Живой сад отреагировал мгновенно — по нему прошла волна беззвучного крика. Я отчетливо почувствовал эту молчаливую агонию. Уцелевшие растения склонились над погибшими собратьями, их светящиеся лепестки потускнели, став почти серыми, словно от горя. Некоторые цветы роняли светящиеся капли росы — они падали на землю и впитывались в почву, оставляя после себя крошечные светящиеся кристаллы.
— Прости… — прошептала Айсштиль, и в её голосе прозвучала искренняя печаль, — Мы не хотели…
Возможно, в этот момент она вспомнила, что сама когда-то создавала прекрасные сады из вечного льда.
Я заметил, как Айс машинально протянула руку к ближайшему поникшему цветку, но тут же отдернула — сейчас было не время для сантиментов. Что удивительно — несмотря на причиненный урон, растения не проявляли агрессии. Они страдали, но не пытались атаковать. Словно понимали, что мы не хотели их убивать, что это была вынужденная мера.
Более того — некоторые из них даже пытались помочь. Уцелевшие лианы осторожно подтягивали раненых собратьев, помогая им выпрямиться. Светящиеся цветы делились своей энергией с поврежденными растениями. Это больше походило на действия разумных существ, чем на простые рефлексы флоры.
«Лилия», — подумал я, — «чему же ты их научила?»
Но размышлять об этом было некогда. Где-то здесь прятался враг, и нужно было его найти, пока он не нанес новый удар.
— Ну и где ты? — процедил я, вглядываясь в полумрак. Но присутствие противника оставалось неуловимым — словно его и не было вовсе. Ни следа духовной силы, ни намека на магическую активность.
«Странно», — пронеслось в голове, — «даже самый искусный маг оставляет следы. Любая магия искажает пространство вокруг себя, создает колебания в духовном поле… Но здесь — абсолютно ничего. Он что, моментально приглушил свою силу? Но этого не может быть…»
Я чувствовал, как напряглась рядом Айсштиль — она тоже не могла понять происходящего. А ведь её сенсорные способности после слияния с осколками стали поистине феноменальными. Что же это за противник такой, способный обмануть даже древних богов?
Внезапно воздух наполнился свистом — десятки, если не сотни энергетических снарядов полетели в нас буквально отовсюду. Они были похожи на светящиеся копья, и каждое несло в себе достаточно силы, чтобы убить…
Айсштиль мгновенно создала ледяной купол — прозрачные стены из чистейшего льда взметнулись вокруг нас, переливаясь всеми оттенками голубого. Я тут же усилил его щитом Бездны — черные узоры потекли по ледяной поверхности, делая её практически неуязвимой.
Снаряды бились о нашу защиту, высекая искры и оставляя глубокие борозды во льду, но противника по-прежнему не удавалось засечь. Каждый удар был рассчитан с пугающей точностью — они били по самым уязвимым местам купола, словно враг точно знал, где искать слабые точки в нашей обороне.
— Их слишком много! И сильные! — выдохнула Айсштиль, удерживая щит, — Словно сражаемся с целой армией!
— Или с её призраками, — сказал я, наблюдая за тем, как черные узоры Бездны восстанавливают поврежденные участки купола, — Смотри внимательно — все снаряды абсолютно идентичны. Словно копии друг друга…
— Иллюзии? — предположила она, не прекращая поддерживать защиту.
— Нет, — я покачал головой, — Иллюзии не могут причинить реальный физический урон. А эти… — Очередной удар заставил купол содрогнуться, — Эти вполне материальны.
Внезапно что-то изменилось в характере атаки. Теперь снаряды не просто били по куполу — они начали сливаться друг с другом, образуя причудливые энергетические конструкции. Словно кто-то невидимый плел вокруг нас сложную сеть из света и силы.
— Он пытается нас запечатать! — воскликнула Айсштиль, — Это похоже на…
— Да, — мрачно кивнул я, — Техника божественного запечатывания. Но что-то здесь не так…
Лес вокруг нас продолжал страдать от непрекращающейся атаки. Каждый снаряд, что не попадал в наш купол, оставлял после себя новые разрушения. Светящиеся растения гибли десятками, и их молчаливый крик становился все громче. Но они по-прежнему не пытались нам навредить — словно понимали, что мы не виноваты в этом хаосе.
— Используй свою метель, — вдруг сказал я, когда в голове наконец сложился план.
— Но я уже пробовала, — она бросила на меня недоуменный взгляд, — Это не сработало. Моя сенсорика не может его засечь.
— Просто сделай это, Айси. Доверься мне.
Она кивнула. Воздух вокруг нас наполнился танцующими снежинками — тысячи крошечных кристаллов льда закружились в сложном танце. К каждой из них я прикрепил крошечную частицу Бездны — настолько малую, что она была практически неощутима. Даже опытный маг не заметил бы такого вмешательства.
Я вглядывался в этот снежный вихрь, позволяя своему сознанию раствориться в потоке информации. Каждая снежинка была крошечным разведчиком, каждая частица Бездны — микроскопическим сенсором, способным заглянуть за грань реальности.
