Годфри чувствовал слабость в ногах. Голова кружилась, а Сильвер невозмутимо продолжал допрос:
— Можете ли Вы сказать, знал ли кто-либо капитана Сильвера?
— То есть Вас, мистер Сильвер? — удивлённо произнёс бывший плантатор. — Нет. Никто из нас ранее не встречал и не знал Сильвера.
— Знал ли Сильвер кого-либо из пленников? Как он обращался к ним?
— Он знал всех. С первой минуты он обращался по именам. Мне показалось странным, ведь никто из нас никогда его раньше не видел.
Судья нахмурился. Ему вдруг показалось, что этот наглец насмехается над ним, над судом и над мистером Годфри. «Следовать букве закона», — вспомнил он слова Сильвера, — «да, положительно, этот авантюрист сейчас издевается не только над буквой закона, но и над его духом, и над всеми нами». «Но, вместе с тем», — спасительная мысль мелькнула в мозгу, — «он издевается и над самим собой, рассыпая в прах все доказательства своего, Питера Сильвера, бытия. Сейчас он докажет, что он — капитан корабля-призрака из морских романов». Судья с интересом взглянул на стоявшего на лестнице капитана. Тот вперил в его лицо холодный взгляд синих глаз. Уиллшоу с трудом удержался от смеха. «Точно, капитан корабля-призрака», — судья едва удержался, чтобы не рассмеяться, — «послушаем, к какому сказочному финалу приведут его вопросы».
— Можете ли Вы это как-либо объяснить? — продолжал Сильвер
— Нет, не могу,
Годфри окончательно запутался. Не понимая, чего же хочет от него Сильвер, он отвечал, не задумываясь о смысле заданных ему вопросов.
— Опишите, пожалуйста, внешность Арабеллы Брэдфорд,
Судья закашлялся. Проклятая астма подступала всё ближе, а этот наглец ещё ухмыляется, и смотрит куда-то в зал. Уиллшоу проследил за взглядом капитана. Предчувствие его не обмануло, это были те трое, на которых он обратил внимание в начале процесса. Одноглазый великан, разряженный тощий юнец и женщина в простой накидке. Великан ободряюще кивнул Сильверу. Может, сообщники? Трое авантюристов, желающих заполучить наследство Мальборо? На лице Годфри читалось непонимание.
— Это была худощавая девушка лет шестнадцати, среднего роста, смуглая, с чёрными волосами и очень синими глазами, очень подвижная, своевольная, упрямая. Родители её баловали и позволяли делать всё, что она хотела.
— Я обещал суду представить мисс Брэдфорд, — твёрдо произнёс Сильвер. — И я подтверждаю, что она находится здесь. Более того, мистер Годфри, Вы можете её видеть и опознать. Укажите, пожалуйста, на человека, чей рост, телосложение и внешность сходны с Арабеллой?
— Значит, Вы утверждаете, что я могу её видеть? — с недоумением пробормотал бывший плантатор.
— Да, мистер Годфри.
Годфри повернул голову. Бесчисленные женские лица плыли перед затуманенным взором. Блондинки, брюнетки, шатенки, молодые и не очень, худенькие и полные — всё смешалось и кружилось вокруг него в какой-то фантастической пляске. Взгляд скользнул по лестницам, балконам и остановился на капитане.
— Она не похожа ни на одну из присутствующих дам. Единственный человек, сходство которого с Арабеллой Брэдфорд несомненно, это капитан Сильвер. Насколько мне известно, они состоят в близком родстве.
Годфри растерянно взглянул на судью. Лицо блюстителя закона было нахмурено.
— Ваша честь, единственный человек, похожий на Арабеллу Брэдфорд — капитан Сильвер.
На губах Сильвера играла дерзкая улыбка. Внезапно Уиллшоу почудилось, что он попросту издевается над судом, высмеивая и доводя до абсурда всё происходящее вокруг. В груди судьи уже слышался свист — предвестник подступающего приступа астмы. Закашлявшись, он с трудом выдавил из себя:
— Насколько я понимаю, речь всё же идёт о женщине. И я тоже не вижу рядом ни одной похожей на Вас дамы. Может, у Арабеллы Брэдфорд были ещё какие-либо особые приметы?
Пот выступил на лице Уоллеса. Мерцавшие глаза Сильвера, его странный голос — вчера, в таверне. «Что он делает?» — беспокойство, не покидавшее Питта, ещё более усилилось, — «Он просил прощения за ложь. Ложь о себе, а не о Арабелле. Значит…». Догадка сверлила запутавшийся ум. Он чувствовал это, давно чувствовал. Подозревал с самого начала, с того первого момента, когда увидел это лицо. Так значит… Или нет? А если нет, что случится тогда? Питт поднял голову. Насмешливый взгляд Сильвера встретился с его взором. Капитан весело кивнул квартирмейстеру и ободряюще улыбнулся. В тот же миг Питт ощутил на своих плечах тяжёлую руку Вольверстона.
— Держись, приятель, — шепнул ему старый пират. — Главное — держись.
Годфри вытер пот с наморщенного от напряжения лба и перевёл дух. Годы стёрли из памяти черты губернаторской дочери, и он уже с трудом воскрешал в сознании её образ. Дерзкая отчаянная девчонка. Она вечно носила светло-голубые платья и придерживала их левой рукой, чтобы удобнее было двигаться. Стремглав, сбегала с обрыва над пристанью. Вокруг неё вечно вилась эта мальчишечья ватага. Но было ещё что-то, и это что-то то всплывало в памяти, то вновь тонуло в забвении.
