Рэйчел и другие внимательно слушали, и Сонни так закончил свою речь:
— Я не прошу тебя решать сейчас же, Джордж. Думаю, стоит обсудить условия и прочие соображения с сестрами и потом сообщить нам. — Сонни улыбнулся и добавил: — У твоих сестер, насколько мне известно, есть предложение по поводу жилья. Но я повторю то, что сказала моя жена: мы всегда будем тебе рады, ведь за столько лет наш дом стал и твоим.
Позже, когда Сонни и Рэйчел готовились ко сну, Рэйчел прокомментировала размер пенсии, которую муж предложил дворецкому.
— Очень щедрое предложение, — сказала она. — Признаю́сь, я не ожидала, что сумма окажется настолько большой, и, судя по выражению лиц сестер и самого Джорджа, они тоже.
— А мне не кажется, что она большая. Иногда ценность работы человека трудно оценить. Не считая перерыва на службу в армии, Джордж был с нашей семьей почти шестьдесят лет, что называется, и в горе и в радости, в минуты счастья и уныния. Вместе мы праздновали победы и оплакивали потери. Я хотел показать, что не забыл об этом, но и не хотел завышать сумму настолько, чтобы Джордж отказался ее принять. Он должен быть уверен, что ни ему, ни его семье никогда не придется беспокоиться о деньгах. А главное, если Джордж примет наше предложение, у него и у нас останутся хорошие воспоминания о годах преданной службы и дружеской поддержки, а не об ухудшении здоровья и странностях, возникших из-за его болезни.
Они легли в кровать, и Рэйчел обняла мужа.
— Ты хороший человек, Сонни Каугилл. Я так рада, что много лет назад позволила тебе меня соблазнить. Если хочешь, можешь сделать это сейчас. — Она замолчала и шепотом добавила: — Пока еще есть порох в пороховницах.
Глава тридцать первая
Джордж недолго раздумывал над уходом на пенсию. А может, сестры решили за него — по крайней мере, так предположил Сонни. Джордж попросил разрешения остаться с семьей Каугиллов до Рождества: ему всегда нравилось это время в доме на мысе Полумесяц. А еще его очень интересовал вопрос, станут ли Каугиллы нанимать более молодого кандидата на его место.
— Не думаю, Джордж. По крайней мере, пока. — Сонни задумался. — По правде говоря, думаю, дворецкий нам в ближайшее время не понадобится. Скоро я планирую отправиться путешествовать и взять жену с собой; мы надолго уедем за границу. Мистер Эндрю ушел в армию, а скоро наверняка покинет родительское гнездо, и дома останутся лишь мой сын с женой и мисс Сьюзен. Да и несправедливо это будет к тому, кто получит работу, ведь мы будем все время сравнивать другого дворецкого с тобой, и это явно будет не в пользу нового человека. Кто видел золото, Джордж, уже не согласится на позолоту.
Пересказывая этот разговор Рэйчел, Сонни решил, что пора посвятить ее в свои планы отправиться в путешествие. Пусть лучше она узнает заранее, чем он поставит ее перед фактом, думал он. Подождав, пока Дженни с Марком и Эндрю поведут Сьюзен в парк кормить уточек, Сонни повторил жене то, что сказал Джорджу: в ближайшее время часть Каугиллов, вероятно, покинет этот дом. Он предложил Рэйчел воспользоваться моментом и поехать путешествовать.
Рэйчел удивленно заморгала, глядя на мужа. Обычно она угадывала мысли Сонни и могла понять его настроение по выражению лица, но в этот раз даже не догадывалась о его планах, поэтому была потрясена.
— Путешествовать? — переспросила Рэйчел, выигрывая время и пытаясь осмыслить новость. — Это после того, как ты перестал быть промышленным магнатом, у тебя пробудилась внезапная тяга к странствиям? — На словах «промышленный магнат» Рэйчел лукаво улыбнулась. — Или ты всегда питал тайную страсть к экзотическим краям, но скрывал это ото всех, даже от меня?
Сонни коротко и печально улыбнулся и тут же стал серьезным, ведь он собирался заговорить на столь деликатную и сложную тему, что шутки тут были неуместны.
— Я подумал, что было бы неплохо навестить Фрэнсис и янки Хэнка в Техасе.
При упоминании зятя Рэйчел улыбнулась. Уволившись из ВВС США, где он служил пилотом бомбардировщика, Генри вернулся на родину и взял жену с собой. Он надеялся стать коммерческим пилотом, но, как и у многих военных летчиков, его надежды не оправдались, и он стал работать на семейном ранчо в Техасе.
Рэйчел задумалась над предложением Сонни, и тут он сказал кое-что, что мгновенно стерло улыбку с ее лица.
— Но перед этим я хочу, чтобы мы поехали на Крит. Думаю, нам надо отыскать место, где погиб Билли, и убедиться, что там есть его могила, что он упокоился с миром. Лишь тогда ты сможешь освободиться от сомнений и вины, которые мучили тебя все эти годы. И если окажется, что могилы нет, мы могли бы установить ему мемориал. Что скажешь?
