холодным пивом.
— Помнишь, ты говорил, что Лёху убили из-за того, что он что-то увидел?
Ты еще развил теорию по поводу торговли человеческими органами… Судя по
всему ты был прав.
— Да-а? — равнодушно удивился Мокшин.
— Мы с Шальшоком кое о чем порассуждали и… В общем, мы предположили, что
просто убивать Альверонца и надеяться на его здоровье глупо. То есть,
о здоровье предполагаемой жертвы преступники должны знать заранее. А как
это сделать?
— Сходить в клинику, — не раздумывая ответил Мокшин.
— Точно. Шальшок почти сразу нашел закономерность и проверил несколько
нужных клиник. Представь себе ситуацию. Рядовая муниципальная клиника
Альверона. Четыре… пять альверонцев, приписанных к ней, пропадают без вести. Через неделю, после последнего исчезновения возле подъезда своего
дома убивают медсестру. Вывод следствия — убийство при попытке ограбления.
— Медсестра, очевидно, и передавала сведения преступникам. Ты так думаешь,
потому что вас обстреляли? Но если медсестры убиты, то кто рассказал,
что ими интересовались имперские сыщики? Маловероятно, что кто-то еще
из персонала клиники замешан в этом.
— Шальшок раскопал это вчера. В одной из клиник он разговаривал с дежурной
сестрой, больше там никого не было, в клинике выходной. Никого, из сотрудников
той самой клиники на вчерашний день не убивали.
— То есть он разговаривал с «агентом», если можно так сказать.
— Ну а кто еще мог об этом знать?
— Это не Шальшок там у фонтана мается? — качнул головой Мокшин.
Салис обернулся и махнул рукой напарнику. Подойдя к столику тот поздоровался,
присел на свободный стул.
— Знакомьтесь, — сказал Салис. — Саша — мой очень большой друг. Монлис
— мой напарник. Восходящая звезда имперского сыска.
Новые знакомые пожали руки и окинули друг друга коротким, оценивающим
взглядом.
— Так что же вы тут сидите? — равнодушно спросил Мокшин. — Медсестру брать
нужно.
— Её убили вчера, поздно вечером, — сказал Шальшок. Салис посмотрел на
напарника. — Я только что из морга. Поникающее ножевое. В протоколе записано:
при попытке ограбления.
— Как и во всех остальных случаях, — вздохнул Салис.
Проходящая мимо официантка получила новый заказ и принесла еще три кружки
пива.
— Да. Дело серьезное, — заключил Мокшин.
— А откуда вы взяли эту идею с органами? — спросил Шальшок.
Мокшин посмотрел на Салиса. В ответ тот кивнул головой, подтверждая, что
это он рассказал Монлису.
— У меня убили друга. Я знаю, что его убили за то, что он видел, как молодую
фербийку «вскрыли» и вынутую из неё печень аккуратно упаковали в пластиковый
контейнер.
— Где это произошло? — спросил Шальшок.
— Под Альвероном есть очень много лабиринтов из канализационных труб,
коридоров соединения между бомбоубежищами, еще каких-то коммуникаций,
назначение которых известно только имперской безопасности. Подстанции,
склады и еще черт знает что. В одной из таких комнат, или бункере, есть
лаборатория…
Имперские сыщики и бывший наемный убийца еще час сидели в парке и обсуждали
те детали, которые им удалось узнать вместе и порознь. И все это складывалось
в очень реальную картину. В Альвероне действовала хорошо организованная
группа. Ее члены убивали землян и фербийцев, изымали из нужные органы
и отправляли по предварительным заказам. Деньги за товар, судя по всему,
получали огромные, поэтому имели возможность нанять или купить кого угодно.
Одна только попытка убийства законников говорила о многом. Технология
в этой организации получалась безотходная. Почти все тела, после изъятия
органов, съедали в клубе «Анаконда», ресторана «Золотой аллигатор».
Информацию о подходящих донорах бандиты получали через медсестер, работающих
в клиниках. Альверонцы, приходя на ежегодный медосмотр, не знали, что
проходили еще и циничный отбор. И если бандитов устраивало состояние их
здоровья, то пациент был обречен. Медсестер, после исчезновения четвертого
иногда пятого донора, убивали, обставляя все как убийство при ограблении.
Чтобы не привлекать лишнее внимание, наружная охрана объектов была поручена
охранному агентству «Эдельвейс» состоящего из членов неонацистской партии.
Им же поручали убивать, тех, кто под Альвероном забрел туда, куда заходить
совсем не следовало или же просто случайных свидетелей. Это было очень
удобно. При случае все легко объяснялось агрессивным характером неонацистской
организации. А вот за спиной бритоголовых существовала другая охрана.
Профессиональная.
— Если я попрошу тебя не лезть в это дело, — сказал инспектор, — ты все
равно сделаешь по-своему.
— Убили моего друга, — ответил Саша.
— Ну что же… Я бы поступил точно так же. К тому же ты можешь нам помочь.
