Всего на данный момент в моем распоряжении было сорок три полностью работоспособных рабочих, ещё столько же ожидали новых ядер. Я смог приобрести на Аукционе Белого Золота лишь сорок одну штуку, уж слишком дорогими они оказались. Я не мог тратить десятки миллионов спиров на одни только ядра.
Работа, которую я им поручил, была проста и очень сложна одновременно — построить подъемник в проломе под гробницей. Я должен был выяснить, что находится в этой части фантомных витков, но подобная работа требует огромных ресурсов, в том числе человеческих, так что решил, что лучше всего будет использовать марионеток. Им не нужен сон и еда, лишь энергия, которую я смогу им дать. Никто даже не будет знать, что за работа ведется прямо сейчас под Гарудом.
— В таком случае приступай, — разрешил я, и Сев немедленно стал раздавать приказы. — Расширьте эту комнату в том направлении и вверх, после чего приступайте к строительству. Наверх не подниматься, в соседнем ответвлении будут материалы.
— Хорошо, администратор.
Мне не очень нравилось, когда он меня так называл, но ничего не мог с этим поделать. Когда я просил называть меня главой, он лишь говорил: «Хорошо, администратор». Оставалось махнуть на это рукой, в конце концов, другие вещи, о которых я его просил, он делал. Лишнее доказательство того, что не стоит относиться к нему как к человеку, он думает совершенно иначе.
Марионетки получили распоряжение и приступили к работе, а я покинул подземелье и вернулся в главный дом. На первом этаже столкнулся с Юл и Мейли, которые были заняты приготовлениями к свадьбе, обсуждая что-то с моим казначеем. Я помахал им рукой, они ответили тем же, а затем вернулись к своим делам. И подобное погружение, казалось, затронуло всех, само настроение внутри дома изменилось, когда я официально объявил, что женюсь.
Повсюду царило легкое оживление. Слуги бегали по поручениям, а солдаты тем временем укрепляли периметр. Были у меня опасения, что на свадьбе может что-то случиться, есть у Духа Спирали скверная привычка устраивать неприятные сюрпризы. И удивительнее то, что сам я в весь царящий переполох вовлечен не был. Разве что с меня сделали мерки для праздничного ханьфу, и на этом все.
В крепости я пробыл недолго, решив посмотреть, как дела в Гаруде. Удивительно, как быстро тот рос и наполнялся жизнью. Ещё совсем недавно тут была выжженная пустошь, теперь же, пусть не очень большой, на пару сотен домов, но полноценный город, вокруг которого уже начали возводить вторую линию стен. Это было идеей Гарроны, посчитавшей, что так будет гораздо проще контролировать периметр. Возводили с достаточным запасом, чтобы при желании количество жителей могло увеличиться в несколько раз.
Я шел по центральной дороге, и меня обступали люди, приветствуя. Кто-то с интересом следовал, выдерживая дистанцию, кто-то просто провожал заинтересованным взглядом. Но мало кто оставался равнодушен к тому, что по улице идет глава дома. Шел я не один, со мной, держась на шаг позади, шел Гар, а чуть впереди, словно прокладывая нам путь — один из его бойцов.
Но очень скоро я заметил, что в городе царит даже слишком большое оживление для меня одного. Я периодически прогуливался, и с каждой такой прогулкой интерес публики был намного ниже. Это тоже было хорошо, не любил излишнее внимание, того и глядишь придется делать какие-нибудь маски, чтобы скрываться в толпе.
В центре города было слишком оживленно и людно, что было очень странно. Настоящее столпотворение, отчего в какой-то момент для нас пришлось буквально расчищать путь.
— Гар, — спросил я спутника, — я что, пропустил новость открытия Павильона Цветов?
— Нет, — ухмыльнулся он. — Госпожа Релата хочет, чтобы он открылся за день до вашей свадьбы и ни днем позже.
— Почему?
— Ну так… Вы же женитесь.
— И? — я все ещё не понимал.
— Она думает, что вы станете первым посетителем. Последний день свободной жизни, как никак, во время которого вы сможете насладиться всеми прелестями Павильона Цветов без какого-либо осуждения. У хороших Павильонов Цветов на такой случай есть специальная Церемония семи удовольствий, и очень многие знатные воины, которые могут себе это позволить, пользуются ей перед женитьбой.
— И ты правда считаешь, что мне это интересно? А сам бы пошел в павильон за этими семью удовольствиями?
Гар уже было открыл рот, чтобы ответить, но в последний момент осознал, что угодил в некого рода ловушку. Сейчас у него есть отношения с моей сестрой, которую я люблю и о которой забочусь. Ответь он, что согласился бы, то я был в нем разочарован, и он это понял.
— Конечно нет, глава, — виновато улыбнулся он.
— Я так и думал.
И тем не менее, оживление царило совсем неподалеку от Павильона цветов. Если тот ещё не открылся, то чем вызван такой ажиотаж?
Мы вышли на центральную площадь, на которой и находился будущий павильон, все ещё окруженный забором и закрытый для посещения. Внутри, если бы не гомон толпы, легко можно было бы услышать шум строительных работ.
