— Да, я отнесла их в погреб после того, как провели электричество. А что?
— Давай проверим, остался ли керосин. Говорят, с электричеством скоро будут перебои; возможны временные отключения.
— Что? Сначала продуктовые карточки, теперь отключения электричества… Какой-то абсурд!
Сонни попытался ее успокоить.
— Электрокамины обойдутся нам недешево, зато мы сэкономим уголь для плиты. Если получится, купим по камину в гостиную, столовую и каждую из спален. Будем включать их, только когда в комнате кто-то есть; так, может, и не обанкротимся, — улыбнулся Сонни.
Рэйчел улыбнулась его шутке. Она приблизительно представляла размеры семейного состояния и понимала, что не так-то просто будет пробить в нем существенную брешь.
— Это все хорошо, — ответила она, — но, если мы не сможем готовить на плите или греть воду для мытья, электрокамины вряд ли помогут. Вокруг плиты все вертится, а она очень прожорлива.
— Согласен, поэтому у нас должен быть план Б. Например, мы могли бы раздобыть дров и топить плиту дровами. Это не так удобно, зато мы не замерзнем, не будем голодать и сможем помыться.
— А в твоей старой мастерской разве не полно дерева? — спросила Рэйчел.
Сонни в ужасе уставился на нее.
— Это хорошие дубовые доски, их нельзя пускать на дрова!
За ужином проблему обсудили с семьей. Дженни предложила возможное решение.
— Если нам нужны дрова, — неуверенно произнесла она, — мы могли бы обратиться к хозяевам крупных поместий и спросить, не продадут ли они нам древесину. Папа, помнишь, ты говорил, что ехал в Брэдфорд и видел из окна поезда, как рубили лес?
Дженни уже давно начала называть свекра папой: оба даже не помнили, как это произошло. Сонни и вправду был ей как родной отец, не меньше, чем собственному сыну, а ее отец погиб, когда Дженни было всего несколько недель от роду.
Сонни задумался о том, что она сказала.
— Наверное, попробовать стоит. Вот только к кому обратиться?
— К Джонни Меткому Стрелку! — внезапно воскликнул Марк.
Все уставились на него.
— Что? — спросила Дженни.
— Простите, думал вслух. Вспомнил одного парня, с которым мы служили во Франции в одном отряде. У него еще была сложная двойная фамилия, никто не мог ее запомнить; мы звали его просто Джонни Меткий Стрелок, он был отличным снайпером. Так было намного проще.
— Интересно, — саркастически ответила Рэйчел, — но я не вижу связи. Если, конечно, ты не планируешь написать мемуары, и тогда мы сможем пустить их на розжиг.
— Прости, мам. Я не договорил. Семье Джонни принадлежит большое поместье здесь недалеко. Уверен, я могу к нему обратиться, и, если у них найдется лишняя древесина, он наверняка согласится продать ее нам по старой дружбе. Останется лишь придумать, как привезти ее сюда.
— Может, позвонишь ему прямо сейчас? — предложил Сонни.
Марк покачал головой.
— Нет, пап. Подожду до понедельника. В выходные они на охоте. Помню, Джонни не умолкая жаловался, как скучает по охоте на куропаток. Мол, это даже веселее, чем убивать нацистов. Судя по его рассказам, в охотничий сезон он и его семья пропадают в лесу.
— Хорошо, допустим, друг Марка продаст нам древесину и мы доставим ее сюда. Она должна просохнуть, — заметила Рэйчел.
— Ты права, нельзя топить свежим деревом, — согласился Сонни.
— Давайте я хотя бы попробую узнать у Джонни про древесину, за спрос денег не берут. Больше идей у меня нет.
— Хорошо, Марк, будем надеяться, у тебя получится, — ответил Сонни.
В понедельник утром Марк позвонил приятелю.
— Не родись красивым, а родись счастливым, а, Марк? Кажется, это про тебя. Тебе повезло, — ответил Джонни в ответ на просьбу Марка. — Прошлым летом наш лесник вырубил много деревьев. Лес надо прореживать: это для него полезно, да и куропаток лучше видно на охоте. А те деревья стояли как раз на нашей любимой охотничьей тропе, и из-за них куропаток было совсем плохо видно. В этом сезоне у нас много высокопоставленных гостей, осенью приедут еще, и охотничьи угодья должны быть в хорошем состоянии.
Что до древесины, ее более чем достаточно; нам столько не нужно. Лес просох, мы попилили его на бревна. Как раз то, что вам надо. Мы уже обеспечили дровами все постройки на территории поместья и отдали много в соседнюю деревню; по правде говоря, нам эти бревна девать некуда. Вы просто пригоните фургон и забирайте, сколько нужно. Я даже найду вам четверых крепких ребят помочь с погрузкой. — Джонни Меткий Стрелок смущенно кашлянул. — Я знаю, что тебе, как истинному йоркширцу, будет неприятно это слышать, но, боюсь, за дрова придется заплатить.
— Я и не ждал, что ты мне их подаришь, Джонни, — усмехнулся Марк. — Сам знаю, что вам, аристократам, теперь приходится несладко и надо экономить каждое пенни. Скажи, сколько с меня, и я привезу деньги.
— Смотря сколько вы заберете — цена за фут, поэтому заранее не скажу. Не волнуйся, я тебе доверяю, пока в твоих руках нет ружья. Стреляешь ты хуже некуда.
