Пошли они все к чёрту, говорю я.
— Впереди Вестланд ждёт грандиозная война, — сказал я. — Может быть, стоит поговорить о ней и о возможном участии островов в грядущих боях, а не задаваться вопросами матримониального свойства? Тем более, что здесь вы меня ни в чём не сможете убедить, равно как и я вас. Возможно, вы правы, и я сейчас совершаю ошибку, но это — моя ошибка, и вы к ней не имеете никакого отношения. А может быть, это и не ошибка вовсе.
— И ты уверен, что хочешь обсуждать серьёзные вопросы в присутствии своей женщины? — спросил Мигель.
— Вполне. Она имеет право знать всё.
— Она пролила за тебя свою кровь, но и ты спас ей жизнь, — сказал Мигель. — Ты ничего ей не должен.
— Я продолжаю настаивать.
— Давайте позовём девочку, — сказал дон Диего. — Я не вижу в её присутствии никакого вреда. В конце концов, я хозяин этого замка, и мне решать, кого приглашать для беседы, а кого — нет.
Это было сказано настолько твёрдо, что даже Мигель не стал препираться, и слуга пригласил в курительную комнату Карин и подвинул к нашему кругу ещё одно кресло.
— От лица присутствующих хочу выразить вам признательность за то, что вы оберегали Ринальдо на протяжении долгого пути, — заявил дон Диего. Карин коротко кивнула в ответ, после чего дон Диего повернулся ко мне: — А теперь расскажи нам о драконах, мой мальчик.
— Хорошо, — сказал я. — Вы правы, в историю с драконами я угодил по собственной глупости. Последние полгода я жил в небольшом домике во владениях графа Осмонда, выполняя работу сельского чародея, когда мне нанесла визит женщина, назвавшаяся леди Ивой. Она попросила помочь ей выручить её возлюбленного, попавшего в лапы дракона по имени Грамодон. По некоторым причинам леди Ива не могла обратиться за помощью к графу Осмонду, чьим номинальным вассалом являлся Грамодон, и я согласился помочь девушке. Когда мы прибыли к жилищу Грамодона, дракон был уже мёртв, и… леди Ива стукнула меня по голове и оставила в пещере, чтобы подозрения в убийстве Грамодона пали на мою персону. Так и произошло, хотя, вопреки её расчетам, я очень скоро очнулся и стражники Осмонда не успели захватить меня на месте преступления. Для убийства Грамодона был использован весьма могущественный одноразовый магический артефакт, происхождение которого мне удалось выяснить не так давно.
— И кто же создал сей артефакт? — поинтересовался Исидро.
— Лоуренс Справедливый.
— Это точно?
— Человек, который выдал эту информацию, вряд ли был способен солгать. Если сомневаетесь, спросите у Гарланда. Он лично проводил допрос.
— Я разговаривал с Гарландом, — сказал Мигель. — Он подтвердил информацию.
— Лоуренс Справедливый способен создавать артефакты первого уровня, — согласился Исидро. — Другой вопрос, зачем ему потребовалось это делать.
— Сначала я подумал, что всё было затеяно ради золота, — сказал я. — Но, на мой взгляд, это слишком сложная схема обогащения.
— И чересчур рискованная. Вряд ли Лоуренс Справедливый настолько нуждается в золоте, — сказал Исидро. — Маги его калибра уже не зависят от денежных поступлений.
Ему ли не знать. Исидро находился на том же уровне, что и Лоуренс, а может быть, даже стоял чуть выше. Его имя не так хорошо известно широкой общественности, как имя Лоуренса, потому что мой учитель не занимается саморекламой и старается держаться подальше от вызывающих общественный резонанс деяний. Но в среде чародеев всем прекрасно известно, кто такой Исидрион Пентабаир и чем он знаменит.
— Насколько я понимаю, похищенный возлюбленный и рыцарь, уложивший дракона, — это юный Гавейн, которого ты привёл с собой? — уточнил дон Диего.
— Да.
— Я хотел бы поговорить с ним, — сказал Исидро. — Мне важно знать, как именно действовал артефакт.
Дон Диего позвонил в колокольчик и вызвал слугу, а тот пригласил к нам сэра Джеффри. Кресла рыцарю не предложили, а это означало, что долго он тут не задержится.
Гавейн стоял перед моими опекунами, как нашкодивший ребенок перед взрослыми наставниками. Наверное, он бы даже не удивился, если бы его вызов сюда закончился публичной поркой.
— Вы убили дракона, — сказал Исидро. — Я не буду вас спрашивать, зачем вы это сделали, о чем думали в тот момент и представляли ли вы, какими последствиями был чреват ваш поступок. Меня интересует только техническая сторона вопроса. Опишите мне механизм действия артефакта.
— Я сразил дракона, но хвастаться мне особенно нечем, — признался сэр Джеффри. — Ивон сказала мне… В общем, меня заверили, что я располагаю магическим артефактом, созданным специально для уничтожения драконов, и что мне практически ничего не придётся делать.
— И вы поверили? — холодно осведомился Мигель. — Поверили на слово? Положились на чьё-то непроверенное мнение в такой ситуации?
— Э… да. Конечно, у меня были некоторые сомнения, но в итоге я решил рискнуть.
— Иными словами, чувства взяли верх над доводами разума, — сказал Мигель, глядя при этом не на сэра Джеффри, а на меня.