И вот… есть! Темный силуэт на долю секунды показался из тени раскидистого дуба — противник готовился к новой атаке. Мгновение — и Чёрная молния Бездны сорвалась с моих пальцев, точно поражая цель. В последний момент я словно почуял всплеск удивления со стороны противника — он явно не ожидал, что его обнаружат.
Глухой удар — и неизвестный рухнул на землю. Град атак мгновенно прекратился, а сотканная вокруг нас энергетическая сеть распалась, осыпавшись искрами.
— Вот оно что, — процедил я, опуская ледяной купол, — Как я и думал, он использовал Тени, чтобы следить за нами. Кажется, создавал копии своих атак из каждого теневого кармана…
— Тени? — повернулась ко мне Айсштиль, и в её глазах мелькнуло понимание, — Неужели… та самая техника Ноктуса? Но кто мог…
— Верно, — кивнул я, — Того, кто скрыт в Тенях, почти невозможно заметить. Но и атаковать напрямую он не может — техника требует полного слияния с тенью. Ему нужно вылезти хоть на долю секунды, чтобы использовать атакующее заклинание. И на этом я его и подловил благодаря твоей метели… Бездна почувствовала момент, когда он разорвал связь с Тенью.
С земли тем временем поднялась массивная фигура в дымящихся доспехах. Латы, почерневшие от удара Бездны, потрескивали от остаточной энергии. Но их владелец, казалось, не обращал на это внимания.
— Ты? — я не смог скрыть удивления, узнав его. Судя по тому, как напряглась Айсштиль, она тоже узнала нашего таинственного противника.
— А ты-то откуда здесь взялся?
Это определенно был не Ноктус…
Лес вокруг затих, словно замер в ожидании. Даже светящиеся растения прекратили свой беззвучный плач, пораженные появлением этой фигуры. А он стоял, расправив плечи, и смотрел на нас сквозь прорези почерневшего шлема. В его взгляде читалась… насмешка. И предвкушение.
Глава 19Небесный Чертог
Небесный Чертог купался в золотом сиянии. Белоснежные облака клубились вокруг мраморных колонн, уходящих, казалось, в бесконечность. Сквозь прозрачный купол лился свет, отражаясь от полированного пола и создавая впечатление, будто боги парили в океане чистого золота.
Громовержец восседал на своем троне — массивная фигура, излучающая первозданную мощь. Его мускулистое тело было небрежно обернуто белоснежной тогой, оставляя обнаженной могучую грудь, покрытую старыми шрамами — следами битв с титанами. Длинные серебристые волосы спадали на плечи, а в бороде периодически проскакивали крошечные молнии. Он молча наблюдал за происходящим, подперев подбородок массивным кулаком. Между его пальцами время от времени пробегали золотистые разряды — верный признак того, что повелитель богов недоволен.
За круглым столом собрались Верховные — древнейшие божества этого мира. Аймос, бог подземного мира, задумчиво вертел в руках свой двузубец из черного металла, украшенный черепами. Его бледное лицо казалось высеченным из мрамора, а в глазах плясали тени Мира Мертвых. Рядом с ним сидела его супруга Эгилия, богиня Подземных Рек — в строгом белом платье, расшитом звездами, с короной из созвездий над белоснежными волосами.
Айсштиль, как всегда, выглядела безупречно — серебристо-белое платье, струящееся подобно весеннему льду, длинные волосы цвета свежевыпавшего снега. Она внимательно слушала дебаты, время от времени создавая в воздухе крошечные снежинки — её способ справляться с раздражением.
Юная Лилия нервно теребила подол своего зеленого платья, расшитого цветами. Её волчьи ушки подергивались от волнения — она всегда чувствовала себя неуютно на таких собраниях.
Ноктус, развалившись в своем кресле с привычной небрежностью, успокаивающе похлопал её по плечу. Сам бог ночи выглядел так, словно только что проснулся — взъерошенные черные волосы, помятая темная туника, на сером лице — следы вчерашней пирушки.
Прочие Верховные Боги выглядели не сильно лучше — ведь большинство тоже присутствовало на этой самой пирушке, устроенной Ноктусом. А тут Громовержец созвал всех на срочный совет.
Вокруг на белоснежных трибунах расположились сотни младших божеств — духи природы, покровители ремесел, хранители традиций. Они перешептывались между собой, комментируя происходящее и делая ставки на исход дебатов.
И вот наступила тишина — Карнакс, бог войны и старший сын Громовержца, поднялся со своего места. Семь футов чистых мышц, закованных в доспехи из красной бронзы, покрытые древними рунами. Смуглая кожа испещрена ритуальными шрамами, складывающимися в узоры битв. Черные волосы заплетены в сотни косичек, украшенных черепами его врагов. На поясе — два меча: один из белого металла — Рассвет, второй из черного — Закат. Говорили, что эти клинки выкованы из первой и последней капель крови самого Хаоса.
Но самым впечатляющим было его лицо — словно высеченное из камня, с глубокими шрамами от когтей титана через левую щеку. Вместо левого глаза — золотой механизм, непрерывно вращающийся и анализирующий все вокруг. Это был подарок Бога-Кузнеца, взамен утраченного глаза. Правый глаз — насыщенного красного цвета, как свежая кровь. А когда Карнакс улыбался, в его улыбке читалось предвкушение новой битвы.