Взрыв газа мог бы привести к серьезным повреждениям здания, вероятно, даже сравнять его с землей. Поскольку на чердаке хранились мешки с химическими удобрениями — взрывоопасным и легковоспламеняемым веществом, — катастрофы было не избежать.
Джессика и Роберт Бинкс зашли на фабрику через пару минут после того, как сторож начал греть замерзшую трубу. С ними зашла первая смена рабочих. Вскоре они услышали звук, похожий на далекий выстрел; за ним последовал второй такой же звук, потом еще один и еще. Низкие и раскатистые отголоски больше напоминали артиллерию, чем выстрелы из ручного огнестрельного оружия. Несколько секунд — и взрывной волной из здания высосало весь воздух; те, кто стоял в вестибюле, закашлялись, наглотавшись пыли, взметнувшейся вслед за воронкой. За воздушной струей последовал мощный взрыв, от которого содрогнулась земля под ногами, а затем — еще три.
Синхронно, как тренированный военный отряд, рабочие повернулись и бросились к выходу. Последующая серия взрывов сотрясла каменный каркас здания, и людей засыпало градом обломков и битым стеклом. Последний взрыв, вдвое громче предыдущих, услышали уже меньше половины бегущих рабочих. Те, кто бежал в конце, были мертвы; они погибли мгновенно, придавленные несколькими сотнями тонн каменной кладки, бетона, деревянных перекрытий и хранившихся на чердаке груза и техники.
Джессике повезло. Войдя в здание, Роберт сразу пошел в кабинет на первом этаже. А Джессика заметила во дворе почтальона и задержалась в дверях. Решила, что смысла нет идти в кабинет и ждать, пока секретарша принесет ей утреннюю почту.
Тяжелый каменный козырек над входом сохранил жизнь Джессике и рабочим, входившим в здание в момент взрыва. Они успели отбежать в сторону прежде, чем обрушилась фронтальная стена.
Джессика в ужасе оглянулась на картину разрушения на месте теперь уже бывшего здания химического завода. Но в тот момент она думала не о заводе, а о Роберте. В немом потрясении она уставилась на некогда горделивое каменное сооружение, которое за несколько секунд превратилось в руины подобные тем, что остались от вражеских бомбардировок.
Джессика звала мужа, но ее крик терялся среди грохота падающих камней и рева пламени. Утечка газа привела к многочисленным воспламенениям; взрывались мешки с удобрениями и химикаты в лабораториях. Забыв о себе и об опасности, Джессика бросилась ко входу в здание, откуда лишь несколько минут назад убегала. «Надо вернуться, — пронеслось у нее в голове, — надо найти Роберта».
Ее спас незнакомец, оказавшийся рядом. Заметив, куда она собирается бежать, он обхватил ее за талию. Джессика отбивалась, кричала, чтобы он ее отпустил, но он держал ее крепко, и его голос, точнее, неумолимая правда в его словах, в конце концов заставили ее прекратить сопротивление.
— Бесполезно, дорогая. Бесполезно туда бежать, слышите? Никто не выживет в таком взрыве. Они все погибли. Вы только сами погибнете, понимаете? Ждите здесь. Нам всем надо оставаться здесь.
Ему пришлось повторить предупреждение несколько раз, и в конце концов Джессика его услышала. Перестала бороться и смирилась с неизбежным. Мужчина был прав: все, кто остался в здании, наверняка умерли. Джессика заплакала, потом зарыдала; слезы полились ручьем, и страшное горе вырвалось из груди звериным воем.
Если Джессике просто повезло оказаться в относительно безопасном месте, спасение Роберта можно назвать настоящим чудом. Он вошел в кабинет за несколько секунд до детонации и в момент взрыва открывал жалюзи на большом панорамном окне, чтобы впустить в комнату дневной свет. Силой взрыва его выкинуло в окно. Ударная волна отнесла его так далеко, что обрушившиеся каменные стены уже не причинили ему никакого вреда.
Хотя Роберт не погиб, взрыв нанес ему серьезные увечья. Сотни осколков стекла вонзились в кожу и оставили крошечные порезы, но это было не худшее, что с ним случилось. При падении он сломал обе ноги, но сильнее всего пострадала правая рука: ее расплющило и оторвало обломком обрушившейся стены, пока Роберт лежал, распластавшись на заснеженном булыжном дворе старого завода.
Тут его и нашла Джессика. Услышав ее крик о помощи, пробившийся сквозь рев пламени и грохот падающих стен, прибежал тот самый человек, что не дал ей вернуться в обрушившееся здание. Он быстро оценил ситуацию и заметил, что из раздробленной культи хлещет кровь.
— Надо остановить кровотечение, — крикнул он.
— Жгут. — На Джессику вдруг снизошло спокойствие. Теперь она могла действовать, чтобы спасти Роберту жизнь, и это привело ее в чувство. — Найдите что-нибудь, что можно использовать как жгут.
Незнакомец сорвал с себя галстук и протянул ей.
— Возьмите.
Не нуждаясь в указаниях, Джессика выхватила галстук и попыталась перетянуть плечо Роберта. Помощник огляделся и нашел кусок металла.