В паре десятков метров от входа был импровизированный помост, на котором прямо сейчас стояло несколько десятков людей. Мужчины и женщины, полностью голые, в цепях. Они стояли, понурив головы, а перед ними расхаживал какой-то мужчина в пестрой одежде и весело общался с толпой, указывая то на одного пленника, то на другого.
От их вида к горлу подкатил ком, а сердце налилось яростным огнем. Одно дело — видеть продажу рабов на Аукционе Белого Золота, а совсем другое — вот тут, в Гаруде, на центральной улице МОЕГО города.
— Ты знал, что в город прибыли работорговцы?
— Нет, глава, — Гар покачал головой.
— Идем, — сказал я, указывая вперед. Гар тем временем махнул рукой солдатам, что занимались охраной центральной улице, и нам быстро сделали коридор до помоста. От мужчины в яркой одежде, что весело общался с толпой, мое появление не укрылось, и он расплылся в подобострастной улыбке, видимо думая, что есть шанс продать часть из рабов хозяину города, но это не мешало ему попутно уговаривать купить рабов другим горожанам. И, кажется, ему это удалось.
— Шесть сотен спиров, господин, продано! Эта славная рабыня теперь ваша! — весело воскликнул мужчина и забрал кошель с деньгами у горожанина, после чего жестом пригласил его подняться на помост и получить свою собственность. Купил он, кажется, достаточно миловидную молодую рабыню, что теперь не сводила испуганных глаз со своего нового владельца. Тот уже направился к лестнице в тот момент, когда я перехватил его.
— А? — вначале он разозлился, что кто-то ему помешал, но увидев, кто перед ним, сразу потерял боевой дух. — Ох, глава, приветствую вас…
Это был какой-то мелкий торговец, достаточно хорошо одетый.
— Нет, — сказал я ему.
— Вы… Вы тоже положили на её глаз?.. — пробормотал он, бросив на ту растерянный взгляд.
— Господин! Господин! Уверяю, у нас есть ещё много прекрасных рабов на любой вкус! — вмешался в это рабовладелец, задорно улыбаясь, а вот мне от этой улыбки было тошно. Хотелось достать Рейхор и расширить её до самых ушей, чтобы он понял. — За эту рабыню цена уже уплачена.
— Я с радостью могу уступить её, — затараторил покупатель. — Подыщу другую, если…
Я уже его не слушал, просто в один шаг оказался на помосте, используя технику шагов.
Охранники работорговца, стоящие рядом с платформой, дернулись вперед, ещё не поняв, кто именно решил вмешаться в торги. Рядом с ними возник Гар, немного выпустив свою ауру и показывая, что тем лучше не лезть. Хороший способ остудить пыл воинов ниже возвышением без драки. Они нервно сглотнули и уже не спешили хвататься за оружие.
— Вы, я так понимаю, глава этого города? — уточнил работорговец.
— Верно. Глава дома Крейн.
Работорговец занервничал, он смекнул, что что-то не так в этой ситуации, да и дружелюбия в моем голосе не было ни грамма. Скорее уж наоборот, от меня так и веяло угрозой.
— Глава… Прошу, я всего лишь скромный торговец. Если я сделал что-то не так, то мы можем договориться.
— Это вряд ли, — сказал я, обнажив меч. Он тут же отступил, но убивать его я не собирался. Просто прошелся меж рабов и рассек цепи, сковывающие их руки и ноги. — Договариваются ли с ворами? Или с убийцами? Вы совершили преступление.
— Ч-что? Какое?
— Вы пленили этих людей и продаете их.
Мужчина опешил, растерянно уставился на рабов и улыбнулся.
— Господин, всё честно, эти люди были без меток, а значит принадлежат первому, кто их клеймит. Сейчас они рабы моего торгового дома.
— Люди не могут носить рабские клейма на территории моего дома.
Мужчина моргнул, затем ещё раз.
— На землях дома Крейн нет рабства! — громко крикнул я, чтобы все жители Гаруда это слышали. — Любой раб, оказавшийся на моих землях, объявляется свободным и не может быть преследован. Работорговцы и охотники на рабов вне закона, и любой замеченный в этом будет преследоваться, как если бы он напал и превратил в раба свободного человека.
Торговец побледнел. Из того, что я знал, обращение в рабство свободного человека было серьезным преступлением.
— Но… Но это против законов! — возмутился работорговец, которого я просто загнал в угол своим заявлением. — Клеймо определяет статус! Если на человеке нет клейма, он…
Взмах Рейхором, и рука торговца упала с помоста рядом с толпой. Люди отпрянули, и воцарилось молчание, все смотрели только на нас, ожидая, что будет дальше.
— В этот раз я вас отпущу, но если кто-то посмеет торговать людьми на моих землях, он сам превратится в раба. Единственная форма неволи, которая может быть на моей земле — за преступления. Когда за свои преступления заключенный должен отработать и внести вклад в общество! — снова громко сказал я, а затем обратился уже к солдатам неподалеку: — Отвести их в крепость. Накормить, дать одежду.
Они тут же двинулись выполнять мой приказ.
— Вы теперь свободны, в крепости о вас позаботятся, — сказал я уже бывшим рабам. — Можете остаться, мы найдем вам работу, за которую будут платить достойную цену. Но вы свободны, можете уйти, если захотите, никто вас не остановит. Человек волен сам решать свою судьбу.