Лаборатория, где извлекают органы, находиться под Альвероном, а там ты
ориентируешься лучше нас. Поэтому мы можем заключить договор. Мы действуем
втроем. Про тебя, естественно, никто не знает. В случае осложнений с законом,
мы тебя выручаем. Ты помогаешь нам найти их гадюшник, но ничего не предпринимаешь
без нашего ведома.
— А на горшок мне можно самому сходить или тоже разрешение спрашивать?
— с заискивающей интонацией поинтересовался Саша.
— На горшок можно, а вот все остальное увы, — сказал Салис.
— Можно считать, что договорились, — согласился Мокшин. — Теперь я вам
кое-что посоветую. Как только я нащупал первую ниточку, мне устроили встречу
в подъезде. Но меня не так просто убить, а вот вас… Это большая удача,
что вас не прикончили вчера вечером. Здесь организация очень серьезная,
поэтому нужно быть предельно осторожными. Ты сказал, что вам отдали дело
по убитому в подъезде нацисту. Максимум, что вы должны искать — это его
убийц. Можете даже официальную версию в сторону отвести. Найдите, какой-нибудь
абсурдный вариант. А иначе вас просто прихлопнут.
— Возможно, мы так и сделаем, — подтвердил Салис. — И вот еще что. Саша,
теперь мы вместе делаем одно общее дело. Поэтому ты не темни, а рассказывай
все, что будешь знать. И помни, мы на одной стороне и это не твоя личная
месть. Согласен?
— Со всем, кроме личной мести, — ответил Мокшин.
За разговорами они не заметили, как небо из ярко-голубого постепенно превратилось
в рвано-серое. Время от времени налетал не сильный, но уже прохладный
ветер. Все говорило о том, что к вечеру может пойти дождь. Для природы
это было бы просто подарком. За последние восемнадцать дней температура
не опускалась ниже двадцати семи градусов. А вот прогулка с женщиной по
летнему городу была под угрозой срыва.
Саша и Эльнора сидели в кафе, а по прозрачным стеклам, небрежно заштрихованным
брызгами, барабанил дождь. За тридцать минут ливень выпустил практически
весь свой заряд. И гром гремел, и молнии блистали. Сейчас же мелкие капли
лениво бились о стекло и, собираясь в тонкие струйки, не торопясь, ползли
вниз. Бурные потоки переполненных ручьев сползали с тротуаров на проезжую
часть и гремели у решеток ливневых стоков. Серые облака лопнули и сквозь
образовавшуюся брешь показалось чистое голубое вечернее небо.
В кафе вкусно пахло молотым кофе и горячими булочками. За столиками из
темного дуба сидели немногочисленные посетители, в основном Земляне. На
стенах горели белые светильники, заливая небольшой зал приглушенным светом.
Из колонок средней паршивости, развешанных под потолком, негромко пел
Вертинский.
— И знаешь, — говорил Саша, — внутри у меня вдруг что-то надломилось.
Так сильно захотелось вернуться в тот дом, где прошло детство, что я ничего
не мог с собой поделать.
— Знаю, — с улыбкой подтвердила Эльнора. — Когда я приезжаю к родителям
в Ланкатан, от одного вида яблонь в саду чувствую, как кружится голова.
Там даже на улице по-другому пахнет.
— Почему ты не поешь в театре или со сцены?
— Потому что певиц в Альвероне и без меня хватает — ответила Эльнора.
— Давно ты в этом магазине?
— Нет. Чуть больше трех лет. До этого я работала переводчиком в одной фирме.
— Переводчиком? — удивился Саша.
— Да. Я хорошо знаю французский. Он мне с детства нравился. Французы у
нас добывали никель. Мой отец работал на их шахте.
— И что же ты переводила?
— Служебные документы, контракты, коммерческие предложения. Наша фирма
продавала дорогую французскую парфюмерию, модную одежду.
— Почему ты ушла?
— Фирма разорилась. Подружка помогла найти новую работу. У знакомого её
мужа сеть магазинов.
— Это хорошо когда есть знакомые, — сказал Саша. — И вдвойне хорошо, когда
у знакомых тоже есть знакомые.
В кафе постепенно исчезали свободные места. Небольшой зал наполнился гомоном,
под потолком появился легкий туман из табачного дыма. Саша и Эльнора вышли
на улицу и не торопясь пошли по кленовой аллее. Проезжающие машины шипели
шинами по мокрому асфальту. Воздух был прохладен и свеж. В легких сумерках
на голубом небе появились первые звезды.
— А ты кем работаешь? — спросила Эльнора.
— Инженер-технолог, — ответил Саша. — Я живу в Наусе. По случаю купил
дом в частном секторе. Хороший и недорого. Мне нравится этот город. Тихий,
зеленый. В то же время, до Альверона рукой подать.
— А работа нравится?
— Конечно. Может быть потому, что я понимаю, что на ней нужно делать.
— Это очень хорошо, когда работа нравится, — сказала Эльнора. — Иначе
она превращается в каждодневную, неотвратимую пытку.
Когда они подошли к дому, где Эльнора снимала небольшую квартиру, было