— Погодите. — Он поднял подставку для мензурок, выброшенную ударной волной из лаборатории. — Просуньте это в узел и затяните как можно крепче. И ни в коем случае не отпускайте, пока не приедет помощь. А я пойду посмотрю, остался ли кто живой в этом аду.
В нескольких ярдах от места, где Джессика склонилась над лежавшим в беспамятстве Робертом, незнакомец поднял с земли блокнот.
Пытаясь остановить кровотечение, Джессика оглянулась на человека, который ей помогал. Он не был похож на героя, но за несколько коротких минут спас ей жизнь и, возможно, помог спасти и жизнь Роберта. За это она будет вечно ему благодарна. Но, будучи в шоке и смятении, Джессика не обратила внимания, что ее спаситель не носил униформу рабочего завода, а был в галстуке, а галстуки в компании надевали лишь ученые в лаборатории и главы отделов. Джессика знала всех сотрудников в лицо, но этот человек был ей незнаком; впрочем, тогда она не придала этому значения.
Дженни внимательно смотрела на свекра. Тот казался растерянным, что, впрочем, было неудивительно: страшный взрыв на химическом заводе попал на передовицы всех газет от «Брэдфорд телеграф» до «Телеграф и Аргуса».
— Папа, ты, верно, очень тревожишься из-за случившегося на заводе?
— А как еще? Разве можно не тревожиться? Погибли рабочие, но это еще полбеды. Джессика Бинкс в ужасном состоянии. Она отделалась порезами и синяками, но ее муж — один из основателей компании — очень серьезно ранен. Возможно, даже не выживет. Он потерял руку, получил многочисленные тяжелые травмы головы и тела, и, даже если он выкарабкается, сложно сказать, в каком будет состоянии. Помимо человеческой трагедии, взрыв обойдется нам в копеечку, а мы сейчас в очень уязвимом положении.
— Дела идут плохо? — спросила Дженни.
— Не сказать чтобы хорошо, — признался Сонни. — Народ еще не оправился от военных лишений. Боюсь, люди просто разучились тратить деньги и расстаются с ними лишь при крайней необходимости. А когда Саймон доложил в головной офис о взрыве, из Австралии пришли плохие новости. У них там свои проблемы. Скандал в подразделении компании, которое занимается добычей минералов. Отходы производства попали в воду, что привело к гибели нескольких человек. Проводится расследование, и пока еще не доказано, что «Фишер-Спрингз» в ответе за утечку, но, если это докажут, компании придется выплатить огромную компенсацию. Плохие новости из британского филиала привлекут внимание к нашим финансовым трудностям, а нам сейчас совершенно не нужно, чтобы кто-то из австралийской штаб-квартиры оценивал нашу эффективность.
— А концерн, как думаешь, испытывает финансовые проблемы? — спросил Марк.
Сонни внимательно на него посмотрел.
— Не думаю, это слишком основательный бизнес; они работают во многих сферах промышленности и не складывают яйца в одну корзину. Меня одно злит: в период экономического спада мы работали без выходных и праздников, и вот наконец дела пошли в гору, а тут война! Война остановила наше развитие. А сейчас у нас был шанс начать все заново, и опять на нас обрушились проблемы. Мне уже иногда кажется, не лучше ли оставить эту компанию и основать новую.
— Если тебя так тревожат возможные последствия взрыва, почему не напишешь владельцу концерна в Австралию? — предложил Марк. — Вы же знакомы, да? Это он приезжал к нам в гости, когда я был маленьким? С ним еще была жена и девочка. Патрик, верно?
— Патрик Финнеган. Да, он приезжал от лица «Фишер-Спрингз», когда те выкупили «Хэйг, Акройд и Каугилл». Надо подумать.
Тем же вечером Сонни позвонил Саймон Джонс и принес плохие новости из Брэдфорда:
— Увы, Сонни, Роберт Бинкс не выжил. Сегодня днем он умер от травм. Джессика звонила час назад. Она в ужасном состоянии, можешь себе представить. Я составляю телеграмму Патрику Финнегану.
1949 год навсегда запомнится Сонни чередой похорон. Ему пришлось присутствовать на погребении Роберта Бинкса и всех жертв взрыва на заводе. Когда он и другие члены семьи вспоминали печальные события той зимы, все соглашались, что смерть Роберта стала самой ужасной трагедией. Он не был их близким родственником, но смотреть на убитую горем Джессику было невыносимо. Никакие слова, как верно подметил Сонни, не могли даже ненадолго облегчить ее муки.
Глава десятая
Люк Фишер вернулся в семейную компанию, откуда ушел почти десять лет назад, но его возвращение едва ли можно было назвать триумфальным. Собравшиеся на плановое совещание в переговорной руководители отделов с большим удивлением обнаружили Люка во главе стола; Патрик Финнеган сидел по его правую руку. Те, кто работал в компании давно, узнали Люка, но новые директора недоумевали, кто этот молодой человек и с какой стати он занял кресло того, кому принадлежала вся власть.
Чтобы ознакомиться с изменениями, произошедшими в компании в его отсутствие, и оценить влияние военных лет на течение бизнеса, Люку пришлось провести все выходные в офисе. Он обошел все здание, осмотрел просторный кабинет с двумя письменными столами, который когда-то занимали его родители, а потом — Патрик Финнеган. Теперь им с Патриком предстояло работать в этом кабинете вместе.