– Здравствуйте, уважаемый, можно у вас чем-нибудь подкрепиться усталому матросу?
Я уселся на один из стульев, примостив на соседний завернутую в кусок ткани катану.
Бармен (или как его там. Ресторатор? Официант? Нет, бармен тут, пожалуй, больше подходило) коротко кивнул и, молча достав откуда-то из-под стойки тоненькую книжицу в цветастой обложке, толкнул ее в мою сторону.
Так, меню. Названия блюд на эльфийском, но продублированы на обычном, впрочем, я понимаю и тот и тот, вот только сами они мало что мне говорят. Из знакомого, пожалуй, только «Релайтис», раньше это было что-то типа тушеных овощей с мясом, что сейчас – посмотрим, тем более что и цена подходящая.
Заказ принесли довольно быстро, и, к моей радости, это действительно оказались овощи с мясом, а не какая-нибудь запеченная ящерица или древесные улитки. Я как-то в гостях у Гелкура их попробовал – пряно и несколько резиново, но есть можно, только вот желания как-то нет. Овощи другое дело. Я принялся не торопясь поглощать принесенное блюдо, прикидывая в уме, как бы получше заговорить с барменом, чтобы выведать что нужно и не вызвать подозрений. Возможно, следовало на все наплевать и спросить напрямую, но он меня опередил.
– С «Мейлура»? – неожиданно спросил тот и, перехватив мой непонимающий взгляд, указал себе на лоб.
Я невольно поднял руку и, потрогав повязку, понимающе усмехнулся.
– Не думал, что Тайнур нанимает людей. – Бармен неожиданно перешел на эльфийский, сверля меня пристальным взглядом.
– Ну, меня же нанял, – ответил я, неопределенно поводя плечами. – А вы откуда знаете капитана?
– Сталкивались пару раз, – многозначительно хмыкнул бармен, вновь берясь за свою тряпку. – Откуда сам?
– С Озерного. Нанялся вот с ребятами на пару рейсов – деньжат подзаработать, капитан обещал, что не обидит.
Бармен понимающе закивал.
– Если Тайнур обещал, то слово сдержит. Просто удивился, что он людей нанял, обычно у него насчет этого пунктик…
– Все когда-нибудь бывает первый раз, – заявил я с философским видом, отправляя в рот очередную порцию рагу.
– Тоже верно, – не стал спорить тот.
Некоторое время мы молчали. Бармен вновь занялся «полировкой», а я банально не знал, о чем с ним разговаривать дальше; рагу меж тем быстро подходило к концу. Наконец мне это надоело.
– Вопрос можно?
Мой собеседник коротко кивнул.
– Где находится «Храм Голоса Королевы», кажется, так правильно будет на человеческом?
Бармен уставился на меня таким взглядом, словно я спросил полную глупость. Впрочем, продолжалось это всего лишь какое-то мгновение.
– Извините, вы же не местный, – наконец сказал он усмехнувшись. – Просто у нас тут это место каждый ребенок знает, вот я и удивился…
– И где этот храм находится?
– В северной части города. – Бармен махнул рукой куда-то себе за спину. – А почему он вас так заинтересовал, если, конечно, не секрет?
– Да так. – Я пожал плечами, одновременно напуская на себя равнодушный вид и лениво помешивая ложкой остатки рагу в тарелке. – Просто у нас на борту была пара пассажиров, которых прямо с пирса увезли в этот храм, вот мне и стало интересно.
– Наверное, они что-то натворили.
– Натворили? – Я с нескрываемым удивлением посмотрел на бармена.
– Именно, – криво усмехнулся тот и тут же пояснил: – «Храм Голоса» – это ведь, по сути, то же самое, что люди в своих городах называют «домами правосудия».
– Крепкая решетка. – Сагер еще раз дернул по очереди каждый из прутьев, словно надеясь, что какой-нибудь из них поддастся, и, вздохнув, вернулся к своей полке.
– Вы бы, коллега, лучше лежали, а не пытались кованое железо ломать, – почесывая бороду, буркнул лежавший на соседней полке Баркин. – А то ведь едва на ноги поднялись.
– Да у меня уже все бока болят, – отмахнулся археолог. – К тому же я бы лично предпочел убраться из этого места.
– И что же вас здесь не устраивает? – ехидно поинтересовался гном, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой.
– А вас разве все устраивает?
– Ну, обошлись с нами, в конце концов, неплохо, накормили, напоили…
– В клетку посадили, – закончил за него Адрия, криво усмехаясь. – Уважаемый Баркин, не болтайте глупостей. Это… – Он обвел рукой небольшую комнату с четырьмя деревянными откидывающимися полками вдоль стен. – Это тюрьма, господин тугодум, или вам данное помещение кажется чем-то другим?
– А что вы ожидали, недалекий мой коллега, что нас тут по традиции эльфийскими лепешками встретят? Мы ведь как бы незаконно пересекли границу. Однако остроухие нас не расстреляли, а значит…
– Ничего это пока не значит, – буркнул Сагер, с легким вздохом облегчения растягиваясь на своей лежанке. – Тойран, вы хоть представляете, куда нас отведут вечером? Знаете, что это за место такое «Килус Унр Алкаллаа»? Если нет, то спешу сообщить, что это верховный суд эльфийской столицы.
