьте мне машину, – вдруг попросил Николай. – Сейчас Виктория придет, мы с ней на станцию переливания крови съездим. Не дает мне покоя это внезапная смерть именно тех сотрудников, которые нам нужны были. Поищем, с кем они в близких отношениях были, может быть эта ниточка не совсем оборвана.
- У тебя совесть есть, друг мой? – возмутился Пал Палыч. – На улице колотун стоит, еще и дождь со снегом по телевизору обещали. А ты нас пешком посылаешь.
- Почему пешком? – убеждал его Нифонтов. – Там от метро два шага, а нам ехать в тьмутаракань.
- Палыч, действительно, – поддержала Николая Женька. – Мы и на троллейбусе можем доехать. Тут всего ничего до Комсомольской.
- Ладно, – сдался Пал Палыч. – Пользуйся моей добротой, но не забывай, что ты должен мне, аки земля колхозу. И даже немножечко больше.
Несмотря на все ворчания Пал Палыча, дождя не было, и до Комсомольской площади они добрались без малейших приключений. Женька легко вспомнила путь к офису цыганского барона, который совсем не удивился появлению девушки с коллегой.
- Добрый день, – ответил он на приветствие оперативников. – Шувани предупреждала меня, что Вы придете. Подождите немного, Вас сейчас проводят к ней.
Цыганская колдунья в этот раз выглядела совсем не так, как при первом знакомстве с Женькой. У нее был здоровый и цветущий вид, и немного царственная поза, в которой пребывала колдунья на мягких подушках, это только подчеркивала.
- Здравствуй, девочка моя, – тепло поприветствовала она Женьку. – Ты все-таки поняла, что я хочу с тобой встретиться.
- А у Вас интересные способы связи в наш просвещенный век цифровых технологий, – с иронией заметил Пал Палыч, с интересом оглядывая пеструю обстановку в помещении колдуньи.
- И, вместе с тем, он работает, – с улыбкой парировала цыганка, жестом приглашая их присаживаться рядом. – Иначе бы Вас здесь не было.
- У нас не очень много времени, – извиняющимся тоном сказала Женька, опускаясь на мягкие подушки. – В последнее время события несутся с какой-то космической скоростью.
- Да, я почувствовала, что демоны в наш мир начали приходить регулярно, – согласилась с ней шувани. – И это очень беспокоит меня. Я предупредила нашего лидера, что возможно нам придется скоро уйти из Москвы, и, естественно, ему это не понравилось. Это сулит как финансовые, так и бытовые потери. Но благополучие табора может потребовать это.
- Вы что-то хотели рассказать нам? – почему-то Женька чувствовала себя сейчас в обществе колдуньи не очень уютно, и ей хотелось как можно быстрее завершить визит.
- В первый раз я была не готова к ментальной атаке, скорей всего заклинание призыва было проведено неправильно, поэтому эманации были очень сильными и накрыли такую большую площадь, – казалось, что шувани никак не реагирует на торопливость Женьки. - Но потом у меня была возможность разобраться в своих ощущениях и воспоминаниях. Каждое заклинание несет на себе оттенок индивидуальности, это зависит в первую очередь от рисунка пентаграммы, но также большую роль играет сам текст заклятья. Так вот, я уже сталкивалась с подобным.
- Когда? – мгновенно подобрался Пал Палыч, сейчас он напоминал Женьке тигра, готового к прыжку.
- В девяностые годы, – ответила цыганка, явно погружаясь в воспоминания. – Я жила тогда на севере Москвы, и как раз в это время в Ховринской больнице происходили страшные вещи. В том числе и подобные призывы. Правда, те ритуалы получались не такими мощными, возможно потому, что проводившие их приносили в жертву не людей, а только животных.
- Немостор, – с внезапной злостью протянул Пал Палыч. – А говорили, что всех тогда кончили при штурме. Значит, выжил какой-то ушлёпок, и по новой хулиганить взялся.
- Я не знаю, – пожала плечами цыганка. – И не буду утверждать, что это кто-то из Немостора. Я говорю лишь то, в чем я уверена.
- Все-равно, – прижал руку к груди Пал Палыч. – Это очень важная информация. Я искренне Вам благодарен, думаю, что Вы очень сильно нам сейчас помогли.
