— И вы о возрасте! Может, я впервые влюбилась?! — возмутилась Лолита.
— Скорее всего, тебе впервые отказали? Так страдать можно только из-за несчастной любви, — не унималась Серафима Максимовна.
— Что бы там ни было, все закончено, — поджала губы Лола.
— Он оказался настолько плох? Ты же добилась своего. Такие, как ты, всегда добиваются.
— Вы просто как провидица! Прямо все понимаете! Я тоже думала, что все знаю в этой жизни, особенно про живущих инстинктами мужчин. Как видите, нет! Мой оказался слишком хорош.
— И чтобы убедиться, ты переспала с ним… — произнесла Серафима Максимовна с сочувствием.
— Это был эгоистичный поступок, я хотела избавиться от наваждения, — чуть помедлив, ответила Лолита.
— Получилось?
— Я работаю над этим. Мне больно, но я справлюсь. Ради его счастья. Я никогда не буду такой заботливой хозяйкой, как его женщина. И Леня с ней счастлив! Я отпустила его… И сейчас просто зализываю раны.
— Боюсь, уже нет, — пробормотала Серафима Максимовна.
— Что?
— Так, ничего, мысли вслух. Если порядочный и принципиальный человек делает ошибку, например изменяет своей женщине, то потом он терзается муками совести, раскаивается. Леня твой переживает, уверена…
— И в этом тоже виновата я. Видите, Серафима Максимовна, я несу всем только плохое. А он ничего, оклемается. Хорошо, что это случилось до свадьбы. Даже если он любимой и признается, чтобы душу облегчить, уверена, Настя простит…
— Много не бери на себя. Еще скажи, что сама несешь людям тьму и страдания! Прекрати себя вести как капризная девочка, которая топает ножкой, добиваясь чего хочет. Живи как взрослый, самостоятельный человек! Хватит уже! Включи не только сердце, но разум. Надо жить головой, а не эмоциями, — посоветовала Серафима.
— Например, как вы? — с признательностью посмотрела на нее Лолита.
— А почему бы и нет? Хочу повторить: не следует продавать антикварную лавку. Дела пойдут в гору, вот увидишь! К нам на работу даже просится новый сотрудник — девочка-студентка с исторического факультета Обожает старинные вещи. Никогда такого не было, а тут вот — нате! Это хороший знак, у нас все наладится! Мы с Аркадием Сергеевичем пять лет искали мне помощницу-продавщицу, и вот она сама явилась. Я, конечно, не приняла такое серьезное решение, не посоветовавшись с тобой, но считаю, надо брать. Девочка смышленая, приятная, зовут Каролина. Согласна на небольшой оклад. Ей интересно место работы. Экзотика!
— Считаете, что надо брать — берите. Вы тут главная, вам решать. Сами знаете, от меня толку мало, хоть и по документам хозяйка, — согласилась Лола.
— У Каролины будет свободный график из-за учебы, но мне как пенсионерке все равно, я под нее подстроюсь. Выпьем? — внезапно предложила Серафима Максимовна.
— Чего? — не поняла Лола.
Предложение Серафимы Максимовны удивило Лолу. Но пожилая женщина лукаво подмигнула ей и предложила проследовать в подсобное помещение.
— У меня осталось совсем чуть-чуть водки на донышке, все ждала удобного случая или собутыльника, извини. — Серафима Максимовна засуетилась и достала четвертинку, рюмки и пакет с нарезанным черным хлебом. — А теперь самое главное. — Серафима нагнулась и вытащила из-под кушетки эмалированное зеленое ведро с крышкой. — У меня там всегда прохладно. Не знаю даже почему. Как погреб, честное слово. Я там иногда продукты храню, которые не любят тепло.
Она открыла крышку, и Лола задохнулась от аромата. Половину ведра занимали хрустящие, аккуратные, как некоторые говорят, «калиброванные» огурчики в пупырышках. Вперемешку с ними лежали чесночок, зонтики укропа, смородиновые и вишневые листья, хрен.
— Собственной засолки, — похвасталась Серафима Максимовна, заметив ее реакцию.
— У меня уже слюнки текут, — улыбнулась Лола.
— Ну так приступаем, чего ждать-то?! К водочке-то самое то! Водка тоже холодненькая.
Вдруг мелодично звякнул колокольчик на входной двери. Похоже, кто-то пришел. Лолита уже поняла, что в ее антикварный магазинчик редко заходят посетители. Во-первых, магазинчик находится в тихом, узеньком переулке. Кроме антикварной лавки других торговых точек здесь больше не было. Поэтому здесь могли появиться только люди, целенаправленно идущие в антикварный магазин. Во-вторых, не так уж много людей в нашей стране увлекаются предметами старины. В этом надо хорошо разбираться да и деньги иметь немалые. А те, кто имел деньги, предпочитали покупать дорогие современные вещи.
К сожалению, в этом же переулке находилась еще одна антикварная лавка. Ее владелец, Петр Евгеньевич Реутов, был другом и конкурентом Аркадия Сергеевича.
— Очень скверный, злобный старикашка, — дала в свое время ему характеристику Серафима Максимовна. — Все время чем-то недоволен, всем завидует и не оставляет нас в покое.
Именно Петр Евгеньевич, грузный, полноватый мужчина со странной прической, зашел к ним на огонек. Странной Лолита называла его прическу потому, что никогда не могла понять, зачем пожилые мужчины лысину на макушке пытаются прикрыть тремя волосинками. Лысину это не спасало, только притягивало к ней любопытные взгляды. Проблему с отсутствием волос тоже вряд ли решало: чем старше мужчина, тем ниже опускается боковой пробор и тем длиннее и более куцыми становятся эти прядки.
