Он указал, что можно этого не делать, но тогда третья закалка даст меньше половины от результата. Я не получу Божественное тело бога драконов, а лишь Божественное тело бога войны. Мне нужно было отринуть человеческие нужды, то есть дыхание, только тогда я смог бы по-настоящему перейти на новую ступень развития.
Но пока что я все никак не мог добраться до плато.
Пару раз я просто бился головой о металлическую стенку ванны, борясь с желанием выбраться. К счастью, она была достаточно крепкой, чтобы выдерживать мою силу. Нет, если бы я действительно захотел из неё выбраться, то смог бы, но тут нужно было использовать технику.
И вот спустя две недели одной кромешной боли я смог дойти до злополучного плато. Я сразу это понял, когда во время нового приступа не почувствовал ухудшения, всё было в точности так же, как и в прошлый раз. Но пока я не спешил, дождался его окончания и, когда наступил новый, понял, что не ошибся. Это действительно плато.
Поддерживать клона в такой ситуации мне было слишком сложно, настолько сильная боль разбивала преграду, разделяющую сознание, но между приступами я сообщил Мие, что готов к следующему этапу.
Сделать первый вдох жидкостью было сложно. Это рефлекс, инстинкт, сидящий глубоко внутри и говорящий, что ты не можешь дышать водой. Очень сложно его перебороть, но я это сделал, пусть и не сразу. Жидкость хлынула в рот, заполнила легкие, я сделал судорожный вдох и забился в новых конвульсиях.
Не получается!
Проклятье!
Не получается!
Я задергался, забился внутри. Самое ужасное, что я не мог просто выдавить из себя жидкость и приложиться к трубке. Я попытался, но в легких все равно оставалось слишком много воды. В глазах стало темнеть, я чуть было не отключился, но взял себя в руки и постарался погрузиться в медитацию. Замедлить внутренние процессы.
И как не удивительно, это помогло. Я все ещё находился в странном предобморочном состоянии из-за недостатка воздуха, но при этом хуже мне не становилось. Я словно замер где-то на границе жизни и смерти и никак не переходил её.
Прошла минута.
Вторая.
Третья.
И я стал дышать. Тяжело, словно на грудь положили тяжелый камень, но дышать. Состояние все ещё было странным, воздуха не хватало, но я продолжал жить. Боль странным образом тоже ушла.
Прошел час.
Два.
Три.
А затем все вернулось. Мир снова стал ярким и наполненным болью, только теперь она шла изнутри. Легкие словно залили раскаленным металлом, а мне при этом всё ещё приходилось дышать.
Непередаваемые чувства.
Но что хуже, этот приступ все никак не кончался. Он длился, и длился, и доходил до какого-то безумного пика, на котором я вообще перестал что-либо чувствовать. Странное ощущение, мой разум как при разделении словно разделился, но «основная» часть оказалась настолько заполнена болью, что способна была лишь беззвучно кричать, а вот вторая достигла какого-то просветления что ли.
Наверное, впервые я смог отринуть страсти и ужасы, через которые я из раза в раз проходил, и взглянуть на окружающий мир и свою жизнь под совершенно другим углом. Сейчас я не ощущал ту жуткую жажду крови, с которой борюсь обычно, ту бурю, что готова смести все на своем пути.
И вдруг пришло другое осознание, я это вовсе не я. Моя душа разделилась на Тьму и Свет, на, как говорят айрваны, Инь и Ян. И вся та ярость, вся та боль, через которую Натаниэль Крейн прошел, сейчас была заключена в том теле. Все плохое, всё жуткое — оно было там.
Стоило об этом подумать, как теперь я видел в ванне уже не себя, а жуткого демона с лицом-черепом и телом, состоящим из тысяч и тысяч костей, формирующих что-то вроде доспеха.
Все это не настоящее, это часть испытания, которое мне нужно пройти.
Стоило понять это, как ванна исчезла. Исчезла комната с сестрой, что взволнованно наблюдала за процессом, не исчез только демон, единственным желанием которого было меня порвать. Уничтожить.
Нельзя этого допустить. Если исчезну я, вернее, та часть меня, что соответствует Ян, то я стану им — монстром, который жаждет лишь разрушать. У него нет друзей, родных и любимых, а лишь ярость и ненависть ко всему живому.
На его руках появились длинные острые когти, а на спине выросли смертоносные шипы. Я же выглядел почти так же, как обычно, разве что моя кожа была бледнее, а одежда стала белоснежной. Ну и легкое сияние, отчего со стороны я выглядел скорее как дух, нежели человек.
Отвел руку в сторону, и в ней появился сияющий духовный меч. Не Рейхор, а скорее Зиргул, но более длинный, как раз под мою руку.
— Я не хочу с тобой сражаться, — и это была чистая правда. Я не желал битвы, никакой. То желание было отдано ему, но вместе с этим я понимал, что эта та битва, которой избежать невозможно. Либо он, либо я.
Демон атаковал первым, он превратился в настоящий вихрь из костяных клинков и первым же ударом попытался вырвать мне сердце. Я ускользнул от него словно ветер и ударил в ответ Ударом смерти…
Не вышло.
