– Я же, в свою очередь, – сказал Шумилин, – постараюсь, чтобы в Русскую Америку были переброшены бойцы ССО, которые подготовлены для действий в условиях, напоминающих Аляску. Надо преподать индейцам хороший урок, чтобы они никогда больше не рискнули напасть на наши владения. Ну и поискать среди колошей тех, кто поддерживает хорошие отношения с руководство Российско-Американской компании. Думаю, что Адольф Карлович Этолин поможет нам в этом. Пора становиться хозяевами тех диких земель. Вы даже представить себе не можете – насколько богаты тамошние территории. Помимо мехов там есть такое, что сделает Россию самым богатым государством мира. Но всему свое время…
Вновь, вновь золото губит нас…
– Значит, ты говоришь, что нашел это в речке?.. А где именно нашел? – Сергеев внимательно посмотрел на бесстрастное лицо креола Степана, который стоял, скрестив руки на груди, перед главой русской колонии в Калифорнии.
На столе у Виктора Ивановича лежал самородок. Небольшой такой, с грецкий орех. Но эта находка могла в один момент взорвать мир и спокойствие, которые с большим трудом Сергееву и его товарищам удалось навести на землях вокруг крепости Росс.
«Эх, парень, не к добру ты нашел этот проклятый металл, – подумал Сергеев. – Стоит тебе об этой находке рассказать в местном кабачке, как весь здешний народ встанет на уши. Известие о том, что на землях, принадлежащих русской колонии, обнаружено золото, в один момент разнесется по округе и снесет напрочь крыши у сотен желающих легко и быстро разбогатеть. И тут такое начнется!»
– Я нашел этот желтый камень на берегу реки Славянки, – слегка хрипловатым голосом ответил креол, – и, если ты, хефе[18], хочешь, то я покажу – где именно.
Сергеев покачал головой.
– Нет, хефе, – Степан сделал предостерегающий жест рукой, – я никому больше не рассказывал о своей находке. Я знаю, что при виде таких желтых камней у белых людей начинается помрачение ума. Они готовы на все на свете, чтобы раздобыть как можно больше золота. Ведь это золото?
Креол внимательно посмотрел на Сергеева. Виктор не хотел врать – не было у него такой привычки, да и, судя по тому, что Степан, найдя самородок, не спрятал его, чтобы потом продать втихаря, а принес к нему – все это лишний раз свидетельствовало о том, что перед ним стоит человек, которому можно доверять.
– Да, Степан, ты прав, это золото. Тот самый металл, который заставляет сходить с ума многих людей, и не только белых. Этот, как ты говоришь, камешек можно продать за большие деньги. Ты нашел его, и значит, ты являешься его хозяином. Я могу купить его у тебя…
Креол неожиданно улыбнулся.
– Нет, хефе, найти – не значит заработать. Я привык добывать деньги своим трудом. Если я – хозяин этого камушка, то, значит, я могу делать с ним все, что захочу? Правда? Тогда я дарю его тебе, хефе.
И Степан ладонью пододвинул самородок поближе к сидевшему за столом Сергееву.
– Спасибо тебе, Степан, – Виктор аккуратно взял подарок, прикинул его на вес – самородок оказался на удивление тяжелым – и, открыв сейф, положил его в небольшую коробочку. Потом он достал из ящика стола большой нож типа Боуи в крепких кожаных ножнах и протянул его креолу.
– Получив подарок, у нас положено отдариваться. Это тебе от меня. Вещь хорошая, отличная заточка, думаю, что он тебе пригодится.
Степан с видом знатока осмотрел лезвие, поковырял черным от смолы пальцем – Виктор вспомнил, что креол работает на местной судоверфи – рукоятку из оленьего рога.
– Спасибо, хефе, – сказал он. – Это хороший подарок. Такие ножи привозили к нам торговцы из Техаса. Только они просили за него много денег. А у меня их мало. Ты не беспокойся, хефе, я никому не скажу о своей находке. Мой дед по матери – индеец-кашайя и хойбо[19] нашего племени. Он не верит в Христа, а верит в Мадунду – великого духа, который сотворил небо и землю.
Так вот, дед рассказывал, что иногда индейцы-кашайя находили в земле и в реках такие вот желтые камушки. Они считали, что это слезы солнца. Знали они и о том, что белые, увидев эти камушки, легко теряют голову и готовы убить за них даже своих самых близких друзей. Поэтому индейцы все найденное ими золото сразу же снова закапывали глубоко в землю или бросали в речные омуты, чтобы никто на земле не был убит из-за желтых камней, делающих людей безумными.
– Мудрыми людьми были твои предки, Степан, – вздохнул Сергеев. – Мы вот тоже готовы все найденное на нашей земле золото спрятать подальше от чужих глаз, чтобы из-за него не лилась кровь. Только, видишь ли, Степан, золото – это такой металл, из которого можно сделать красивые вещи, которые так любят женщины, а также использовать его в наших устройствах, с помощью которых мы переговариваемся друг с другом на огромных расстояниях. Поэтому мы не собираемся закапывать золото, найденное в наших реках и земле. Правда, и рассказывать чужим людям о том, что оно у нас есть, мы тоже не собираемся.
