Похоже, что Николай понял, о чем идет речь, и кивнул Шумилину.
– Думаю, что цесаревичу и великой княжне стоит тоже побывать в Крыму, – сказал он. – Пусть они побудут рядом с молодыми. Ну, и познакомятся с вашими людьми. Помнится, там должен быть ваш сын, Александр Павлович, если я не ошибаюсь, его зовут Вадимом. Он прекрасно показал себя в путешествии в Британию.
– Да, ваше величество, – кивнул Александр. – Он сейчас в Петербурге, устраивает кое-какие свои личные дела и собирается перебраться в ваше время. Кстати, цесаревич и великая княжна Александра Николаевна с ним уже знакомы.
Николай встал, показывая, что аудиенция закончена. Адини, теперь уже не скрывая своих чувств, подошла к своему ненаглядному и, взяв его за руку, ласково прижалась к нему. Ольга, словно любопытная девчонка, стала расспрашивать Шумилина про то, как живут люди в будущем. Александр шутливо ответил царской дочери, что люди там такие же, как и в ее времени, и что достаточно посмотреть на счастливых жениха и невесту, чтобы понять, что они между собой легко находят общий язык.
Император с супругой с улыбкой наблюдали за происходящим. Похоже, что для Николая самым трудным было принять решение. Тут все смешалось в одну кучу – и сословные перегородки, и колебание между законом и целесообразностью, и желание счастья для своей любимой дочери, и опасение навсегда расстаться с ней, если чудесная машина, с помощью которой можно путешествовать во времени, неожиданно перестанет работать.
Но приняв окончательное решение, император почувствовал, что у него словно гора свалилась с плеч. Он давно уже поверил в своих друзей из будущего, понял, что две империи – а как бы ни называлась Россия в XXI веке, все равно она оставалась империей – будут помогать друг другу, как взрослые сыновья помогают своим родителям.
Многое в России должно измениться. Пришествие тех, кого Николай считал своими потомками, конечно, серьезно изменит жизнь империи. Причем, как он надеялся, в лучшую сторону. И пусть брак его дочери и сына Виктора Ивановича Сергеева – человека, которого император искренне полюбил и уважал как умного и верного советника, скрепит этот союз двух Россий – будущего и прошлого.
К тому же Николай помнил, какая трагедия произошла с Адини в той, их истории. Бедная девочка умерла совсем юной от страшной болезни, которую в XIX веке еще не научились лечить. А вот медики из будущего вылечили Адини, и теперь она, даст Бог, будет жить долго и счастливо. Только за это одно он был благодарен людям из XXI века.
– Дети мои, – сказал он, обращаясь к Адини и Николаю. – Я счастлив оттого, что вы нашли друг друга, несмотря на века, разделявшие вас. Если бы вы знали, как радуется мое отцовское сердце при виде ваших сияющих глаз. Совет вам да любовь!
Хэллоу, мистер Саттер!
Досье, собранное на мистера Джона Огаста Саттера (он же Иоганн Август Зуттер) было обширным, но в нем оказалось немало белых пятен. Виктор Сергеев, листая документы и разглядывая литографии с изображением благообразного и внушающего доверие, полного сил и энергии мужчины – Саттеру в 1840 году исполнилось 37 лет, – пытался понять, что он за птица.
Родился Иоганн Зуттер в Швейцарии в кантоне Базель, отчего многие считали его немцем. А вот Александр Гаврилович Ротчев считал его французом. Кстати, по поводу контактов бывшего управляющего русской колонии в Калифорнии с этим пронырливым швейцарцем – стоило бы заняться этим вопросом ведомству Александра Христофоровича Бенкендорфа. Ибо в биографии немало странных моментов, которые наводят на определенные размышления.
Считается, что Зуттер служил в швейцарской армии и ушел в отставку в чине капитана артиллерии. Ротчев же уверен, что он – капитан французской службы, причем ссылается на рекомендательное письмо, полученное от каких-то общих знакомых. В общем, капитан Саттер – так Зуттер стал называть себя на американский лад – отправился в Новый Свет в поисках лучшей доли, бросив в Старом Свете жену с тремя маленькими детьми.
Для начала он обосновался на берегах Миссури. Но там, по собственному признанию Саттера, ему стало тесно – «королевство маловато», – и капитан, продав свою землю, через Скалистые горы прошел по системе озер до Астории в штате Орегон, а потом отправился в Калифорнию. Вот тут-то его пути пересеклись с путями-дорожками Александра Гавриловича Ротчева.
Почему они сразу понравились друг другу – остается лишь гадать. Но Ротчев, оставив свой пост, вместе с Саттером совершил небольшое путешествие по реке Сакраменто и предложил ему обосноваться в самом благодатном месте на реке, заявив, что будет чрезвычайно рад соседству с таким уважаемым человеком. Обрадованный Саттер рассказал Ротчеву, что он планирует построить здесь форт, в котором поселятся колонисты из Соединенных Штатов. Дескать, пройдет каких-то десять лет, и в этих местах наступит полная идиллия: «окультуренные» индейцы пашут землю и сеют пшеницу, а белые ведут торговлю и охотятся на бобров и каланов. Только в действительности деятельность мистера Саттера была далеко не такой вегетарианской.
