Глаза Хелены зажмурены, рот чуть приоткрыт, она не шевелится. Барри осторожно вынимает нож у нее из пальцев. Ничего не происходит – кажется, мучительно долго. Потом ярко-зеленые глаза вдруг распахиваются.
В них что-то изменилось. Оттуда прямо-таки брызжут какой-то новый страх и новая ярость.
– С вами все в порядке?
Хелена обводит глазами комнату, бросает взгляд на часы и вдруг с неожиданной силой обнимает Барри.
– Вы живы!
– Разумеется, жив. Что с вами?
Она идет к кровати, он следом за ней. Они садятся, Хелена снимает наволочку с одной из подушек, отрывает полосу ткани и начинает обматывать вокруг собственноручно нанесенной раны.
– Я только что воспользовалась креслом, чтобы вернуться в этот самый момент, – объясняет она. – Я начинаю новую временную линию.
– Своим креслом?
– Нет, тем, что на семнадцатом этаже. Креслом Слейда.
– Не понимаю.
– Я уже успела прожить следующую четверть часа. Боль от того, что я себя порезала, послужила чем-то вроде закладки в книге. Дала мне яркое недавнее воспоминание, в которое можно вернуться.
– Значит, вам известно, что сейчас произойдет?
– Если мы отправимся в пентхаус – да. Слейд знает, что мы на пути к нему. Он нас ждет. Мы даже не успеем выйти из лифта, как вы получите пулю в глаз. Кровь бьет фонтаном, и я начинаю стрелять. Видимо, попадаю в Слейда, поскольку он вдруг оказывается на полу собственной гостиной. Я еду в лифте на семнадцатый этаж, нахожу лабораторию, выстрелом вышибаю замок и вижу, как Чжи Ун собирается лезть в капсулу. Он кидается ко мне, кричит, что точно знает – я не сделаю ему ничего плохого в ответ на всю его доброту, вот только так сильно он в своей жизни еще не ошибался и уже не ошибется. Подключаюсь к терминалу, используя резервный пароль. Записываю воспоминание, залезаю в капсулу и возвращаюсь к тому моменту, когда порезала себя в этой комнате.
– Вам вовсе не нужно было за мной возвращаться.
– Если начистоту, в других обстоятельствах я бы и не вернулась. Но я не знала, где Сергей, и времени все уничтожить у меня тоже не было. И все равно я так рада, что вы живы. – Хелена опять смотрит на часы. – Через двенадцать минут у вас об этом тоже будут воспоминания, и весьма малоприятные, как и у всех в здании. А это проблема.
Барри вскакивает с кровати и подает руку Хелене, чтобы помочь ей встать. Она хватает дробовик.
– Значит, Слейд у себя в пентхаусе и ожидает, что мы первым делом направимся именно туда – как мы и поступили в прошлый раз, – говорит Барри.
– Верно.
– Чжи Ун уже на пути к креслу на семнадцатом этаже, и, должно быть, ожидает сообщения, что кто-то проник внутрь, чтобы прыгнуть в депривационную капсулу и переписать эту временную линию. А где Сергей…
– …мы не знаем. Предлагаю сразу отправиться в лабораторию и разобраться с Чжи Уном. Что бы ни случилось, в капсулу его пускать нельзя.
Они покидают комнату, выходят в коридор. Барри непроизвольно ощупывает карманы с запасными магазинами.
На лифтовой площадке он нажимает на кнопку и, прислушиваясь к звуку механизмов за закрытыми дверями кабины, берет «глок» наизготовку.
– Мы это уже делали, – произносит Хелена. – В лифте никого не будет.
Лампочка над одной из дверей зажигается, дзинькает звонок.
Барри поднимает пистолет, держа палец на спусковом крючке.
Двери раздвигаются.
Никого.
Они заходят в тесную кабину, Хелена нажимает кнопку с номером «17». Вместо стен у лифта старые, потемневшие от табачного дыма зеркала, создающие рекурсивную[20] иллюзию – бесконечное количество Барри и Хелен, уходящих в пространство по изогнутой дуге.
Кабина трогается.
– Держимся ближе к стенам, – говорит Барри. – Лучше, если в нас будет трудно попасть, когда откроются двери. Какое у Слейда оружие?
– Револьвер. Серебристый.
– У Чжи Уна?
– Рядом с терминалом лежал пистолет, похожий на тот, что у вас.
Кнопки этажей загораются, когда они проезжают мимо.
Девятый.
Десятый.
На Барри накатывает тошнота – это нервное. Во рту привкус страха, вызванный бешеным количеством поступающего в кровь адреналина.
Одиннадцатый.
Двенадцатый.
Тринадцатый.
Его поражает, что в Хелене не видно того испуга, который чувствует он сам. С другой стороны, с ее-то точки зрения, она в этой схватке уже побывала.
– Спасибо, что вернулись за мной, – благодарит Барри.
Четырнадцатый.
– Но вы все-таки попробуйте на этот раз не умирать.
Пятнадцатый.
Шестнадцатый.
– Приехали, – отзывается Хелена.
Лифт со скрежетом останавливается на семнадцатом этаже. Барри поднимает «глок». Его спутница упирает в плечо приклад дробовика.
Двери ползут в стороны, открывая пустой коридор, тянущийся через все здание. На некотором расстоянии видны коридоры поменьше.
Барри осторожно шагает наружу.
Ни звука – только гудение ламп над головой.