Гном покосился на молодого археолога, равнодушно пожал плечами и улегся на подушку, заложив одну руку за голову, всем своим видом показывая свое полное равнодушие к данному факту.
– Вообще-то, в дословном переводе это означает: «Место, где звучит голос королевы», но правильнее будет перевести как «Храм Голоса Королевы», – раздался откуда-то снизу голос Дворкина. – О, вот и ты, мой красавчик.
Последняя фраза заставила гнома и Сагера удивленно переглянуться и дружно уставиться в сторону полки историка, из-под которой торчал его сухопарый зад, затянутый в серые потертые брюки.
– Дорогой мой друг, а можно поинтересоваться, что вы там делаете? – спросил Тойран.
– Секундочку, а вот… попался, сейчас я вам покажу!
Историк попятился назад, стукнулся головой о край полки, ойкнул и с довольным видом уселся на полу, потирая затылок и демонстрируя своим спутникам небольшой кристалл.
– И что это у тебя такое? – Баркин с кряхтением уселся и, протянув руку, забрал тот у историка. Глянув камень на свет, он брезгливо поморщился. – Это ж таракан.
– Не просто таракан, а «густилус камендус»…
– «Гадиус обыкновентикус», вот что это, – хмыкнул в ответ гном, кидая кристалл обратно историку. – У меня дома на кухне знаешь, сколько таких бегает. Бывает, берешь «тапикус» и хлоп такого «гадиуса» в «лепешиус»…
– Не смешно, – буркнул Дворкин, поднимаясь с пола. – Это, между прочим, редкий вид, да к тому же мужская особь.
– Неужели так видно?
– Что видно?
– Что мужская.
– Ну естественно, видишь вот тут пятнышки на спинке. – Историк ласково провел пальцем по кристаллу материализованного заклинания.
– А-а, – разочарованно потянул гном. – А я-то уж думал, что действительно видно…
Дворкин бросил на гнома поверх своих многострадальных очков изничтожающий взгляд, но промолчал.
– Кстати, господин Дворкин, вы, случайно, не знаете, почему здешний суд так странно называется? – поинтересовался Сагер.
– А? Что?
Историк оторвал свой взгляд от кристалла и вопросительно посмотрел на молодого археолога, заставив того повторить свой вопрос.
– Ну как вам объяснить… – Он аккуратно положил кристалл в нагрудный карман рубашки и, сняв очки, принялся протирать их стекла предварительно извлеченным оттуда потрепанным платком. – Видите ли, молодой человек, раньше у эльфов все более или менее важные судебные решения принимала королева, однако позднее эта привилегия была передана лично отбираемым ею судьям. Со временем в народе их стали называть «голосами королевы», думаю, дальше понятно…
– Понятно, только… – начал было Адрия, но загремевшие в замке ключи заставили его прерваться и, сев на полке, с беспокойством уставиться в сторону двери.
В камеру вошел высокий эльф, закутанный в белоснежный плащ с вышитым на нем золотым драконом, а вслед за ним появились двое солдат, сжимавших в руках ружья с непривычно длинными стволами. Незнакомец окинул взглядом путешественников, на миг задержав его на продолжавшем лежать гноме, и коротко бросил:
– Голос ждет.
– Контролируйте ток энергии, учитесь резко сжимать ее в комок и так же резко возобновлять ее плавное течение. – Огненный шар вспыхивает над ладонью учителя и тут же медленно тает. – Однако не забывайте главное, находясь в бою, не увлекайтесь, следите за потоками, они порой ведут себя непредсказуемо, и если один из них закрутится внутри, быть беде. Огонь наш друг, но он пожрет вас так же быстро, как и обычную сухую ветку, – помните это. Поэтому, пока не наберетесь опыта, формируйте начальную точку атакующего заклятия как можно дальше от своего тела, например, вот так.
Учитель резко выбрасывает руку в сторону открытого окна, и на этот раз огненный шар вспыхивает прямо над верхушкой растущего неподалеку дерева. Однако огонь почему-то не гаснет, а распадается на куски, которые устремляются обратно. Гая в ужасе смотрит на учителя, но тот, словно ничего не замечая, продолжает спокойным тоном читать лекцию. Куски этого странного огня влетают внутрь класса, и ученики начинают вспыхивать голубым пламенем, корчась и беззвучно крича в его объятиях. Она пытается встать из-за парты, но ноги почему-то не подчиняются ей, а один из огней уже летит в ее сторону. Гая чувствует, как ее охватывает волна ужаса, она рвется с места, но тело словно ватное. Она чувствует опаляющий жар на щеке, кричит и…
Девушка резко села и тут же сощурилась от ударившего в глаза утреннего солнца, лучи которого пробили листву дерева, под которым она расположилась на ночлег. Несколько минут Гая сидела неподвижно, потирая щеку и пытаясь вспомнить сон, но смысл его постоянно ускользал, оставляя после себя странное послевкусие позабытого ужаса.
– Сон приснился, позабылся, с первым солнцем растворился, – автоматически пробормотала она слова детского оберега и тут же сама себе виновато улыбнулась, понимая, насколько глупо они звучат из уст мага ее уровня.
Тряхнув волосами и вскользь отметив, что их длина уже достигла плеч, она вскочила на ноги и, встав лицом к солнцу, потянулась к нему руками, вплетая