— Здравствуйте, Серафима Максимовна. Я вот с гостинцем. — Реутов протянул торт в картонной коробке, перевязанной обычной бечевкой.
— С каких это радостей? — фыркнула весьма скептически настроенная Серафима Максимовна, явно удивленная его визитом.
— Так что нам, по-соседски-то? Сколько можно недолюбливать друг друга? — вымученно улыбнулся гость.
— Ладно, проходите к столу, чего уж тут, раз сами пришли, никто не звал, — заворчала Серафима Максимовна. — Тут вот и Лолочка наша. А это Петр Евгеньевич. Думаю, вы знакомы, — представила их Серафима.
— Виделись пару раз, — подтвердила Лолита, протягивая ему руку.
Петр Евгеньевич галантно распластался в «радикулитном» поклоне и поцеловал ей руку.
— Присаживайтесь, — полностью взвалила на себя роль хозяйки Серафима Максимовна.
— Тесновато здесь. — Кряхтя, старик втиснулся в небольшое кресло. — Мой торт не очень подойдет к вашим огурчикам. Вот не угадал я!
— Ой, не зарекайтесь, Петр Евгеньевич. Сейчас все пойдет. Со сладкого потянет на соленое и наоборот. Присоединитесь? — хитро прищурилась Серафима Максимовна.
— Я бы лучше коньячку… но могу и водочки, — произнес конкурент. — А не подождете ли вы меня пять минут? У меня есть хороший коньяк. Раз уж тут такое дело…
— А подождем, — тут же сменила гнев на милость Серафима Максимовна.
Вернулся Петр Евгеньевич не через пять, а через пятнадцать минут в сопровождении девушки с ангельским, улыбчивым личиком.
— Тут к вам девушка, я взял на себя смелость и привел ее, — пояснил он с тяжелой одышкой.
— Ой, это же Каролина, наша новая продавщица, — представила ту Серафима Максимовна, радостно всплеснув руками.
— А я вот спросить пришла, поговорили вы с хозяйкой? Я бы хотела к вам на работу, — застенчиво произнесла девушка. — Раз уж вы меня вспомнили.
— А вот она, — показала рукой на Лолу Серафима. — Присаживайтесь! Все сейчас и познакомимся, все и обговорим. Все складывается весьма удачно.
Петр Евгеньевич поставил на стол бутылку коньяка, добавил сырокопченую колбасу.
— Вот что еще есть, у себя в холодильнике нашел. Гулять так гулять!
— А у меня конфетки… — высыпала из сумочки горсть шоколадных конфет Каролина.
— Ну, за знакомство, — выдохнула Серафима Максимовна, которой явно не терпелось выпить.
Все выпили и закусили: кто конфеткой, кто колбаской, и завязался непринужденный разговор.
— Хочешь работать у меня? Я хозяйка, но в курс дела тебя введет Серафима Максимовна. Она лучше в этих делах понимает. И если говорит, что нам нужен человек, значит, он нужен, — обратилась Лола к Каролине, мгновенно пьянея — с алкогольным напитком на пустой желудок шутки плохи.
— Спасибо! Я так и хотела начать свою карьеру. В таком милом месте с милыми людьми. Вы мне так все нравитесь… да и вещи в лавке весьма интересные, — покраснела девушка.
— Ну уж, перехвалишь. Не такая уж я и милая, со мной тяжело. Я скверная, склочная старуха, — заулыбалась Серафима Максимовна. — Кровь молоденьких дурочек пила литрами, вот и дожила до стольких лет! Чего ты так на меня смотришь?! Поверила? Ой, не могу!
— Рассмешили меня, — с опаской выдохнула девушка.
— Не наговаривайте на себя! Я-то давно вас знаю, — вступил в разговор Петр Евгеньевич. — Вы порядочная женщина. Аркадий Сергеевич всегда мог положиться на вас, а это в нашем бизнесе самое главное. Хороший у тебя будет руководитель, эта женщина знает все, — обернулся он к Каролине.
— Спасибо. Я всегда была честной, — вздохнула Серафима, разливая всем по второй рюмке, примерив на себя роль радушной хозяйки и явно радуясь, что так высоко оценили работу всей ее жизни.
— Душно у вас тут, темно и тесно, Серафима. Чего такая забота о сотрудниках? — спросил Петр Евгеньевич, ослабляя галстук.
— Да помещение основное отдано под экспонаты. А здесь что? Чай попить, — пожала плечами Серафима Максимовна.
— А с Аркадием Сергеевичем вы спали вот на этом узеньком диванчике? — вдруг спросил Петр Евгеньевич.
Возникла неловкая пауза, настолько хлестко и неуместно прозвучал вопрос, заданный абсолютно спокойным, даже елейным тоном.
— Что ты говоришь, злобный старикашка? Какое спать? — поджала губы Серафима.
— А что? Я лично видел. Правда, давно это было.
— Ты сейчас говоришь такие гадости при его дочери! Лола всю жизнь считала, что у родителей все хорошо! Их обоих уже в живых нет, и ты сейчас смеешь говорить об Аркадии Сергеевиче такие гадости?! Зачем тебе это надо? Всю жизнь грязью всех поливаешь, хоть бы под старость угомонился! Будь ты проклят! — взвилась Серафима Максимовна.
— Не кипятись, Сима, я всего лишь сказал правду, — покраснел Петр Евгеньевич.