— Куда мы теперь направимся?
— Это я могу решить только после разговора с сэром Джеффри. — Термин «допрос» мне не нравился.
— Парень на самом деле рыцарь? — поинтересовался сэр Ралло, бросая на Гавейна подозрительный взгляд.
— Представь себе.
— А зачем он тебе нужен?
— Он может знать, кто гробанул вашего дракона.
— Вот как?
— А ты всё ещё подозреваешь в этом меня? — поинтересовался я.
Сэр Ралло вздрогнул.
Так и есть, подозревает. Я могу его понять. У меня нет никаких доказательств невиновности, кроме моего честного слова, в котором сэр Ралло не имеет права сомневаться лишь по причине нашего с ним социального неравенства. Рыцарь и даже граф не имеют права предъявить обвинение королю. Для этого нужен другой король или кто-то, кто чихать хотел на монархию и все её заморочки. Дракон например. Гарлеон отвалил от меня, но только потому, что я его запугал, а не убедил.
Есть только один способ полностью избавиться от подозрений — выяснить, как все обстояло на самом деле. Я был уверен, что Грамодона насадил на копье сэр Джеффри Гавейн, оставалось только узнать, где он такое копьё раздобыл и с какого бока тут леди Ива.
— У меня нет к тебе претензий, — сказал сэр Ралло, тщательно подбирая слова. — Как нет их у дракона и графа Осмонда. Поэтому тебе должно быть глубоко плевать, что именно я думаю по этому поводу.
— А если мне не плевать?
— Игры чародеев, магов и драконов выше моего разумения, — сказал сэр Ралло. — Допустим, у тебя нет мотива для преступления, зато была возможность, и тебя видели рядом с пещерой Грамодона. Я сам застал тебя не так уж далеко от этого места. В разговоре с Гарлеоном ты упирал на то, что, будь у тебя желание прикончить Грамодона, тебе было бы куда проще воспользоваться Повелителем Молний. Но это ещё не означает, что по каким-то причинам ты не мог изготовить и использовать это чародейское копье, и не вытаскивать из ножен свой волшебный меч.
— Но Гарлеон мне поверил.
— А что ему оставалось делать? Альтернативой была драка с тобой прямо под стенами города, и я думаю, что Гарлеон не захотел её затевать. Весь Вестланд слышал истории о Повелителе Молний и о том, что творил с его помощью Оберон.
— Все истории склонны преувеличивать, — сказал я.
— Разве Оберон не убивал дракона этим мечом?
— Убивал.
— Разве он практически в одиночку не останавливал флот огров, когда те решили совершить набег на Зелёные Острова?
— Такое тоже было, — согласился я. — Но силы одного меча мало. Сила должна быть и у его обладателя.
Оберон и без меча был могущественным магом и славным воином. А ещё, по моему глубокому убеждению, он был маньяком, которому жизнь не мила, если нет возможности кого-нибудь прикончить.
— Извини, Рико, — сказал сэр Ралло. — Я хочу тебе поверить, но внутри меня сидит слишком циничный и во всём сомневающийся человек, которому нужны доказательства. Хоть какие-нибудь.
— Я дам тебе доказательства, которых ты так жаждешь, — сказал я. — Ты получишь их сразу после ужина.
— Отлично, — сказал рыцарь. — Тогда я пойду и потороплю повара.
— Вы тоже так думаете? — спросил я у Карин, когда мы снова остались вдвоём.
— О чём именно, красавчик? О том, что надо поторопить повара?
— О том, что это я прикончил Грамодона.
— Я уже не знаю, что и думать, — сказала наемница. — Сначала ты показался мне человеком, не способным прихлопнуть не только дракона, но и муху, но я вижу, что ошибалась. А те истории, что ты всё время рассказываешь… Ты же всё время врёшь! То ты чародей, то ты дворянин, то ты человек, то ты эльф, а теперь оказывается, что не просто эльф, а настоящий король… С другой стороны, мне абсолютно всё равно, убивал ты этого дракона или нет.
— Спасибо за вотум доверия, — вздохнул я. Похоже, что никто до сих пор не верит в мою невиновность. Просто связываться боятся.
Чёртова папина репутация. Чёртов Оберон.
Мало того, что он запугал половину Вестланда, так ещё умудрился не вовремя умереть, свалив на меня всю ответственность за Зелёные Острова и Повелителя Молний в придачу.
— Странно обижаться, что тебе не верят, когда ты всё время лжёшь, красавчик, — сказала Карин.
— Я устал выслушивать, что я всё время лгу, — сказал я. — Спросите меня о чём угодно, и вы услышите чистую правду в ответ.
— Ой ли? — скептически улыбнулась Карин.
Чёрт побери, она имеет полное право так улыбаться. Я выдавал ей правду порциями, а всё остальное время врал. И она уже однажды задавала мне вопросы…
— Слово короля, — сказал я.
— Почему ты так хочешь, чтобы тебе поверили, красавчик? Ведь тебя больше никто ни в чем не обвиняет.
— Быть невиновным и быть достаточно страшным, чтобы тебе не решались предъявить обвинение — это две разные вещи.
— Ты хочешь, чтобы тебя считали хорошим? — уточнила Карин.
— Я хочу, чтобы люди видели разницу между мной и моим отцом, — сказал я. — Потому что убийство дракона — это как раз в духе Оберона. Он мог бы это сделать из чисто спортивного интереса. А я — не мой отец.