Ну разумеется, в конце концов, я был Ян, Светом, и не мог использовать демонические техники, только спиральные, а он, соответственно, только демонические. Зато Удар смерти вышел у него, алый серб длинной в три метра устремился ко мне, но прошел мимо. Я ушел в сторону, используя технику Скользящего ветра.
Демон оскалился, рванул вперед и внезапно исчез. Растаял в паре метров от меня, так и не нанеся удар. Я резко развернулся и заблокировал атаку, что чуть было не рассекла меня надвое. Коварный Шаг из Техники демона скрытности. Разумеется. Демон знал все те демонические техники, что и настоящий Натаниэль.
— Сколько же в тебе ярости… — беззвучно прошептали мои губы, глядя на этого монстра. Он ненавидел меня, и эта ненависть волнами обрушивалась на меня, пытаясь сокрушить. Но я был не слабее его, и мой дух оставался непоколебим.
Дождь из костяных клинков обрушился на меня сверху, и, рухнув на землю, каждый из них взорвался, разлетаясь костяной шрапнелью.
Шкура Громового дракона.
Защитная техника сработала идеально и даже быстрее, чем в реальном мире. Демона это ещё больше разъярило, и он отправил в меня сразу четыре последовательных Разреза смерти. Сильно, в реальном мире я так быстро эту технику использовать не мог. Но у меня было чем ответить.
Навстречу алым серпам я пустил молниевый. Один мощный горизонтальный Рассекающий громовой удар, что играючи рассек все четыре Разреза смерти, а затем врезался в самого демона, не успевшего уйти. Все, что ему оставалось, это использовать самый мощный Алый покров, на двенадцать узлов, но этого оказалось мало для столь мощной техники. Барьер снесло, а демона обожгло молниями. Его руки, которыми он попытался заблокировать удар, почернели, но боеспособность он не потерял.
Рывок вперед. Разрез смерти, от которого мне пришлось уйти. Демон подловил меня и ударил Алыми когтями. Атаку я остановил мечом, но физически демон был гораздо сильнее меня, отчего я оказался отброшен назад.
Ещё один Рассекающий громовой удар, но демон ускользнул, используя Фантом. Я рассек лишь его призрак, а он сам уже оказался рядом и обрушил на меня град ударов, не давая больше использовать техники. Я все пытался вырваться из такого прямого столкновения, но это оказалось непросто. Демон был быстрее меня, сильнее меня, атаковал неистово и с немыслимой жаждой крови. Его единственным желанием было разорвать меня на куски, и я просто проигрывал в столкновении боевого духа.
Я мог лишь кое-как отступать и блокировать, пытаясь выискать момент для того, чтобы контратаковать. Единственный плюс во всем этом — мой разум оставался все таким же кристально чистым, лишенным эмоций. Меня не страшил он, несмотря на все попытки запугать.
И тут я услышал музыку, льющуюся откуда-то издалека, словно эхо из другого мира.
Мия. Кажется, она играла на инструменте. Возможно, просто практиковалась, но это не важно. Музыка помогла мне сделать то, что я никак не мог сделать в обычное время — нащупать ритм. Я поддался звукам, настроился на них и внезапно понял, что мне даже блокировать больше не было необходимости. Я просто ускользал от него, как вода, просачивающаяся сквозь пальцы.
Я танцевал, а его атаки становились все более безжалостными и быстрыми. Он рычал, вопил от ярости и… бессилия. Ни один удар, ни одна его техника не могли меня достать. И в момент, когда он ошибся, атаковал я.
Взмах сияющего клинка, и костлявые пальцы демона упали на пол. Он попытался их поднять, но я не позволил, вынуждая того отступить.
Второй взмах сияющего клинка лишил его кисти.
Сквозь обрушившийся на меня дождь костяных клинков, которых было в десятки раз больше, чем ранее, я прошел, словно и не заметил. Я больше не слышал музыку, а словно сам был ей, как бы безумно это не звучало. От каждого моего шага вибрации расходились по земле, играя ноты, и демон ревел от них как от чего-то, причиняющего боль. Верно, он хаос и разрушение, а музыка — это некий порядок, осмысленность, предмет созидания через творчество.
Каждый последующий взмах клинка чего-то его лишал, пока передо мной не оказалось бессильное и злобное создание, способное лишь яростно скалится и пытаться укусить. Без рук и ноги, со множественными ранами на теле, оно бессильно рычало, ненавидя меня.
Я поднес меч к его горлу.
— Я не собирался с тобой сражаться, ты сам вынудил меня. Но теперь, смотря на всю твою злобу, я понимаю, что нужно с этим покончить. Уничтожить тебя и идти дальше.
Поднял меч, чтобы нанести удар, но чья-то рука остановила меч в двух пальцах от шеи демона.
— Ты на самом деле не хочешь этого делать, Нейт, — сказал мне Рю. Именно тот Рю, который сражался за меня и погиб, но по какой-то неясной причине оказавшийся тут, в духовном мире.
Глава 26
— Рю… Но… как это возможно? Ты же… Ты же мертв…
— Кто знает, — пожал Рю плечами, убирая руку. Теперь я мог нанести удар, если бы захотел, но пока ждал.