— Это не проблемы, — в унисон с моими собственными мыслями сказал Ринальдо. — Проблемы начинаются, когда кто-то всаживает в твою спину кинжал или поджигает дворец.
— Хочешь поговорить об этом? — поинтересовался Доран.
— О чем именно?
— О подожженном дворце.
— А что ты можешь сказать?
— Думаешь, тут постарался мой папаша?
— Не знаю. Но я не исключаю такой возможности.
— Ты с ним уже беседовал по этому поводу?
— Поверхностно.
— Он не поджигал.
— Откуда ты знаешь?
— Тебя это может удивить, но я хорошо знаю своего отца… — начал Доран и осёкся, вспомнив о непростых отношениях Ринальдо и Оберона. Точнее, о полном отсутствии таковых по причине безвременной смерти последнего. — Я не хотел никого обидеть…
— Знаю, что не хотел, — сказал Исидро. — Ты просто говоришь быстрее, чем думаешь.
— Продолжай, кузен, — сказал Ринальдо.
— В общем, я знаю своего отца, — сказал Доран. — Он чтит традиции, как будто сам их придумал. А традиции убивать своего царствующего брата на Зелёных Островах не существует.
— Для меня это не очень веская причина, — сказал Ринальдо.
— А на слово ты мне не поверишь?
— Увы. У Озрика был мотив.
— Озрик не такой дурак, чтобы убить Оберона и потерять из вида его наследника и Повелителя Молний, ради которого всё и затевалось.
— Да, это приходило мне в голову, — сказал Ринальдо. — Но этого мало. Озрик не дурак, но и Оберон тоже вряд ли был полным идиотом. Что-то могло пойти не так…
— Убийство, если всё-таки это было убийство, произошло двадцать три года тому назад, — сказал Доран. — Как ни крути, а прямых и неоспоримых улик ты уже не найдёшь. У нас есть только домыслы. Мотивы, возможности… Всё это косвенные доказательства, и не более того.
— Но кто-то хотя бы проводил расследование по горячим следам?
— Я бы даже сказал, по ещё дымящимся, — сказал Доран. — Всё, что было найдено, это несколько трупов. Оберона опознали только по его перстню.
— И вас не удивило, что перстень остался в целости и сохранности, а Повелитель Молний попросту исчез?
— За других не поручусь, но лично меня это удивляло. последние двадцать три года, — сказал Доран. — Но… Я мало смыслю в магии, а потому пытался списать это за счёт какого-нибудь чародейского финта.
— Он мало смыслит в магии, это правда, — подтвердил Исидро. — Как и его отец.
— Бесталанная ветвь, — ухмыльнулся Доран. — Кузен, ты всерьёз рассчитываешь найти убийцу своего отца через столько лет?
— Я вынашивал подобные планы.
— Забудь о них, — сказал Доран. — Ты сможешь обнаружить виновного только одним способом — назначив его. Но мне почему-то кажется, что это не твой любимый метод.
Едва Ринальдо заснул, я осторожно, чтобы не потревожить мужа, выскользнула из его объятий и перетащила половину своей постели на пол. Не могу я спать на мягком, что уж тут поделаешь.
Но едва я успела накрыться одеялом, как Ринальдо пошевелился и сел на кровати. Его рука нашаривала оставленную на тумбочке трубку. Чёрт побери, когда же он бросит курить?
— На корабле у тебя хватало такта не спать на полу, — заметил Ринальдо.
— Просто тогда твой сон был куда крепче нынешнего, красавчик.
— Понятно, — сказал он. — В любом случае, тебе надо побороть эту дурацкую привычку бросать меня в постели одного.
— Обычно я успеваю вернуться до того, как ты просыпаешься. А что касается вредных привычек… Бросай курить, красавчик.
— Обязательно, — сказал он. — Как только закончатся все стрессы.
— То есть на смертном одре?
— Тоже неплохой вариант.
— Почему ты не спишь?
— Не могу заснуть, всё время думаю, — сказал он. — Как-то всё здесь неправильно… Они встретили меня, как будто так и надо. Словно я на пару дней по делам уплывал, а не через двадцать три года объявился. А тебе понравился твой первый день в роли королевы?
— Леди Мелисса меня ненавидит.
— Это Доран тебя накрутил?
— Нет, я сама видела. То, как она на меня смотрела…
— Брось, любимая, ты преувеличиваешь, — сказал Ринальдо. — Озрик сказал — они привыкнут, и нам нечего опасаться. Может быть, ты вернёшься в кровать, раз уж мы всё равно не спим?
— Убеди меня, красавчик.
— Я тебя поцелую.
— Куда?
— Куда скажешь.
— Заманчивое предложение.
— Оно действительно только две минуты. Думай быстрее.
— Шантажист, — заявила я. — Слушай, а если серьёзно… ты хорошо рассмотрел местных красавиц? Я по сравнению с ними замухрышка.
— Что за бред? — Он отложил трубку и лёг на пол рядом со мной. — Ты — самая прекрасная из женщин.
— Наверное, ты всем девушкам это говоришь, красавчик.
— Ага, так и говорю, — согласился он. — Подхожу эдак невзначай и говорю «Карин — самая прекрасная женщина на свете».
— Врун.
— Ладно, не говорю. Зато я очень выразительно молчу.
— Не лежи на полу — простудишься.
— А ты?
— А я привыкла. Я закалённая.