— Я поверю тебе, если ты расскажешь, что с тобой произошло этой ночью.
Я так и знал.
— А вы расскажете, что заставило вас утром выйти из города и присоединиться ко мне? — спросил я. — Вы ведь не знали, чем всё кончится, и шли на верную смерть.
— По-моему, ты задолжал мне куда больше объяснений, красавчик, так что не стоит сейчас торговаться.
— Я не торгуюсь.
— Ах да, я и забыла. Короли не торгуются. Они ведут переговоры в поисках компромисса.
— Я не люблю компромиссы, — сказал я. — Компромисс — это решение, достигнутое путем взаимных уступок. Как правило, оно не устраивает ни одну из договаривающихся сторон.
— Ты снова начинаешь пудрить мне мозги, — заявила Карин. — Ты скользкий, как угорь. Скажи, ты на самом деле собираешься вернуться в Город Людей через год?
— Нет, — сказал я.
— Значит, ты их обманул?
— Да.
— Почему?
— Почему я их обманул? Или почему я не собираюсь возвращаться?
— На самом деле это один и тот же вопрос, красавчик.
— А вы представьте себе, что будет, если я вернусь через год, как и обещал, чтобы проверить соблюдение условий своего ультиматума, и увижу, что они не выполнены. Или выполнены, но недостаточно хорошо. Тогда мне останется только поубивать там всех на фиг, как я и обещал. А мне почему-то не хочется устраивать в этом отдельно взятом городе геноцид.
И если жители Города Людей не выполнят мои условия, то им придётся постоянно жить в страхе от моего потенциального возвращения. Год за годом.
Надеюсь, они всё-таки изменятся. Иначе их жизнь будет решительно неприятна. Ожидание смерти хуже самой смерти, или как там ещё говорят…
— У тебя каждый раз есть причина, чтобы не говорить правду, — заметила Карин.
— Это верно.
— Я чувствую себя настоящим клоуном, — сказала Карин. — Ты сделал меня посмешищем, выставил полной дурой. Я из кожи вон лезла, чтобы сохранить твою жизнь, а ты оказался круче меня раз в десять.
— Вы не правы.
— В чём же?
Ответить я не успел, сэр Ралло позвал нас к костру. Что-то его ребята приготовили ужин подозрительно быстро. Наверное, сэру Ралло не терпится приступить к допросу Гавейна, вот он и насел на повара.
— Мы закончим этот разговор позже, красавчик, — пообещала Карин и предоставила мне выбираться из гамака без посторонней помощи.
ГЛАВА ВТОРАЯ,в которой главный герой допрашивает Гавейна, узнает подробности об убийстве дракона и размышляет, как следует поступить с молодым рыцарем в дальнейшем, после чего проигрывает территориальный спор и краснеет от смущения
Отужинав походными припасами сэра Ралло, я налил себе вторую кружку горячего кофе, набил табаком трубку и позвал Карин и двух рыцарей — сэра Ралло и сэра Джеффри — для серьёзного разговора.
Разговор состоялся в палатке сэра Ралло. Несмотря на то что обычно рыцарь жил в ней один, своими размерами она не уступала палаткам, в которых его солдаты спали по десять человек.
Пространства было хоть отбавляй, но с мебелью дело обстояло куда хуже. Два походных стула и спальный мешок — вот и вся мебель. Я предложил один стул Карин, второй занял сам. Сэр Ралло развалился поверх спального мешка, а сэр Джеффри предпочел стоять. Я не возражал.
Итак, сэр Джеффри Гавейн. Молодой рыцарь из бедного и не слишком славного рода. Убийца дракона и сообщник леди Ивы. Или убийца дракона и орудие леди Ивы. Слишком спокоен, учитывая все обстоятельства. Недоумение на его лице присутствует, но страха нет. Может быть, он просто не запомнил моё лицо там, у пещеры Грамодона? Этот вопрос следует прояснить в первую очередь.
— Вы знаете, кто я?
— Да, — сказал сэр Джеффри. — Вы — король эльфов, и я благодарен вам за своё спасение из Города Людей.
— Насколько благодарны? — поинтересовался я. Похоже, он на самом деле меня не помнит.
— Вы можете потребовать от меня любую услугу, Ваше Величество, — сказал сэр Джеффри.
— Если я и величество, то отнюдь не ваше, — поправил я молодого рыцаря. — Потому что вы как минимум не эльф. Называйте меня просто «сэр». Что же касается услуги… Вам достаточно будет честно ответить на мои вопросы, и за спасение из Города Людей мы будем в расчёте.
Карин изогнула бровь. От её внимания не ускользнули мои слова по поводу «расчёта за Город Людей». Происшествие с Грамодоном требовало отдельного рассмотрения.
Странно, передо мной сидел один из виновников всех моих проблем, а я не испытывал к нему неприязненных чувств. Никаких абсолютно. Неужели нас с ним так сблизило то, что с нами обоими случилось в Городе Людей? Или я по природе своей незлопамятен?
Оберон бы узнал всё, что ему требовалось от этого парня, а потом из принципа снёс бы ему голову одним ударом.
Интересно, а я всё время буду думать, как бы на моём месте поступил Оберон? Жить с оглядкой на тень своего отца?
— Вопросы? — недоуменно повторил сэр Джеффри.