— У неё на шее вечно болтался какой-то медальон, — наконец пробормотал он, — на нём был изображён герб Черчиллей.
Локоны напудренного парика Уиллшоу мерно покачивались. Годфри вытер лицо платком. Казалось, он вот-вот лишится чувств от умственного перенапряжения. А этот наглец… Нет, кажется судья снова взял слово.
— Что было внутри? Если девушка, которую собирается представить нам мистер Сильвер, действительно Арабелла Брэдфорд, то у неё непременно должен быть этот медальон. Или Вы скажете, капитан, что его забрали испанцы? Так что было в медальоне, мистер Годфри?
Годфри задумался. Забыв о требованиях этикета, он беспрестанно потирал пальцами лоб. Медальон… Когда же это было? Видел ли он то, что находилось внутри? В сознании смутно всплывал тот вечер. День рождения Арабеллы… Бывший плантатор облегчённо вздохнул и подобострастно взглянул на судью:
— Вспомнил. Мистер Уиллшоу. Там была миниатюра с изображением их семейства. Миссис Брэдфорд увлекалась живописью, и когда её дочери исполнилось четырнадцать, она написала эту миниатюру и оправила её в серебро. Этот медальон был её подарком на день рождения.
— Значит, говорите, миссис Брэдфорд увлекалась живописью?
На лице судьи мелькнуло недоверие. Он с недоброй ухмылкой взглянул на стоявшего на лестнице капитана.
— Наверняка есть и другие картины, изображающие миссис и мисс Брэдфорд. В этом случае мы легко сможем разоблачить обманщика. Не так ли, мистер флибустьер?
Сильвер переводил бесстрастный взгляд то на судью, то на Годфри.
— Я готов представить суду и медальон и несколько других работ кисти миссис Брэдфорд. На них изображены она, её супруг и её дочь.
Судья напряжённо всматривался в лицо капитана. Значит, он не блефует, или… Но разве пират не может найти какую-нибудь портовую девку, похожую на мисс Брэдфорд, тем более, что у него есть её изображения? Надеть на неё парик… Ну, к примеру… Допустим, парик можно снять. Если она рыжая или блондинка, подлог будет разоблачён. А если брюнетка? Какая-нибудь пленная испанка? Почему нет? Ещё доказательства… Миссис Брэдфорд… Но это тоже может быть какая-нибудь переодетая авантюристка.
— Вы неплохо подготовились, мистер Сильвер, — пробормотал судья, — но, может быть, у Вас будут ещё доказательства? Внешнее сходство важно, но всё-таки… Родимые пятна, шрамы… Кстати, где же обещанный Вами медальон?
Сильвер улыбнулся.
— Медальон у меня, и я тотчас же представлю его суду. Сразу после того, как задам ещё пару вопросов уважаемому свидетелю?
Годфри, вознамерившийся вернуться на своё законное место, вновь вытер пот со лба и с надеждой взглянул на судью. Однако слова Уиллшоу не оправдали его надежд.
— Разумеется, — кивнул судья, — Не стоит каждый раз спрашивать меня об этом.
— Какие ещё приметы мисс Брэдфорд Вы можете вспомнить?
Годфри нахмурился. Ему вдруг почудилась насмешка в прищуренных глазах капитана. Он силился вспомнить, и вдруг его осенило:
— Шрам на правой руке от кисти до локтя — она упала с реи, когда играла на корабле вместе с Нэдом Вольверстоном, другом семьи
Пот струился рекой. Годфри вытер пот со лба. В глазах судьи явственно читалось удивление:
— Арабелла Брэдфорд падала с реи? Вы уверены в этом, свидетель?
— Клянусь Вам, это чистая правда, — Годфри перекрестился. — к миссис Брэдфорд часто приезжал мистер Вольверстон, и он брал её дочь на корабль. Я уже говорил — родители слишком много позволяли этой девчонке.
— Интересный факт, господин Годфри, — кивнул судья, — продолжайте, капитан
Сильвер вместо ответа сбросил камзол, отвернул манжету и обнажил правую руку, открыв взглядам шрам. Он находился именно на том самом месте, которое указал Годфри.
Судья вновь закашлялся. Удушье неумолимо подступало. Единственное, чего ему хотелось — это поскорее завершить процесс. Неважно, чем он закончится, и что произойдёт…
— Что Вы хотите сказать, капитан? Причём тут Ваш шрам? Мы ведь говорим не о Вас, а о Арабелле Брэдфорд? Или же…
— Да, Ваша честь, — с усмешкой промолвил Сильвер. — Именно то, о чём Вы подумали. Перед Вами — Арабелла Брэдфорд.
По ступеням спустился мальчик-писец. Остановившись перед капитаном, он с любопытством уставился на него. Тот, сняв с шеи серебряный медальон, протянул его писцу. В зале не было слышно ни единого звука. Юные леди, в начале процесса восхищавшиеся мужественным капитаном, стыдливо потупили глаза и спрятались за юбки разряженных в пух и прах мамаш. Уоллес стоял ни жив, ни мёртв, устремив взгляд на бывшего друга. Холодные струйки стекали по лбу и спине. Ноги подкашивались, и лишь широкая грудь Вольверстона оказывала пассивную поддержку его обмякшей спине. «Теперь я понял», — бормотал он себе под нос, — «и то, что он просил прощения за ложь, и прощание. Всё кончено. Мы больше не сможем быть друзьями. Кто я ему, то есть ей? Сможет ли она меня уважать, и как отнесётся ко мне? Кем будет она для меня — возлюбленной, другом или капитаном? Нет, мне придётся уйти. Так, как ушёл де Фонтейн».