Рядом появляется Хелена, отбрасывает рукой непослушную прядь волос, и Барри накрывает совершенно дикое, импульсивное желание ее защитить – оно его изумляет и даже пугает. Он с ней и знаком-то хорошо если сутки.
Они движутся вперед.
Лабораторный этаж очень аккуратный, все белое, кругом стекло и лампы в нишах стен. За одним из стекол открывается комната, где установлено больше десятка МЭГ-микроскопов; молодая сотрудница что-то паяет на печатной плате. Их она не замечает.
Совсем неподалеку от первой развилки где-то рядом хлопает дверь. Барри замирает, пытаясь различить звук шагов, однако слышит только лампы.
Хелена сворачивает в другой коридор, заканчивающийся стеклянной стеной, за ней – голубовато сияющий сквозь вечернюю непогоду Манхэттен, огни окружающих зданий едва пробиваются через тусклую дымку.
– Лаборатория прямо перед нами, – шепчет Хелена.
У Барри вспотели ладони. Он вытирает их о брюки, опасаясь, что иначе может выскользнуть «глок».
Они останавливаются перед дверью с кодовым замком.
– Наверное, Чжи Ун уже там, – шепчет Хелена.
– Код вы знаете?
Она качает головой, поднимает дробовик.
– В прошлый раз эта штука сработала.
Барри краем глаза замечает, как кто-то выскакивает из-за угла. Он бросается вперед, чтобы прикрыть Хелену, та кричит:
– Чжи Ун, не надо!
Тишину взрывают выстрелы, на конце направленного на Барри ствола пляшет пламя, он в ответ с молниеносным грохотом опустошает магазин «глока».
Чжи Ун исчез.
На все ушло каких-то пять секунд.
Барри выщелкивает пустой магазин, вставляет новый, большим пальцем взводит затвор.
Смотрит на Хелену:
– Вы не ранены?
– Нет. Вы меня собой закрыли… Господи, у вас же кровь!
Барри отшатывается, по животу у него что-то течет, кровь стекает по ноге под брюками, а оттуда по ботинку и на пол. Шагнув, Барри оставляет за собой длинный бордовый след. Затем приходит боль, но он слишком проадреналинен, чтобы ощутить ее полностью – чувствует только усиливающееся давление в правом боку.
– Нужно убираться из коридора, – хрипит он, а сам думает: «У меня же пуля в печени».
Хелена волочит его обратно за угол. Барри оседает на пол. Он уже весь в крови, и кровь почти черного цвета. Подняв взгляд на Хелену, он произносит:
– Убедитесь, что он… не рядом.
Хелена быстро выглядывает из-за угла и тут же прячется обратно. Барри поднимает с пола свой пистолет – он и не заметил, когда его выронил.
– Может статься, они уже в лаборатории, – шепчет он.
– Я их остановлю.
– Мне туда не добраться.
Движение слева. Барри пытается вскинуть «глок», Хелена без труда его опережает – от выстрела из дробовика едва не лопаются перепонки. Человек, которого он прежде не видел, отшатывается обратно в коридор.
– Вперед, – говорит Барри. – И поторапливайтесь.
Окружающий мир начинает темнеть, в ушах звон. Барри осознает, что лежит лицом вниз и что жизнь быстро вытекает из него. Слышит выстрелы.
– Сергей, не вынуждай меня! Ты ведь меня знаешь, – кричит Хелена.
Два выстрела из дробовика.
И чей-то крик.
Повернув голову, Барри видит лежащий на боку коридор, по которому от перекрестка бегут в сторону лифтов люди – гости отеля и сотрудники, спасающиеся от перестрелки. Он хочет подняться, однако едва может пошевелить рукой. Чувство такое, что его забетонировали в пол.
Это конец.
Потребовалось нечеловеческое усилие, но Барри сумел приподняться на локтях. Потом каким-то чудом он умудряется ползти, толкая себя в сторону того коридора с окнами, где был вход в лабораторию.
Еще выстрелы.
В глазах то туманится, то снова проясняется, осколки от выбитых выстрелами стекол на полу режут руки, внутрь задувает потоки холодного дождя. Стены испещрены пулевыми отверстиями, в воздухе вьется легкий дымок, оставляющий во рту привкус железа и серы. Барри проползает через россыпь гильз – своих собственных, сорокового калибра – и пытается позвать Хелену, наружу вырывается лишь всхлип.
Он добирается наконец до двери в лабораторию. Сфокусировать взгляд удается не сразу. Хелена стоит у терминала, ее пальцы бегают по нескольким клавиатурам и сенсорным экранам. Барри приказывает своему голосу повиноваться и произнести ее имя. Она бросает в его сторону торопливый взгляд.
– Я знаю, что вам больно. Быстрее просто не могу.
– Что вы делаете? – спрашивает Барри.
Каждый новый вдох болезненней предыдущего, а кислорода в мозг доставляет меньше.
– Возвращаюсь в воспоминание, в котором себя порезала.
– Чжи Ун и Сергей убиты. – Барри харкает кровью. – Просто… уничтожьте все, что есть.
– Остался Слейд, – отвечает Хелена. – Если он сбежит, то сможет построить новое кресло. Мне нужно, чтобы вы последили за дверью. Знаю, что вы ранены, но постарайтесь. Просто предупредите меня, если он появится. – Она отбегает от терминала, взбирается на изящное кресло.
– Попробую, – кивает Барри.