В «Новой Гельвеции» – так назвал свои владения капитан Саттер – творились странные вещи. Там собирались заговорщики, возглавляемые Айзеком Грэмом, участвовавшие в свержении губернатора Калифорнии. Всеми правдами и неправдами Саттер разбогател и стал одним из самых состоятельных (а следовательно, и самых влиятельных) людей Калифорнии.
Похоже, что у Саттера была какая-то договоренность о продаже русских колоний и крепости Росс. В 1841 году эта сделка состоялась, причем Саттер «кинул» своих контрагентов. За почти 200 км² земли, постройки и скот он обязался заплатить России 42 857 рублей серебром. В счет этой суммы Саттер должен был отправить на Аляску пшеницу. Но по документам оказалось, что он недоплатил русским почти 37 500 рублей. То есть всю уступленную территорию Саттер получил почти что на халяву.
Но даст Бог, подобное в этом варианте истории не произойдет. Не будет ни продажи крепости Росс, ни «кидалова», учиненного «императором Калифорнии» – так, не страдая излишней скромностью, часто называл себя Саттер.
Виктор Сергеев еще раз пролистал досье своего соседушки и тяжело вздохнул. Куда ни кинь – везде кто-то желает подгадить России – и в Европе, и в Азии, и даже здесь – в Америке. Пожалуй, только в Африке недоброжелателей нет, да и то бог весть.
– Виктор Иванович, разрешите? – капитан Мальцев переступил порог кабинета главы крепости Росс. – Я по поводу наших недавних приключений. Есть кое-какие мысли.
– Заходи, Роман Викторович, – Сергеев привстал со стула, приветствуя гостя. – Я ждал твоего визита. Надо с этим Саттером что-то делать. Похоже, что он, узнав об отъезде Ротчева, решил, что можно с нами особо не церемониться. Дескать, надо показать – кто самый главный в этом курятнике.
А еще я думаю, что тут все дело в золоте. Ну не может быть такого, чтобы Саттер не знал о том, что в Калифорнии найдено золото. Это всего лишь красивая легенда о том, что в 1848 году некий Джеймс Маршалл – плотник, работавший в саттеровской «Новой Гельвеции» – чисто случайно нашел золотой самородок. Думаю, что Саттер подгребал золотишко и раньше, но помалкивал до поры до времени, опасаясь, что, узнав о том, что на принадлежащей ему территории найдена золотая жила, мексиканские власти могут просто отобрать у него его собственность. Нравы в Мексике при президенте Санта-Анне были патриархальные – господствовало право сильного.
– Возможно, что все обстоит именно так, – задумчиво произнес Мальцев. – И что, вы полагаете, нам следует предпринять? Завалить этого Саттера, или как?
– Ну, прямо так сразу и завалить, – ухмыльнулся Сергеев. – Больно вы шустрые. Всему свое время. Может быть, когда это понадобится, вам придется помножить на ноль этого швейцарскоподданного. Тут надо только прикинуть, что мы с его тушки поимеем – что-то полезное, или одни большие хлопоты. К тому же я полагаю, что брать штурмом Форт-Саттер будет не так-то просто, – Сергеев порылся среди лежащих на столе бумаг и показал Мальцеву гравюру с изображением резиденции «императора Калифорнии».
Капитан взглядом знатока оценил степень укрепленности Форт-Саттера и что-то прикинул в уме.
– Пару недель на подготовку, да кое-что из нашей снаряги, – сказал он. – Думаю, что с нашими ребятами при поддержке казачков мы захватим эту крепость. Ну, это же не дворец Амина.
Сергеев поморщился и махнул рукой.
– Роман Викторович, ты пойми – нам ведь не скальп этого Саттера нужен. Хорошо бы его вышибить отсюда, да так, чтобы его «Новая Гельвеция» стала нашей. И надо подумать – что нам делать, если здешние бродяги пронюхают про золото. Вот тогда и начнется веселуха. Толпы тех, кто захочет быстро и сразу разбогатеть, полезут на эти земли. И их даже пулеметами не остановишь. Это как саранча.
– Виктор Иванович, не томите душу, – вздохнул капитан Мальцев. – Скажите сразу – есть ли у вас план действий на этот счет?
– Надо пообщаться с самим Саттером и посмотреть, что он за птица. Ну, а потом уже будем принимать решение. – Сергеев прошелся по комнате, а потом спросил у капитана: – Кстати, что еще поведал ваш пленник? Кажется, его зовут Сэмом Андерсоном?
– Мы как следует с ним побеседовали, так что этот сукин сын выложил нам многое из того, что ему известно. Конечно, он умолчал о чем-то, но главное – все, что касается своего шефа, нам рассказал.
Правда, всех секретов мистера Саттера он не знает. Ему известно лишь, что швейцарец мечтает стать кем-то вроде местного царька в Калифорнии. У него, между прочим, есть контакты и с Гавайями. Насчет золота Андерсон не знает, но кое-какие слухи о нем ходят. Но никто из его «бригады» ни самородков, ни золотого песка не видел.
– А что Саттер говорил про русских? – поинтересовался Сергеев. – И что ему известно о нашем прибытии?
– Русских его босс недолюбливает, хотя старается явно это не демонстрировать. А вот о нашем прибытии среди людей Саттера ходят самые разные слухи. Поговаривают, что мы продали душу дьяволу и потому обладаем сверхъестественны