Повисла тишина. Рэйчел долго раздумывала над словами Сонни и наконец неуверенно согласилась, но их план пока так и остался на этапе приготовлений. Пока супруги консультировались с турагентом, который уже отчаялся получить хоть какую-нибудь прибыль, тревожные новости вынудили их снова отложить путешествие.
В сводке радио «Би-би-си» сообщили об ухудшающейся обстановке на Ближнем Востоке. Египет, президентом которого тогда был полковник Насер, вступил в конфликт с новым государством Израиль из-за спорной территории близ Синайского полуострова[20]. Сонни опасался, что их путешествие не состоится из-за войны, которая, казалось, была неизбежна. Его страхи подтвердились, когда Франция и Великобритания встали на сторону Израиля. Узнав, что Египет заключил союз с СССР, правительства Франции и Англии прекратили финансирование важнейшего инфраструктурного проекта — Асуанской плотины.
Беспокойства Сонни усилились, когда в отместку Насер национализировал Суэцкий канал — важнейшую водную артерию, связывающую Средиземное море и Северный Атлантический океан с Красным морем, Северным Индийским океаном, Азией и Дальним Востоком.
В случае блокировки этого морского пути коммерческим и пассажирским судам предстояло идти другим маршрутом, а это заняло бы гораздо больше времени. По этой причине британские и французские войска вторглись в Египет, намереваясь свергнуть правительство Насера. В то же время израильские войска вторглись на Синайский полуостров.
То, что поначалу казалось незначительным конфликтом, переросло в полноценные военные действия. Порт-Саид — город у северной оконечности Суэцкого канала — и остров Крит разделяли всего пятьсот миль, и Сонни побоялся везти Рэйчел в потенциально опасный регион. Рэйчел, естественно, была с ним не согласна, ведь она загорелась предстоящей поездкой, но ей не удалось переубедить мужа.
Лишь в начале декабря 1956 года случайная находка пролила свет на загадку бывшего дворецкого и причину его ухудшающегося состояния. Дженни спустилась в погреб: хотела спрятать к Рождеству подарки, завернутые в праздничную бумагу. Она искала место вдали от любопытных глаз и, что немаловажно, детских пальчиков.
Дженни забраковала самые очевидные места тайника — шкаф для вина, холодильник для мяса и ящик для хранения овощей, куда заглядывали слишком часто. Она обошла весь просторный подвал и через некоторое время увидела в дальнем углу буфет, куда раньше никогда не заглядывала. Это было и неудивительно, ведь огромный подвал освещался лишь одной-единственной тусклой лампочкой, расположенной в другом его конце. Дженни подошла и осмотрела маленький буфет; ей стало любопытно, для чего он предназначен. Шкаф покрывал такой толстый слой пыли, будто его давно никто не использовал. Дженни решила, что если он пуст, то идеально подходит, чтобы что-нибудь спрятать. Она положила подарки на буфет и открыла дверцу. От сырости и редкого использования дерево рассохлось, но Дженни все же удалось открыть дверцу и заглянуть внутрь. Там, как в буфете матушки Хаббард[21], оказалось пусто, но, присмотревшись, Дженни заметила на полке в глубине небольшую стопку конвертов. Она взяла их, изучила в темноте, пригляделась, но не смогла разобрать надписи. Тогда Дженни положила подарки в буфет, закрыла дверь и поднялась в комнаты, где рассмотрела свою находку при хорошем освещении и в тепле.
Она заметила, что конверты были не распечатаны, хотя предназначались различным членам семьи. На всех были иностранные марки. Одно письмо, адресованное лично Дженни, пришло из Испании. Она как раз собиралась его распечатать, когда вошла свекровь с подносом, накрытым к чаю.
— Что у тебя там? — спросила Рэйчел и опустила поднос.
— Кажется, я нашла ответ на нашу загадку. Помнишь, Фрэнсис обиделась, что вы не отвечаете на ее письма? Вот почему вы их не получали. — Дженни протянула Рэйчел три конверта. — Похоже, почерк ее, и они адресованы вам.
— Откуда они у тебя?
— Нашла в буфете в подвале, в самом углу.
Рэйчел на миг отвлеклась от основной темы разговора.
— А что ты там делала?
Дженни улыбнулась.
— Прятала рождественские подарки. — Она взглянула на конверт. — Вот этот адресован нам всем и пришел из Австралии, а вот письмо из Испании лично мне.
— Но как они попали в подвал?
— Думаю, Джордж их там спрятал. Помните, вещи начали пропадать, когда он стал странно себя вести? Наверное, он в тот буфет их и складывал, а почему — мы уже никогда не узнаем. Но давайте откроем письма и прочитаем.
Рэйчел взялась за конверт из Австралии, а Дженни распечатала письмо из Испании.
— О, ну слава богу, — сказала Рэйчел, — письмо от Джоша, они с Астрид благодарят нас за поддержку после смерти его родителей. Хорошо, что это одно из таких писем, на которые отвечать не надо. А твое от кого?
Дженни подняла голову.
— От Кармен, нашей подруги со времен Гражданской войны в Испании. Она долго ждала и наконец написала, потому что раньше не знала, будет ли это безопасно. Но теперь решила рискнуть.
— Кармен… не та ли Кармен, у которой был роман с Джошем и которая от него родила?
Дженни улыбнулась.