Ведь, узнав об этом, на нашу землю двинутся тысячи людей, у которых в голове будет только одна мысль – найти золото и стать богатым. Они будут в поисках золота разорять наши поля, выгонять из домов наших людей. Ты даже представить не можешь, что могут сотворить эти люди.
Конечно, мы можем защищаться. Но нам тогда придется перебить их всех до одного. Ведь даже смертельно раненные золотоискатели в последние мгновения своей жизни будут думать не о своих близких, не о Боге, а о том, где спрятано это проклятое золото и как его добыть.
– Я понял тебя, хефе, – кивнул Степан, внимательно слушавший Сергеева. – Я сделаю все, чтобы люди не превратились в обезумевшее стадо. Я буду молить об этом Христа и Мадунду, которому поклонялся мой дед.
– Хорошо, Степан, я верю тебе. Только не называй меня больше хефе. Если ты хочешь выказать мне свое уважение, то называй меня Виктором Ивановичем. Договорились?
Креол кивнул в знак согласия.
– И еще вот что я хотел у тебя спросить… Ты рассказывал о своем деде. Он еще жив?
– Жив, – ответил Степан. – Правда, он такой старый, что уже плохо видит, и ноги у него ходят еле-еле. За ним ухаживает моя мать. Она живет в соседнем поселке. А отца убили проклятые бандиты. Когда он ехал из Монтерея, на него напала банда трусливых подонков. Они обобрали и раздели отца, а потом застрелили.
И креол непроизвольно сжал рукоятку подаренного ему ножа.
– Степан, а нельзя ли мне встретиться с твоим дедом? Мне бы хотелось поговорить с ним. Он хорошо говорит по-русски?
– Нет, хефе… Простите, Виктор Иванович. По-русски он говорит плохо. Но вам поможет моя мать – она хорошо знает язык моего отца. Если вы хотите, я передам деду вашу просьбу. Думаю, что и ему тоже будет интересно поговорить с теми, кто может приводить в движение коляску, не запряженную лошадьми, стрелять быстро-быстро и далеко и даже, подобно богу Мадунде, летать по небу на железных птицах.
– Ну, вот и отлично. Договорись с дедом и матерью и скажи мне – когда нам можно будет увидеться.
Сергеев протянул креолу на прощание руку, и тот крепко ее пожал.
«Интересно девки пляшут, – подумал Виктор после его ухода. – Надо будет сказать Мальцеву, чтобы его ребята хорошенько проследили – не моет ли кто-нибудь из обитателей крепости втихаря золотишко. Нам только не хватало «золотой лихорадки».
Но с другой стороны, надо начинать добычу золота. Российско-Американская компания, как ни крути – коммерческое предприятие. И, следовательно, оно должно приносить прибыль. Пусть большинство акций РАК принадлежит императору и членам императорской фамилии, все же прочие акционеры компании должны почувствовать, что дела в Русской Америке идут хорошо и стоит и дальше вкладывать деньги в РАК.
К тому же, в связи с началом Первой опиумной войны, наши торговцы не рискуют следовать в Кантон – единственный порт в Поднебесной, куда разрешено входить иностранным торговым кораблям. Англичане, не заморачиваясь особо, захватывают все купеческие корабли, задним числом занося содержимое их трюмов в разряд «военной контрабанды». А сбывать шкурки каланов через Кяхту весьма затруднительно из-за сложности их доставки туда. Надо подумать о том, как наладить торговлю РАК с Японией и Гавайями. Словом, дел выше крыши, а где найти на все это сил и времени?
Эх, был бы у меня толковый помощник, который и дело бы знал, и которому можно было доверять многое…
Может быть, попросить у императора направить сюда Шумилина-младшего? Он вроде парень смышленый, к тому же не робкого десятка. А что, это идея! Надо будет при следующем сеансе связи передать записку Шурику Шумилину. Пусть он потолкует об этом с императором».
Виктор сел за стол и начал в своем рабочем блокноте набрасывать текст письма Шумилину-старшему…
Известие о находке золота в районе крепости Росс неприятно удивило Шумилина. Нет, он, конечно, знал о том, что в тех краях имеются россыпи драгоценного металла, но приступать к его добыче предполагалось чуть позже, когда русские более основательно обоснуются в той части Калифорнии, где в 1849 году началась знаменитая «золотая лихорадка». Но, как говорится, что выросло – то выросло.
Александр решил рассказать о случившемся императору. Дело в том, что положить под сукно информацию о находке креола Степана было бы неправильно. В конце концов, обо всем рано или поздно станет известно Николаю Павловичу, и тогда он вполне обоснованно может заподозрить своих друзей из будущего в неискренности. А это им ни к чему. Потому, обдумав все, Шумилин связался по рации с императором и договорился с ним о встрече «по очень важному делу».
Николай, как ни странно, воспринял известие о находке золота в районе крепости Росс довольно спокойно. Ну, нашли, ну, золото. Приятно, конечно, но не более того.
– Александр Павлович, – император дружески похлопал по плечу своего «тайного советника», – что вы предлагаете сделать? Наверное, надо в первую очередь узаконить наше пребывание в тех краях. Я готов оказать вам и вашим людям любую возможную поддержку…