Адоррас еще помнил тот шок, когда стало понятно, откуда черпал свою силу пришелец. Помнил, как гнал от себя единственно верную мысль и как с тихим стоном осматривал разграбленное святилище: дракон не мог натворить такого. Чтобы заполучить камни бездны, ему достаточно было лишь попросить… но чужак этого не знал. И он убил стражей, стерегущих древние артефакты. Убил безжалостно, не побоявшись оставить после себя жутковатый знак — черного змея, держащего в пасти крупный зеленый камень и тесно обвивающего какое-то дерево.
И вот тогда Эоллар по-настоящему испугался.
Вот тогда совет старейшин всполошился.
Вот тогда и стало ясно, что старик Истаэрр вовсе не был безумцем. Когда случилась беда, его отыскали и привели во дворец, да не одного, а вместе с возмужавшим сыном, в котором невероятным образом смешалась кровь эльфийского и подгорного народов. Но тогда уже было не до выяснения причин и не до распрей: дворец гудел как растревоженный улей, маги метались по материку в панике, силясь познать природу пришедшей в их мир силы. Личная стража Адорраса прочесала весь континент, но тщетно — убийца исчез. И уверенности в том, что он уже не вернется, ни у кого не было.
За годы, прошедшие с того дня, владыка успел сделать немало. Оставив Эоллар на подросшую дочь, он побывал на Брадоване, испросив совета и помощи у гномов. Втайне от совета навестил королей людей, напомнив о давнем союзе и заручившись их поддержкой на случай беды. Он без устали гонял крылатого Леинара, облетев Скальные берега в поисках ответов на свои вопросы. Побывал на всех материках, сообщив живущим там об угрозе возвращения отступников. Отговорившись внезапно проснувшейся страстью к охоте, он велел Истаэру и наиболее близким соратникам начать натаскивать молодых эльфов, приучая их убивать. Хотя бы зверей. Хотя бы так. Чтобы в будущем, которого так не хотелось видеть, они смогли без трепета защищать свои дома, родных и свои леса.
И вот это время пришло…
Адоррас и сейчас напряженно гадал, что было бы, если бы первой Таррэна встретила не Эланна, а он сам. Была ли хоть крохотная возможность, что чужака удалось бы уничтожить своими силами? И как бы сложилась судьба Алиары, если бы разгневанный наследник Изиара — а разгневаться ему было от чего в этой ситуации — обратил свою силу против алиарцев?
Владыка Эоллара и сейчас боялся об этом подумать.
Он много времени провел в беседах с непредсказуемым гостем, силясь представить последствия его прихода. Довольно быстро понял, что молодой темный абсолютно неподвластен его чарам. С беспокойством осознал, что встретил не только мага, но и воина — одного из тех сильных духом и крепких телом бойцов, возродить которых пытался на Алиаре без малого три тысячелетия. Однако одной-единственной тренировки гостя с лихвой хватило, чтобы понять, насколько велика была разница между хвалеными эвитарэ и неоспоримым мастерством бойца, совершенствующего свое искусство с младых лет.
Продемонстрированный Таррэном «Огонь», силу которого он даже попытался преуменьшить, произвел на старейшин эффект разорвавшегося снаряда. Даже Роинэ не представлял, с какой силой им довелось столкнуться. Не говоря уж о том, что глава рода Аверон, слывший наиболее опытным в искусстве управления огненной стихией, не сумел противопоставить чужаку абсолютно ничего. Сравнивать его с темным лордом было все равно что сравнивать детский кинжальчик с искусно выкованным клинком.
Когда Таррэн покинул дворец, Адоррас надолго погрузился в размышления. Опасный гость отличался от своего безумного прародителя. Он не кичился своей силой, не порывался ее доказывать. Когда просили, охотно делился знаниями. Когда чувствовал, что его пытаются запутать, твердо настаивал на своем… он не производил впечатления охваченного низменными страстями монстра. Умелый маг, воин, интересный собеседник… но, быть может, это всего лишь маски? Кто знает, до чего дошли в своей ненависти отступники? И кто знает, был ли чужак до конца откровенен?
Владыка до сих пор не мог избавиться от сомнений. А слова старого друга заставили его усомниться еще больше.
— Что ты решил? — нарушил молчание Истаэр. — Уже отправил зов?
— Нет, — после минутной паузы неохотно отозвался правитель.
— Надеешься, что обойдется?
— Просто боюсь, что, если сделаю это, то Алиара уже не устоит. Может, для кого-то мой зов и будет спасением, но второй войны наш мир не переживет. И ты, если разбудил память рода, должен это понимать.
— Поэтому и пришел, — кивнул Истаэр. — В прошлый раз нам хватило нескольких месяцев, чтобы оказаться на дне пропасти, а теперь… не знаю, друг. Я понимаю твои чувства и, если честно, рад, что ты сомневаешься.
Ллер Адоррас криво усмехнулся.
— Недавно я узнал от наших гостей, что камни бездны уничтожены. И неосторожно спросил, как именно это произошло.
— Кого спросил? Таррэна?
— Нет. Его отца. Он сказал, что сделал это лично.
— И ты поверил? — хмыкнул Истаэр.
— Он не солгал.
— Тебе наконец удалось пробить его щит?
— Нет. Он сам его снял.
— Что-о?!
— Да, — вздохнул владыка. — Я ждал чего угодно, кроме того что этот… Тирриниэль откроет мне свою память.
Кузнец нетерпеливо подался вперед:
— Что ты видел?! Камни действительно уничтожены?!
— Да, — снова вздохнул повелитель, в который раз за вечер возвращаясь к увиденному. — И уничтожены действительно им — не скажу, что легко, но довольно грубо.
— В каком смысле?
— В прямом, — сухо отозвался ллер Адоррас. — Этот темный накачал их силой так, что они расплавились прямо на шее его врага. Заметь, все двенадцать уничтожил. И мне, к примеру, очень хотелось бы знать, откуда он взял источник, способный уничтожить артефакт Создателей. Ни одному магу такое не под силу в одиночку — физическое тело просто не выдержит.
— У Тирриниэля есть «Огонь жизни», — неуверенно возразил Истаэр.
— Да. Но он все-таки эльф. Причем эльф, почти потерявший бессмертие.
— Ты о чем?
Владыка пристально взглянул на собеседника.
— Они живут не более трех тысяч лет, Ис. По крайней мере в последние девять эпох. Те, кто принял «Огонь жизни», еще меньше — до двух эпох. Понимаешь?
Истаэр встрепенулся:
— Думаешь, это из-за магии Создателей?!
— Они полагают, что так.
— И… что?!
— Они считают это нормальным. — Ллер Адоррас отвернулся. — Как сказал сегодня Таррэн, они воспринимают это как плату за полученную силу: дескать, «Огонь» не способен ужиться с их внутренней магией. Он или убивает носителя, или со временем сводит его с ума. Попав на Лиару, они научились разделять эти две силы и заключать одну из них во внешний источник…
— Перстни!
— Верно. Родовые перстни, которые хранят данную им при рождении силу. Вместе с бессмертием.
— Но это же… — Кузнец замер от невероятной догадки. — Это же значит, что они уязвимы! Значит, с ними все-таки можно бороться! Нужно бороться, Ад! Стоит только добыть такой перстень…
— Не спеши, друг мой, — усмехнулся владыка. — Неужто ты решил, что они не позаботились о своей душе?
Истаэр нерешительно поднял голову.
— Эти перстни нелегко уничтожить, — подтвердил его догадку повелитель. — Для нас с нашей силой — вовсе невозможно. Когда я просматривал память Тирриниэля, мне удалось узнать, что для этого требуется, и могу тебе сказать, что никто из наших магов на такое не способен. Это уровень Создателей. Или самих чужаков, если они решат начать уничтожать себе подобных направо и налево.
— Они что там… все такие?!
— Нет. Только маги. С остальными проще, хотя я не совсем уловил, в чем именно состоит разница по перстням. Однако такого мага, будь уверен, убить невероятно трудно, а одолеть их защиту не под силу даже мне — она основана на магии крови.
Рен Истаэр прикусил губу:
— Значит, они подчинили себе исконную магию драконов…
— И магию рун, — кивнул владыка, устало откинувшись в кресле. — Ту, которой мы с тобой, к счастью или к сожалению, не владеем.
— Поганое сочетание, — сокрушенно вздохнул кузнец. — Сравнительно небольшая продолжительность жизни и сумасшедшая сила в придачу… Что ты узнал еще?
Владыка Эоллара задумчиво прикрыл веки:
— Насчет женщин — сущая правда, Ис: у них действительно сложности с наследниками. Мужчины способны стать отцами не позже чем к концу второго-третьего века… Это у темных, у светлых есть немного больше времени. Но максимум лет до пятисот. После этого — провал, какой-то выверт природы, который они сами называют вторым совершеннолетием. Если не успеют с ребенком до него, даже правящий род может угаснуть.
— Создатель… и они с этим живут?! — непритворно ужаснулся Истаэр.
— Жили, — невесело хмыкнул ллер Адоррас. — До недавнего времени. Но потом и здесь отыскали какой-то выход. Подробностей я не уловил — Тирриниэль хорошо закрыл эту тему, но, полагаю, и тут вмешалась магия рун или магия крови, которой они поразительно хорошо овладели. Более того, до последних лет темные теряли женщин так быстро, что неуклонно двигались к вымиранию, потому что на каждого наследника правящей ветви приходилась как минимум одна материнская смерть, о чем они нам сегодня сами же и заявили. Но потом… не знаю, что именно темные недоговаривают, потому что эту тему от меня закрыли еще более тщательно, чем предыдущие. Но мне удалось уловить, что светлые этому року неподвластны.
— Хочешь сказать, нет «Огня» — нет и смертей?
— До некоторых пор «Огонь драконов» выкашивал их, как сорную траву. Потом светлые решили, что не желают погибать, и отказались от проклятого дара, что продлило им жизнь, отсрочило второе совершеннолетие, сохранило женщин и помогло увеличить численность. Тогда как темные…
— Твоя дочь сказала, что Таррэн обошел это проклятие.
— Да, — медленно наклонил голову владыка. — Однако память мне так и не открыла.
— Кто? Эланна?!
— Сама она не смогла бы сопротивляться, — так же медленно произнес повелитель, вертя в руках пустой бокал. — Я слишком хорошо ее знаю. Но сейчас на ней стоит такой ментальный щит, котор