— Я встану отсюда только вместе с тобой.
— Вот я и говорю — шантажист. Что ты думаешь о Доране?
— Он очень умный, — сказал Ринальдо. После того как Доран был чуть ли не насильно выпровожен из королевского кабинета, мы втроём проговорили ещё часа два. Точнее, говорили в основном Ринальдо и Исидро, я больше слушала. — Возможно, даже слишком. Он может быть опасен.
— По-моему, он искренне рад твоему появлению.
— Это и настораживает.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,в которой главный герой встречается с мастером над оружием и выслушивает старые сказки, после чего ему предъявляют обвинение в наивности
Во время позднего завтрака снова припёрся Доран и без приглашения уселся за стол. Он был наглым малым, но почему-то мне нравился, вопреки любым доводам разума. Парень старше меня на семьдесят лет, но по понятиям эльфов мы являемся ровесниками — нам не стукнуло и ста лет. Доран и вёл себя как мой ровесник, иногда даже как надоедливый младший брат. Но при этом он всё время улыбался, и долго злиться на него я не мог.
— А вы не такие уж ранние пташки, Ваши Величества, — заметил Доран и налил себе кофе. Завтрак нам сервировали на террасе, с которой открывался прекрасный вид на Остров Владык вообще и окружающий дворец сад в частности. Я намеренно разогнал всех слуг, потому что это была последняя возможность побыть с Карин наедине, прежде чем меня до самого вечера поглотят государственные дела. Вмешавшись в трапезу, Доран испортил наш тет-а-тет, но, как я говорил выше…
— Что-то случилось или тебя в другом месте просто не кормят? — спросил я.
— Лорд Аларик вернулся, — сказал Доран. — Мне говорили, ты хотел его видеть.
— Кто говорил?
— Папаша.
— И где он?
— Папаша — на своём рабочем месте, где же ещё.
— Где Озрик, я догадываюсь. А где лорд Аларик?
— Ждёт аудиенции и слоняется по коридорам, — сказал Доран. — Если тебя интересует моё мнение, гнусный он тип.
— В каком плане?
— Прямой, как палка, и простой, как гвоздь. Что на уме, что на языке — всё едино. Не люблю я таких парней, слишком они скучные.
— Зато ты веселый. За себя и за того парня.
— Это ты поднял мне настроение, кузен, — сказал Доран. — Ты — как луч света в нашем тёмном царстве. Свежий ветер, так сказать. Новое течение, цунами, сметающее прогнившие постройки старых порядков…
— Хватит, я уже уловил суть, — сказал я. — Чем ты вообще занимаешься во дворце?
— Хожу всюду, пристаю ко всем со своими разговорами, — сказал Доран. — Сую свой длинный нос в разные дела… Всего понемножку.
— Тогда пойди и для разнообразия займись чем-нибудь полезным.
— Например? — оживился Доран.
— Ты умный, сам придумаешь.
— Я дурак, — сказал Доран. — Придумай лучше ты.
— Кто чистит королевские туалеты? — поинтересовалась Карин.
— Ой, — сказал Доран. — Знаете, я как раз вспомнил про одно очень важное дело, так что я уже ухожу. До свидания, Ваши Величества. Желаю вам обоим хорошо провести день.
— Клоун, — фыркнула Карин, когда он ушёл.
— Никогда не доверял человеку с толстым слоем грима на лице, — сказал я. — Клоуны опасны. Они смешат тебя, но ты никогда не знаешь, о чём они думают на самом деле.
— Узнаю речи Мигеля, красавчик.
— Он взялся за моё обучение чуть ли не с трёхлетнего возраста, — вздохнул я. — Двадцать чертовски долгих лет… Удивительно, что я вообще не сошёл с ума.
— Ты прекрасно держишься, красавчик.
Гавейна я отправил отдыхать. Всё равно здесь от него не было никакого толка — любой эльф зарубит его с первого удара. Для защиты мне вполне хватит одного Гарланда. Скорее, даже не для защиты, а для создания соответствующего антуража, ибо пока нападать на меня никто не собирался, и окружающие в один голос говорили о том, что мне ничего не угрожает. Непонятно, почему я так беспокоился перед отплытием?
На разговор с лордом Алариком я распорядился позвать и своего наставника в магических делах, а Карин попросил остаться в спальне или погулять по саду. Не то чтобы у меня могли быть от неё какое-то секреты просто… Мне показалось, что так будет правильно.
Мастер над оружием Зелёных Островов ворвался в кабинет стремительно, как брошенное опытной рукой копьё. Он замер на пороге и, согласно традициям, преклонил одно колено, ожидая, пока я позволю ему встать.
Я думал, он будет похож на Мигеля, но ошибся. На его лице не было ни единого шрама. Мастер меча был высок, статен, длинноволос, в наличии имелись обе руки… На поясе лорда висел короткий кинжал.
— Я ждал этой встречи, — сказал я, разрешив ему подняться на ноги, но не предлагая сесть в кресло.
— Готов служить вам, Ваше Величество.
— Говорите мне «сир», — в который раз попросил я. — Что касается вашей службы… Не так давно вы направили ко мне Пятнистых Лиан. — Присутствующий при разговоре Гарланд всегда обижается, когда я называю его соратников «убийцами», хотя это их основное занятие. Наверное, так может обидеться художник, которого назвали рисовальщиком.