— Никак нет, миледи, — четко отрапортовал старший караула, послушно выпрямившись и по-военному четко отдав честь.
— Наши гости не доставляют беспокойства?
— Нет, госпожа. Никакого беспокойства.
Тяжелые створки распахнулись, оттуда с поклоном вышел только что исчезнувший эльф, а за ним…
Рен Эверон едва не поперхнулся и испытал желание протереть глаза, потому что никак не ожидал, что встретить высокую гостью лорд Таррэн соизволит сам. Нет, он, конечно, со странностями, но не до такой же степени! Послал бы доверенного, передал с ним слова признательности и искренней радости от такого проявления внимания со стороны правящего рода, но выходить к дверям…
— Приветствую вас, леди, — с улыбкой наклонил голову темный эльф. — Прошу прощения за ожидание, но мы не предполагали, что вы почтите нас своим визитом.
— Нет-нет. Это я прошу прощения, ллер: вероятно, мне следовало предупредить о своем приходе заранее.
— Мы всегда рады вас видеть, леди. — Таррэн улыбнулся шире и сделал приглашающий жест. — Прошу вас, проходите.
Правительница мгновение колебалась: ей почему-то казалось, что Таррэн составит ей компанию в небольшой прогулке по дворцовому саду. Прежде они никого к себе не впускали, никому не оказывали чести, приглашая в свою живую крепость, тайны которой берегли с удивительным тщанием. Но сегодня Таррэн оказался неоправданно щедр, и это озадачивало.
— Я не одна, ллер, — на всякий случай напомнила она, надеясь, что он поймет все правильно, однако темный эльф лишь улыбнулся.
— Ваш спутник не вызывает у меня недоверия. Прошу оказать нам честь, леди.
Повелительница благодарно наклонила голову.
В самом южном крыле Эланна, разумеется, бывала, пока оно росло и развивалось в соответствии с пожеланиями гостей. Правительница лично следила за тем, как буквально за несколько суток на месте пустыря у южной окраины дворца взошли несколько сотен специально подобранных семян, как уверенно они пустили корни, разрослись, заполонили собой все доступное пространство. Как извивалась молодая поросль, образуя сложные конструкции, готовые впоследствии измениться по желанию будущих жильцов. Как зарождались под ногами тонкие мраморные плиты, должные стать крепким и надежным полом. Как образовывались толстые стены. Как разделялись помещения на множество залов, комнат и комнатушек…
Эланна вырастила это крыло, еще не слишком представляя, во что оно превратится. И лишь теперь, оказавшись внутри, воочию убедилась, насколько сумели преобразить его чужеземные маги.
Рен Эверон, бесшумной тенью следуя за госпожой, окинул быстрым взглядом длинный коридор, в котором не так давно получил по физиономии подушкой. Мысленно кивнул, обнаружив внутренние двери на положенных местах. Отметил их прочность и защиту от магии — даже здесь, в средоточии своей мощи, где, казалось бы, некому было подслушивать и подсматривать. Одобрительно сверкнул глазами, не найдя ни единого следа роскоши — от пола до совершенно голых стен, где привлекала внимание лишь необычной серебристой окраски листва на переплетающихся ветках. Чуть выступил вперед, стараясь не упускать из виду ни госпожу, ни опасного хозяина этой части дворца. И, наконец, беспокойно дернулся, расслышав шум и приглушенный грохот внутри печально известного ему по прошлому визиту «полигона».
Эланна, только сейчас заметив, что одна из стен, примыкающих к коридору, была отнюдь не свитой из гибкой лозы, а самой что ни на есть каменной, удивленно вскинула брови. А когда неясный шум повторился — на этот раз громче и отчетливее, — повернулась к Таррэну:
— Что это, ллер? Мне показалось или там звенит сталь?
Таррэн еле заметно поморщился:
— Не волнуйтесь, это тренируются наши охотники.
— Как тренируются? Сейчас?! — изумилась Эланна.
— Им все равно: когда есть время, тогда и работают. Хоть днем, хоть ночью. Просто во время тренировок они довольно сильно шумят, поэтому стараются в основном проводить их в светлое время суток. А по ночам стерегут, так сказать, наш покой.
Каменная громада, мимо которой как раз проходила юная правительница, содрогнулась до основания, будто в нее изнутри тараном ударили, и отчетливо завибрировала. А секунду спустя от того места, где виднелась створка единственной и очень низкой двери, раздался чей-то возглас. Затем донесся гулкий смех, сдавленный рык. Приглушенно зазвенели скрещиваемые клинки, и в довершение всего стали доноситься ритмичные, невероятно мощные удары, как если бы кто-то могучий с силой долбил по каменной колонне. Или же пытался прихлопнуть надоедливого комара, но, как назло, все время промахивался.
Таррэн покачал головой, обойдя треснувшую дверь по широкой дуге. Ускорил шаг, желая побыстрее миновать опасную зону, но не учел темперамента перевертышей и едва не ругнулся вслух, когда от нового удара деревяшка опасно выгнулась и жалобно скрипнула.
— Стрегон! Демон бледношкурый! — сдавленно охнули с той стороны голосом Элиара. — Чтоб тебя приподняло да прихлопнуло! Ты не мог поаккуратнее?!
В ответ донеслось неразборчивое ворчание, в котором не было ни капли сожаления.
— Честно?! Ты называешь это честным?!
