– «…они приехали с Москвы…» – услышал Платон, сразу поздоровавшись с комендантом, но тут же нарвался на замечание начальницы, слышавшей в тот момент только себя:
– «Ты что не здороваешься?!» – повелительно спросила она Платона, думая, что демонстрирует новому коменданту свою культуру.
Вошедший и сразу поздоровавшийся с находящейся в гостях комендантшей, Платон удивлённо взглянул на дуру.
Тут же ясность внесла, ответившая на его приветствие тоже удивившаяся гостья:
– «Да он сразу со мной поздоровался первым, как вошёл!».
Во! Культура так и прёт! Даже хорошее настроение ни с того, ни с сего может испортить, отравить! – сокрушался Платон.
И словно накликал на себя беду. Через день он действительно чем-то отравился.
После работы дома, ближе к позднему вечеру, Платон почувствовал, как его мутит и неумолимо подкатывает тошнота. Немного лёжа подождав и проанализировав обстановку он понял, что в этот раз без очищения не обойтись. Мысленно настроившись, Платон решился пойти в ванную и заняться спасительным делом. Наконец свершилось!
У него было ощущение, что жидкость, вобравшая в себя все вредоносные вещества буквально из каждой клеточки его организма, соединилась в единый бурный поток, и в течение шести часов тремя неравномерными потоками-подходами, из которых второй и третий фактически слились в один – полноводной рекой с селем опустошило тело, очистив организм.
Через несколько дней очистившийся начал новый дачный сезон.
Из-за позднего схода снега подпочвенная вода долго не сходила.
Поэтому невольная осенняя договорённость с татарами-шабашниками о продлении пола на открытой террасе до стены дома дачи Платона пока не могла быть реализована.
После майских праздников, во время которых Платон полностью привёл в порядок свой дачный участок, возобновились его трудовые будни.
– «А я, пока шёл через… «Устиновский» мост, вспоминал… «Барсэлону» – что-то объяснял квази болельщице Надежде её верный собеседник Гудин.
– «Кстати! А как сыграли «Челси» с «Баварией»?» – поинтересовался у болельщицы Платон.
– «Ты, что? С ума сошёл?!» – воссела на своего давно забытого конька Надежда, так толком и не ответив на вопрос Платона об итогах финальной игры на кубок Лиги чемпионов УЕФА.
А чуть позже, когда Платон поздравлял по телефону с днём рождения свою сестру Настю, начальница вдруг опять схамила:
– «Платон! Давай быстрей, мне позвонить надо!».
– «А вон другой телефон свободный!».
– «А мне по этому надо!».
Ну и дура! – чуть ли не вырвалось у него в трубку.
Скорее бы мне вырваться от них всех в отпуск, надоели совсем! – мечтал писатель, который как раз именно летом ничего практически и не писал.
Давно и навечно дискредитировавшие себя тупые, чванливые рожи «коллег в кандидатстве» так надоели Платону, что он даже не смотрел в их цементные лица, тем более не заглядывал в их лживо-лицемерный пяток глаз.
А для того, чтобы не терзаться от их неисправимого бескультурья и неиссякаемой подлости несгибаемый оптимист дал себе команду и настроил себя воспринимать своих сослуживцев, как неких врагов, ведущих против него перманентную войну, каждый раз радуясь хотя бы отсутствию с их стороны какой-нибудь мелкой пакости или лженаучных и низко-культурных перлов.
А самым главным носителем этих перлов был, конечно, Иван Гаврилович Гудин со своими различного рода комплексами и боязнями.
Он, например, так боялся подхватить какую-нибудь птичью болезнь, что каждый раз проходя мимо окна, в форточке которого сидели ожидающие кормёжки голуби, махал на них руками с криком:
– «Кышь, кышь!».
Явно боится подхватить третье перо! – решил про него антипод-орнитолог.
Гудин и Кочет были хоть и одного поколения, но совершенно разной ментальности.
Ментальность Платона теперь позволяла ему иногда и негативные высказывания о своих коллегах.
– «Ты где сейчас работаешь?» – как-то спросил его, случайно встретившийся давний знакомый, бывший недоброжелатель.
– «Да в одной… дубраве!» – шутливо ответил Платон давнишнему вечному завистнику.
– «Как это?!».
– «Да там одно дубьё работает!» – пояснил сочинитель.
– «Не понял! Бабы, что ли?» – не унимался любопытный.
– «Да нет! Членистоногие!» – продолжал шутить писатель.
– «Кто?!» – изумился непонятливый и без воображения.
– «Да мужики же!» – открыл тому тайну Платон.
Вскоре у себя на даче он открыл очередную тайну. Но ещё в начале мая по указанию Правления их садоводческого товарищества состоялась повсеместная проверка подводов проводов новой электросети непосредственно к домам и вовнутрь самих домов.
Естественно дача Платона попала в число неблагополучных, так как ещё ровно год назад у Платона случилась авария в электросети его дома.
Тогда в пятницу вечером, включив в сеть водяной насос «Малыш» для наполнения бочек водой из колодца, Платон продолжил собирание сухих листьев перед домом. Вскоре он услышал какой-то хлопок, похожий на срабатывание автоматической пробки.
Войдя на веранду, он почувствовал лёгкий и почему-то даже чуть ароматный запах, но всё-таки похожий на запах горелых проводов.
Однако пробки были в рабочем положении. На всякий случай он пощёлкал их кнопками ещё раз. Но свет во всём доме так и не появился, да и насос не работал.
Что же это такое? – недоумевал инженер-механик.
Поначалу он решил, что света нет вообще нигде. Но долго ходя по практически пустынной улице, понял, что поломка только у него.
Странно?! Пробки в порядке, а света нет?! – опять задумался Платон, наконец, поняв – значит, где-то оборвался провод!
На улице уже смеркалось, потому Платон заторопился к электрику Наилю. Тот был уже в подпитии, но решил уважить, засопротивлявшегося было Платона:
– «Наиль! Но ты наверно сегодня уже не сможешь работать? Давай тогда завтра. Уж ночь я как-нибудь перетерплю».
– «Дядя Платон! Да Вы что? Я смогу, без проблем! Вы только скажите: Вам это сейчас надо?» – уверил его электрик.
– «Да боюсь – в холодильнике всё растает!».
– «Ну, вот! Тогда пошли!» – решительно завершил он разговор.
По дороге они договорились, что, если причина неисправности на его электрощите в доме – в пробках или счётчике, – то Платон заплатит двести рублей.
Уже при свете электрического фонаря Наиль осмотрел счётчик и пробки, сделав вывод, что, скорее всего, произошёл обрыв провода на столбе.
– «Дядя Платон, но Вам тогда придётся доплатить!».
– «Конечно, конечно!» – не дал он тому договорить.
– «Ну, тогда я пошёл за лестницей, инструментом, «кошками» и помощником!» – почему то радостно сообщил Наиль, надолго пропав после этого.
Платон уже хотел было пойти его разыскивать, когда тот объявился в полной темноте и не один. На пару с таджиком Хасаном они несли лестницу и тяжёлую сумку.
Обувшись «кошками», Наиль ловко забрался на столб. А Хасан, до этого державший лестницу, через забор стал подавать ему инструменты.
– «Дядя Платон! Так у тебя что-то в сеть включено! Меня сейчас дёрнуло!» – вдруг вскрикнул Наиль.
– «Да нет! Ты же сам проверял!» – удивился виновник.
– «Ну, вот же, даже прибор показывает!» – доказывал электрик, слезая со столба.
– «Давай, дядя Платон, колись! Воруешь потихоньку электричество?! Показывай, что ты втихаря подсоединил до счётчика?» – пытал его Наиль.
– «Наиль! Ты чего? С ума сошёл, что ли? Да нет у меня ничего левого! Вон, можешь сам посмотреть, как провода идут!».
– «А почему же тогда ток идёт?» – справедливо вопрошал электрик.
– «Не знаю! Ищи!».
Почесав темя и поверив хозяину, Наиль вернулся на веранду.
Платон подсветил ему, и тот, понажимав пальцем провода между счётчиком и коробками с пробками, к всеобщему удивлению обнаружил обрыв провода, который подвыпившему Наилю не удалось обнаружить в первый раз.
– «Ну вот, теперь всё сходится! И законы физические подтвердились, и ты меня в воровстве электричества обвинять не будешь!» – с облегчением вздохнул Платон.
Наиль попросил у него нормальный провод для внутренней проводки, и тот нашёлся. Заменив электропровод на веранде, мужчины вышли на улицу к столбу.
Вскоре электрик попросил Платона принести ему кусок толстого алюминиевого провода. В хозяйстве Платона нашлась теперь только толстая такая проволока без изоляции.
– «Ладно! Я и такую прикручу!».
Завершив соединение этих проводов, Наиль ввернул пробки, но те теперь дружно вырубились.
– «Дядь Платон! У тебя где-то замыкает?!».
– «Да! Точно! Давай искать по частям!».
Но тут же Платон вспомнил про насос. Включили пробки без него – свет горит! Включили пробки с ним – вырубаются!
– «Ну, вот и причину всего нашли! – опять обрадовался Платон.
– «А почему же тогда пробки не вырубались до этого, а перегорел провод?» – тут же спросил он Наиля.
– «А вот почему!» – показал Наиль хозяину скрученную пару перегоревших телефонных проводов.
– «Ни ху…» – удивился, было, Платон.
– «Это бывший электрик Коля учудил мне!» – понял он.
– «Наиль, а с другой стороны, он ведь этим защитил меня от пожара! Ведь провода оказались слабее пробок!» – сделал вывод потерпевший.
– «Только непонятно, почему они столько лет не перегорали?» – задумался электрик.
– «Так я только в этом году поставил более сильные пробки! А как насос замкнул, так более слабые провода и перегорели!» – внёс ясность хозяин.
– «Да, дядя Платон! Залетел ты ещё на полторы тысячи!» – попытался поставить точку Наиль.
– «А что так много?».
– «Так мы работали вдвоём, да и опасная работа была!».