— Можно сказать и так, сэр. В общем, у меня не было никаких инструкций, и когда я прибыл к пещере дракона, я просто спешился и взял копьё в руки. Дракон в тот момент был внутри, поэтому я решил воспользоваться эффектом внезапности и биться с ним пешим в пещере, нежели гарцевать на лошади и вызывать его на бой по всем правилам.
— Разумно, — одобрил Исидро. — Насколько я знаю, все эти благородные правила хороши лишь в песнях и легендах, конечно, если вы не собираетесь закончить свою жизнь самоубийством. Случаи, когда драконы гибли в поединках один на один, можно пересчитать по пальцам одной руки.
— Я знаю, сэр, — согласился сэр Джеффри. — Когда я приблизился к пещере, то почувствовал, как копьё вибрирует в моей руке. По мере того как расстояние между мной и входом в пещеру уменьшалось, вибрация становилась всё сильнее, и мне было сложно удержать копье в руке. Оно словно рвалось вперёд, сэр, и у меня создавалось такое впечатление, что я ему просто мешаю.
— И что же вы предприняли?
— Я решил перестать ему мешать, сэр, — сказал сэр Джеффри.
— Вы метнули копье или просто выпустили его из рук? — спросил Исидро.
— Выпустил из рук, сэр. К этому моменту мне стоило большого труда его удерживать.
— Что произошло дальше?
— Копьё улетело внутрь, сэр, с такой силой, будто им выстрелили из требюшета. Почти сразу после этого из пещеры донёсся страшный рёв, который быстро оборвался. Некоторое время ничего не происходило, и я решил проверить, в чём дело.
— Вы пошли внутрь, не зная наверняка, убит дракон или нет? — уточнил Мигель.
— Да, сэр.
Храбрый поступок. Даже с мечом, щитом и в полном боевом облачении рыцарю не справиться с драконом. Я попытался представить, что должен был чувствовать сэр Джеффри, входящий в тёмный зев пещеры, ожидая, что в любую секунду на него может обрушиться испепеляющий поток пламени, от которого нет защиты, — и не смог. Подобная смелость находится выше моего разумения.
— Я обнаружил дракона в самом конце пещеры. Из его груди торчало копьё, а из пасти струился лёгкий дымок… Полагаю, к этому моменту он был уже мёртв.
— А вам не приходило в голову, зачем вашей сообщнице потребовалось убивать дракона?
— Я полагал, всё дело в деньгах, сэр. Она говорила, что как только мы раздобудем денег, мы сможем пожениться. Она лгала мне, сэр.
— Она мертва, — резко сказал Мигель. — Какие чувства по этому поводу вы испытываете?
— Полагаю, она сама заслужила всё, что с ней случилось, сэр, — сказал сэр Джеффри. — Кроме того, в той ситуации у сэра Гарланда не было выбора.
— Скорее, у него не было времени подумать, — буркнул Мигель. — От живой преступницы толку было бы больше, чем от её трупа. Впрочем, я там не присутствовал, и не моё дело осуждать сэра Гарланда.
Я заметил, что со мной Мигель никогда не был столь терпим. Любой мой промах, даже малейший, сразу же возводился в ранг катастрофы. Может быть, дело в том, что Гарланд закончил своё обучение, а я, по мнению Мигеля, ещё нет?
— Спасибо, сэр Джеффри, — сказал Исидро. — Это всё, что я хотел знать. Слуга проводит вас в ваши апартаменты.
— Спасибо вам, сэр, — ответил Гавейн. — Мне хотелось бы искупить тот вред, который я причинил…
— Поговорим об этом позже, — мягко сказал Исидро. Тут пришёл слуга, и сэр Джеффри был вежливо, но твёрдо выпровожен из курительной комнаты. — Выходит, Грамодон был убит не из-за его сокровищ. Тогда почему?
— Полагаю, вы уже догадываетесь, — сказал я. — Когда мы настигли леди Иву, выяснилось, что она была лазутчицей с Красного континента. И не просто лазутчицей, а диверсантом. Для неё не существовало разницы, какого дракона убивать. Ей требовалось испытать копьё.
— Как давно ты начал подозревать о её связи с Восточным континентом? — поинтересовался Мигель. Не иначе, он хочет проверить, как хорошо я усвоил теорию заговора.
— Довольно давно, — сказал я. — Как только я пришёл к выводу, что сокровища не имеют никакого отношения к убийству, я задался вопросом о мотиве. Потом до меня дошла информация о предстоящей войне, и мотив стал очевиден.
— Честно говоря, для меня он не так очевиден, — сказала Карин.
— Всё просто, — сказал я. — Драконы Вестланда — это не просто магические существа. Связанные договорами с вассалами короля Людовика, драконы являются мощным оружием. Я бы даже сказал, оружием массового поражения. Страшно подумать, что может сотворить с армией хотя бы десяток драконов. Ещё больший кошмар драконы могут сотворить с флотом. Корабли ведь делаются из дерева, а древесина очень хорошо горит.
— Верно, — сказал Исидро. — На Красном континенте нет своих драконов, и армии вторжения требовалось найти средство, которое помогло бы ей противостоять драконам Вестланда. А где легче всего найти такое средство, как не в самом Вестланде?
— Но почему Лоуренс Справедливый стал помогать нашим врагам? — поинтересовался дон Диего. — Он ведь мудрый человек, если достиг своего положения, и он не мог не понимать, к чему приведёт выполнение подобного заказа. Ведь если мы говорим о нуждах целой армии, то речь идёт не об одном артефакте, а чуть ли не о поставленном на поток производстве.