А в ответ — новое ворчание.
— Ах, Тиль?! Так это его работа?! Приказал, значит… Ну, Тиль… ну, мерзавец… вот я вам сейчас…
— А ты уже выбыл, светлый, — сообщил взбешенному эльфу невидимый Тирриниэль. Беззлобно, почти по-семейному. — Ты стоишь на земле, а по условиям поединка это приравнивается к поражению. И значит, ваш отряд первым лишился ведущего.
— Рыжий подставил мне подножку!
— Это была военная хитрость! — бодро отрапортовал светлому Лакр.
— Кс-саш… ладно, — процедил Элиар. Судя по шороху и звяканью, как раз поднимающийся с пола. — Нэш, Таш, Шир! Раз этот темный согласился на неравные условия, порвите его на куски! Рыжего я снял. Правда, дорогой ценой. Вам остается разделаться с Белым и сбросить этого Торкова прыгуна с тумбы. Если уложитесь в десять минут, на месяц освобожу от патрулирования границ.
— На целый месяц? — задумчиво протянул еще один, и Эланна признала голос черноволосого Шира. — А что, заманчиво… Когда еще получится безнаказанно намять ему холку и при этом славно отдохнуть? Стрегон, ты слышал? Лорд Элиар отдал вас нам на растерзание. Чур, он мой, братья.
— Подавишься, — невозмутимо отозвался Стрегон.
— Не-е-ет. На этот раз я тебя достану-у!
— Попробуй. Нас осталось двое, вас пока еще трое… но у вас больше нет мага, а это значит, что даже старшим тут ловить нечего. Мастер, я готов!
Тихо звякнули друг о друга приготовившиеся к бою клинки, и неестественно веселый голос Тирриниэля коротко возвестил:
— Бой!..
— Пойдемте, леди, — вздохнул Таррэн, стараясь увести гостью от подозрительной двери. — Я покажу вам место, где можно поговорить.
Эланна непонимающе на него посмотрела, но быстро опомнилась.
— Да… конечно. А почему там находится ллер Элиар?
Насчет Тиля она спросить не решилась.
— Эл иногда любит развеяться.
— С оружием в руках?! — Юная правительница недоверчиво обернулась и еще раз оглядела покореженную дверь сверху донизу. — Я понимаю, если бы он был один, но… значит, они сражаются понарошку?
Рен Эверон, пользуясь тем, что никто не видит, позволил себе снисходительную усмешку, а Таррэн пожал плечами:
— Я же сказал: это бой. И все, что там происходит, происходило бы в обычном бою: скорость, реакция, сила ударов, даже магия… никакой фальши. Никакой игры. Если бьешь, то бьешь в полную силу. Если бежишь, то бежишь так, чтобы ветер свистел в ушах. Если прыгаешь, то на пределе сил, а уж если ранишь… ну разве что не смертельно. Но во всем остальном никто никому не поддается, и в этом нет ничего страшного.
Эланна ошарашенно замерла:
— Н-но… как же… зачем?! Ведь они могут друг друга задеть?! И даже ранить, если кто-то не успеет увернуться?!
— Конечно, — удивленно отозвался Таррэн. — Иначе не бывает, без этого ни одна тренировка не обходится. Но там Элиар, а он неплохой целитель. Поэтому опасности ни для кого нет. Мелкие царапины не в счет. Разве у вас не так?
— Наши воины никого не ранят и не стремятся убить! И вы тоже… вернее, в прошлый раз ты тренировался один! — в панике посмотрела на Таррэна эльфийка, позабыв даже про этикет. — Я видела! Ты ни с кем не сражался! Ты только отрабатывал удары!
Таррэн, покосившись на рена Эверона, на лице которого после оговорки Эланны не дрогнул ни один мускул, мягко улыбнулся:
— Лишь потому, что у меня не было хорошего партнера. С твоими воинами я не рискнул бы биться в полную силу. А делать что-то наполовину… какой смысл? Поверь, если бы я взял сюда кого-то из своих, мои тренировки стали бы совсем другими. Я не привык жить без боя. И не привык чувствовать себя уязвимым. Все мужчины нашего дома обязаны владеть родовыми клинками в совершенстве. Тот, кто не способен себя защитить, не считается мужчиной. Тот, кто стремится убежать от своего долга, не может считать себя сильным. А нам пришлось стать сильными, Эланна. Это был вопрос выживания расы.
— Но ведь это опасно!
— А по-другому не бывает, — серьезно ответил темный эльф. — Никому не нужен воин, не проведший ни одной настоящей схватки и не нанесший ни одной раны. В полной мере навыки сохраняются только так — на пределе, на пике, в постоянной борьбе. Чтобы ты умел чувствовать себя и противника. Чтобы знал и помнил границу, которую не следует преступать. Чтобы видел и ощущал последствия каждой своей ошибки. Чтобы учился и становился сильнее. Прости. Мы по-другому не умеем.
Эланна беспомощно повернулась к начальнику своей стражи, но тот только уважительно наклонил голову: принципы чужака были понятными и правильными. Пускай жестокими, но они и пришли из жестокого мира. Они еще не забыли слово «война». Для них еще живы понятия «долг» и «честь», и хотя бы поэтому они были достойны уважения.
— Я… хотела бы это увидеть, — неожиданно севшим голосом попросила эльфийка.
Таррэн нахмурился: