Он прекрасно помнил, что после школы тот поступил сначала в военный иняз, а после его окончания куда-то сгинул. Это давно наводило Игоря Воронцова на завистливую мысль, что Славка стал или военным дипломатом, или даже разведчиком. А с такой мыслью ему было тяжело смириться. Ведь он всегда считал именно себя главным представителем голубых кровей, сыном представителя партийно-хозяйственной номенклатуры, потому наиболее достойным жить и работать за границей.
А тут, пусть и генеральский внук, но не сын же – обошёл его в гонке тщеславий!?
Поэтому, возмущённый такой несправедливостью, гонимый чёрной завистью к бывшему школьному приятелю и местью своей стране, своему народу, «русскому быдлу», даже социалистическому строю, и дабы набрать себе очки в получении гражданства Аргентины или даже США, а ещё и наверняка призовых денег от ЦРУ, Воронцов обратился сначала в Федеральную полицию Аргентины, а потом и в американское посольство.
Из полиции его переправили в SIDE – Государственный секретариат разведки – главную спецслужбу Аргентины, одновременно выполняющую роль разведки и контрразведки. Там, кроме принятия его письменного заявления, с него сняли и письменные показания, взяв подписки о невыезде, о не разглашении тайны и о добровольном сотрудничестве. После проверки его данных о месте проживания, познакомив с куратором и дав телефоны для связи, Воронцова отпустили.
На следующий день он, радостный и воодушевлённый, в предвкушении солидного куша за свою информацию, направился и в американское посольство.
На сообщение, что он из России и имеет полезную информацию для ЦРУ, к нему вышел Фрэнк Браун.
Представившись, Воронцов сразу заявил, что у него есть интереснейшая и может быть полезная для США информация на некого Рауля Хоакина Мендеса. От такой новости неожиданная краска покрыла лицо Фрэнка.
Проверив документы неожиданного информатора, он повёл того к резиденту.
Воронцов изложил ту же информацию, что и в СИДЕ. Его тоже допросили, но очень подробно. Зачем-то сфотографировали. Всё это Воронцов отнёс на более высокую компетентность американцев. И опять он дал необходимые подписки, получив телефоны для связи. Но на этот раз, что он и не предполагал, ему почему-то уже вручили немалую сумму долларов.
Радостный, покидая посольство США, Воронцов решил теперь шантажом выманить немалую сумму и у Вячеслава, пока того не арестовали.
А тем временем, под руководством резидента ЦРУ, там собралось срочное совещание, проходившее на большом эмоциональном подъёме.
После него Вильям Ортман раздумывал, как поступить со своим агентом Руди – журналистом Раулем Хоакином Мендесом, уличённым не только в связях с СВР России, но теперь и в гражданстве этого главного стратегического противника Соединённых Штатов.
Или попытаться по-настоящему перевербовать его – компромат вроде бы есть, или окончательно скомпрометировать и изолировать его. Но сегодня, неожиданно нахлынувшие эмоции от вовремя появившейся возможности спасти свою честь от провала – самостоятельно обезвредив агента Москвы, у него очень разболелась голова. И он дал задание своему заместителю на проработку операции против Руди.
Узнав от Воронцова, что тот накануне имел аналогичную беседу в аргентинской контрразведке и сдал ей с потрохами Рауля Мендеса, Вильям Ортман уже поздно вечером срочно выехал в штаб-квартиру СИДЕ, размещавшуюся в доме № 11 на проспекте имени 25 Мая.
Там он имел беседу с руководителем SIDE Хорхе де ла Руа, сразу объяснив тому причину своего срочного визита.
– «Этот Мендес давно находится в нашей разработке, еще, когда жил у нас в США! Мы ведём его, постоянно следим за ним. Так что Ваше участие в этом будет излишним – может спугнуть его, да и нам затруднит наблюдение! Потом, после окончательного разоблачения этого псевдо Мендеса и ареста, мы поделимся с Вами всей информацией о нём, о его деятельности здесь, у Вас!».
– «Хорошо, Вильям, я Вас понял! Но я должен доложить об этом президенту страны и получить его согласие!».
– «Конечно, Хорхе, конечно доложите. Ваш президент непременно поддержит мою просьбу!».
А Вильям Ортман знал, что говорил.
Понимая, что президентский срок Карлоса Менема заканчивается в этом году, руководитель СИДЕ попытался получить от того разрешение на арест и дальнейшее, без ЦРУ, самостоятельное использование гражданина Мендеса в интересах Аргентины и её внешней политики.
Но заслушав доклад Хорхе де ла Руа, президент страны Карлос Сауль Менем безапелляционно заключил:
– «Мне всё ясно из вашего доклада! Но согласиться с вашими предложениями я не могу. США – великая страна, и традиционной дружбой с нею нам надо дорожить. А ваши предложения, как вы понимаете, идут вразрез с этой моей политической линией. И не дай Бог наши союзники, ЦРУ, об этом узнают. Немедленно прекращайте разработку этой операции. А этого… русского лучше пока не трогать, дабы не обидеть Америку!» – в заключение поднял палец вверх президент, словно пеняя к Богу.
Но руководитель контрразведки страны, знавший, что дни правления Карлоса Менема сочтены – в конце года президентские выборы, на которые он даже не выставил свою кандидатуру – решил всё же по-своему.
Он тут же приказал установить за Мендесом тайную слежку с использованием сотрудников своего золотого фонда – учеников бывших агентов Абвера, читавших по артикуляции губ – для определения способности господина Мендеса владеть славянскими языками, в частности русским.
А тем временем, в эту холодную в Буэнос-Айресе пору, в американском посольстве было не менее жарко, чем в СИДЕ.
– «Ну, что, Фрэнк, может мы этого русского… Руди перевербуем?!» – обратился заместитель резидент ЦРУ в Аргентине Пол Фридман к своему подчинённому Брауну, недавно получившему очередное звание майор.
– «А что? Можно попробовать!» – наивно согласился тот.
– «А он ведь осел в этой стране основательно – жена, дети, достаток, бизнес, имя, в конце концов. А что он будет иметь в России, если, конечно, вернётся?!» – продолжил Фридман.
– «А кто ему позволит это сделать?» – подыграл начальнику подчиненный.
– «Вот и займитесь этим!» – сразу оседлал тот покорного.
– «Его надо шантажировать разоблачением, как бывшего советского, или теперь русского агента, обманувшего вдобавок свою жену и тестя! Как его там? – уточнил и формально, так как прекрасно помнил, спросил Пол.
– «Дон Диего Родригес – скотопромышленник, депутат нижней палаты Национального конгресса!» – показал подчинённый и свою осведомлённость.
– «Вот, видите?! Ведь потерять всё это дорогого стоит!? А что он увидит в России? И увидит ли? Ведь после провала с ним и разговор будет другим! Давайте, кстати, его разоблачим не как нам сданного… Воронцовым, кажется, а как проколовшегося на чём-либо, например, на похищении секретов, или ещё на чём-либо?!» – рождались новые идеи в его изощрённом еврейском мозгу.
– «Так можно и на убийстве…» – озвучил кое-что из генетической памяти сын бывшего немецкого офицера.
– «Кого же?» – больше удивился факту, чем предполагаемым персоналиям его шеф.
– «Да тут есть много иммигрантов из России, в том числе даже из Москвы! Можно покопаться!».
– «Покопайтесь, Фрэнк, покопайтесь! И докопайтесь!» – резюмировал шеф.
– «Так можно и того же Воронцова, например!».
– «А что? Вполне. Но не сейчас. И сделать это надо, подбив Воронцова на шантаж Руди, спровоцировав того на физическое устранение этого Воронцова! А для этого нам надо будет дать ему задание на шантаж. Но, повторяю, не сейчас!».
– «Так точно, шеф! Разрешите идти?» – очередной раз восторженно взглянул он на своего шефа, искренне пожалев, что тот еврей.
– «Идите!» – чуть пренебрежительно махнул рукой Пол, отвлекаясь на свои, разложенные на столе бумаги.
Майор Браун круто развернулся на каблуках, невольно щёлкнув ими при этом.
У-у-у! Фашистское отродие! – пронеслось в голове заместителя резидента – Весь в папашу! С кем приходится работать? Но служака он отменный, ведь в случае чего будет рыть… и нароет! – чуть подобрел он.
Майор Браун действительно был очень исполнительным, являясь сыном бежавшего в 1945 году в Аргентину офицера Германских ВМС «Крингсмарине» и аргентинской женщины. После окончания школы родители послали своё единственное чадо в США для поступления в университет и натурализации там.
Но Фрэнк не смог поступить, зато смог жениться на американке, постепенно натурализовавшись там. Со временем им заинтересовалось ЦРУ, обучив и взяв в свои ряды, и направив на службу, естественно, на родину в Буэнос-Айрес, где он знал все закоулки и имел множество друзей детства.
Так что майор Фрэнк Браун слов на ветер не бросал.
После ознакомления с их разговором резидент раздумывал не долго.
– «Давайте после нашей подготовки мы не будем пока докладывать наверх и ждать их распоряжений, а всё же попробуем перевербовать Руди. Если нам не удастся, то придётся использовать второй вариант – изоляцию его от дел в тюрьму. А для этого надо действительно подослать Воронцова с шантажом и тем самым спровоцировать Руди на его… изоляцию, а потом сдать аргентинским властям. Хотя это нам самим может выйти боком. Так что думайте, Пол, думайте! Вы же голова!» – дал он распоряжение своему способному заместителю.
И Пол Фридман стал разрабатывать план операции «Руди».
Много позже, уже после доклада резидента из Буэнос-Айреса в Лэнгли, руководство ЦРУ решило провести комплексный анализ своего прокола, и повело расследование всех сторон жизненного цикла существования, пребывания и деятельности под их руководством на территориях США, Испании и Аргентины их агента «Руди».
И в Вашингтон был вызван резидент ЦРУ в Мадриде Блэйк Рассел.
– «Ну, что, Дэвид? Вот и настал наш час?! Я как в воду глядел!» – до своего отъезда в США обратился он к своему коллеге Дэвиду Корку.