Марк вернулся в гостиную и сообщил об успехе переговоров. Его мать, Дженни и Джойс тем временем обсуждали тетю Конни. Рэйчел взглянула на сына.
— А мы говорили о том, как твоя тетя похудела и осунулась, когда мы видели ее в последний раз. Может, нам и показалось, но мы редко встречаемся, и любые изменения бросаются в глаза. Мне кажется, она так и не оправилась толком после смерти Майкла и гибели мальчиков. Конечно, есть еще Маргарита и внуки, но они в Америке, и в большом доме одной Конни, должно быть, очень тоскливо, особенно теперь, когда даже за садом приходится ухаживать самой. Тяжело горевать в одиночку. Когда твой отец пропал, я справилась лишь потому, что мне нужно было за тобой ухаживать.
— А по-моему, ты зря переживаешь, мам. Тетя Конни — крепкий орешек. Но если волнуешься, позвони ей. И у меня хорошие новости. Хорошие для тебя и плохие для Дженни, — добавил Марк.
— Это еще почему? — удивилась Дженни.
— Потому что тебе придется в кои-то веки потрудиться. — Марк едва успел пригнуться, Дженни запустила в него диванной подушкой. — Кидаешься как девчонка, — усмехнулся он.
— Так что за новости? — вмешалась Рэйчел, пока не началась потасовка.
Марк рассказал о телефонном разговоре с Джонни.
— Видите, от меня все-таки есть толк, во всяком случае, когда нужно раздобыть дров. Осталось только найти фургон; Дженни поможет его разгрузить. Лес рубили прошлым летом, он уже просох и готов к использованию. Попрошу отца купить специальное лезвие для настольной пилы. Установим его и распилим бревна на чурбаны нужного размера, а если папа купит еще и топор, я сам порублю дрова, и будет у нас топливо.
— Хочешь сказать, ты купил лес? — спросила Рэйчел. — Большие бревна? Ты еще слаб, ты же их поднять не сможешь.
— Не волнуйся, мам. Джонни сказал, они их попилили и бревна не слишком тяжелые; даже маленькая девчонка вроде Дженни сможет их поднять.
Но у них не было ни фургона, ни талонов на бензин, и Марк задумался, как же они довезут бревна до мыса Полумесяц. Тут Рэйчел осенило.
— Пока наш поставщик угля ждет доставку, его фургон простаивает, — сказала она. — Давай я позвоню ему и спрошу, можно ли одолжить фургон? Уверена, он не откажет, раз ему нечего нам продать.
Марк улыбнулся:
— Верно, мам, надави на жалость. Но скажи, что фургон нужен, пока погода не ухудшилась.
Затея удалась, и торговец углем даже предложил сесть за руль фургона и взять с собой помощника. В качестве платы за услуги Марк согласился поделиться полудюжиной бревен.
Когда они вернулись на мыс Полумесяц, снова пошел снег. Мужчины разгрузили бревна и сложили их под навес рядом с мастерской Сонни, которая располагалась за домом, в помещении старых конюшен. Дженни помогала таскать небольшие поленья. Хотя день выдался очень холодным, а с моря дул резкий восточный ветер, все вспотели, пока работали.
— Теперь осталось распилить бревна на мелкие части и свалить на хранение в угольный подвал, — сказал Марк, когда фургон уехал. — Но это подождет до завтра. И хорошо, что пилить будем в мастерской, а не на открытом воздухе. Не знаю, как ты, Дженни, но я совсем выбился из сил.
— Я тоже, зато рада, что ночью меня никто будить не станет.
— Рада, значит, — усмехнулся Марк, — но до ночи еще далеко. Можем принять ванну.
— Марк! Откуда у тебя столько сил?
— Это все ты, моя дорогая. Ты меня вдохновляешь. Только взгляну на тебя, и сразу учащается пульс.
— Видно, придется мне носить маску.
— Но тогда ты станешь возбуждать меня еще сильнее.
Дженни заворчала, но в глубине души была довольна.
— Принять ванну было бы неплохо. Одну большую на двоих.
Марк подозрительно взглянул на нее. Дженни выглядела совершенно невинно — даже слишком.
— В чем подвох? — спросил он.
— Никакого подвоха, дорогой. Воду надо экономить, сам видишь — топить нечем.
Сильный северо-восточный ветер принес снегопад, начавшийся с колючих льдистых снежинок. Почти невидимые глазу, они вонзались в щеки прохожих тысячами крошечных иголок. Все выходные снег валил не переставая, и, хотя снежинки стали мягче и крупнее, ветер на открытых йоркширских пустошах дул с прежней силой.
Все выходные Конни Хэйг не находила себе места. Из-за бурана она не могла выйти из дома и отважилась выскочить лишь в курятник — покормить кур и собрать яйца. Заодно очень неохотно совершила необходимую вылазку в сарай и теплицу. Конни понадобилось сделать над собой огромное усилие, чтобы войти в сарай, где умер ее садовник, но она должна была это сделать если не для себя, то хотя бы в память о Барти. У нее не было выбора: отопительная система должна была продолжать работать, тем более в такую погоду.
Она выполнила все, что обычно делал садовник, и, закончив дела в субботу вечером, с облегчением закрыла дверь сарая. Вернулась в дом и задумалась, чем еще заняться в выходные. Обычно по субботам она ездила в единственную в Бейлдоне картинную галерею, но бушующая за окном метель лишила ее и этого маленького удовольствия. В местном кинотеатре показывали «Голубые небеса»