В этот момент в его кармане зазвонил телефон. Палыч извинился и встал, доставая из кармана мобильник. Когда он отошел, цыганка взяла Женьку за руку.
- Девочка, послушай старую женщину, – она наклонилась практически к лицу девушки. – Ты ходишь по краю, и смерть просто не верит пока, что кто-то может так бесстрашно искать с ней встречи. Я не буду учить тебя жизни, но рядом с тобой есть твои друзья, и судьба, возможно, не так хорошо оберегает их, как тебя. Я чувствую, что ты всегда лезешь на рожон, уверенная в своей неуязвимости, но это не может продолжаться бесконечно. И помни то, что я говорила тебе при нашей первой встрече. Цвет души от цвета кожи не зависит!
- Я помню, – Женька почувствовала, что рука цыганки сжимается все сильнее. – Только я не понимаю, что это значит.
- Не надо делить окружающих на плохих и хороших, мир гораздо сложнее, чем просто черное и белое, – пояснила цыганка. – Ты вешаешь ярлыки на окружающих, не пытаясь разобраться в их сути. Это ошибка и она может обойтись тебе очень дорого.
Увидев приближающегося Пал Палыча, шувани отпустила руку девушки:
- Иди, и помни о моих словах.
Женька открыла рот, чтобы задать новый вопрос, но ее перебил Пал Палыч.
- Женя, звонил Нифонтов. Он с Валентиной и Викой едет в МГУ. Судя по всему, там готовят новый обряд.
- Ого! – воскликнула Женька. – Это же через пол-Москвы добираться.
- Далеко, но надо, еще совсем неизвестно, что там происходит! – Пал Палыч выглядел каким-то растерянным. – Пойдем к вокзалу, бомбилу какого-нибудь резвого поищем.
Женька на секунду задумалась и решительно потянула телефон из кармана куртки:
- Алло, Максим! Это Женя! Мне очень нужна твоя помощь!
Глава 16. Самая замечательная
Если Пал Палыч и удивился Карасю, то вида не подал. Видимо, сейчас его гораздо больше занимало происшествие около МГУ, поэтому он предпочел никак не комментировать знакомых Евгении и то, как быстро по ее просьбе молодой человек примчался им на помощь.
А Женька почему-то подумала, что недавние слова Ровнина оказались пророческими. В последние дни не то, что выспаться, вообще неизвестно, когда в повседневный ритм отдела вернутся покой и размеренность.
Карась, в свою очередь, оценил озабоченный вид оперативников, поэтому без всяких прибауток просто посадил их в старенький внедорожник, галантно открыв Женьке пассажирскую дверцу и махнув Палычу в сторону заднего сиденья. После чего уточнил, куда именно ехать, и аккуратно начал движение от тротуара.
- Родной, – перегнулся с заднего сиденья оперативник. – Давай поднажмем, пожалуйста! Плевать на камеры и сплошные, я тебе потом все штрафы оплачу, слово даю!
- Что-то случилось? – Карась настороженно посмотрел на Женьку. – Вы же к цыганке этой приходили? Плохое нагадала, да?
- Да не в ней дело, – досадливо передернула плечами Женька. – Максим, правда, поднажми! Очень надо! Я тебе потом всё-всё расскажу, а сейчас постарайся побыстрее.
- Да мне несложно, – тоже пожал плечами Карась и резко утопил педаль газа в пол. – Держитесь главное.
Водил машину Карась так же, как и жил - отчаянно. Вцепившись в ручку над дверью, Женька пообещала самой себе провести с молодым человеком беседу на тему аккуратной и безаварийной езды, но не прямо сейчас, а чуть-чуть попозже. В данную минуту такой стиль вождения был оперативникам только на руку. Буквально через двадцать минут машина Карася вылетела на смотровую площадку перед Московским университетом.
- Куда теперь? – Посмотрел парень на Женьку. – К главному входу?
- Не знаю, – развела та руками. – Поезжай пока вокруг, а там разберёмся, где тут наши друзья.
Женька с Палычем начали крутить головами во все стороны, но ни коллег, ни хотя бы отдельского микроавтобуса в зоне видимости пока не наблюдалось.
- Да что ж такое! - Выругался Палыч. – И трубку никто не берет, я всем уже набрал по два раза. Может....
Оперативник запнулся на полуслове и азартно хлопнул по водительскому сиденью: