к, тост за Вейнса!
Все дружно подняли бокалы. Теоретически в них было вино, но я все равно опасалась пробовать. Мало ли, вдруг опять что-то ядреное вроде бадрейна. И лишь когда остальные пригубили, присоединилась. На вкус оказалось как гранатовый сок.
После тоста глава семейства скомандовал подавать обед. И вот тут нашего Вейнса ждало, похоже, самое серьезное испытание в жизни.
— Главное блюдо почетному гостю! — скомандовал его будущий тесть.
И на серебряном подносе торжественно внесли голову вепря. По крайней мере, мне казалось, что это вепрь. Лишний раз я не смотрела, и так сразу замутило. Но ладно я, это великолепие поставили прямо перед Вейнсом. И судя по тому, как наш бедный декан чуть ли не позеленел, он явно не относился к любителям подобной экзотики.
— Ну все, хана, — прошептал сидящий справа от меня Гран. — Если он хоть кусочек не съест, то это будет чуть ли не смертельное оскорбление. И не видать ему невесты.
— Зато если съест хоть кусочек, — так же шепотом парировал сидящий слева от меня Реф, — то не видать уже будет жениха.
— Любовь требует жертв, — не удержалась я.
Мы с Рефом встретились глазами.
— Это каких, например? — спросил он, чуть улыбнувшись.
А я даже обомлела. Давно он не улыбался мне так. Просто, по-доброму. Так, как раньше, в то время, когда я ему безоглядно верила…
Кое-как собралась с мыслями. Отведя глаза, пробормотала:
— Это просто выражение такое в моем родном мире.
Между тем ситуация обострялась. Под придирчивым взглядом будущего тестя, зеленеющий Вейнс героически потыкал лежащую перед ним голову вепря вилкой. Даже пытался изобразить раздумья, мол, с какого бы края мне первым делом вкусить сие блаженное яство. Мне казалось, бедному декану вот-вот подурнеет настолько, что он сбежит из-за стола. Но спасение пришло неожиданно.
Несмотря на всю оригинальность нашей Дарлы, девушка она все же была добрая и милосердная. Видимо, ей надоело смотреть на страдания Вейнса и она решила ему помочь. Правда, помочь по-своему.
Сначала голова вепря хрюкнула. Потом подмигнула «дорогому тестю» и веселым басом поинтересовалась:
— А по какому поводу застолье?
Не знаю, что бедного купца впечатлило больше. То ли что вепрь заговорил человеческим голосом. То ли то, что это вообще-то был мертвый вепрь. Но побледнел тесть не хуже своего будущего зятя.
— Унесите, — выдохнул он в царящей изумленной тишине.
К счастью, Дарла уже оставила свои фокусы, вепрь больше не рвался ни с кем общаться и против того, чтобы покинуть обеденный зал, не возражал. Едва блюдо утащили, всем сразу стало легче и веселее.
И вот тут подстерегал очередной подвох. Бедняга Вейнс принялся лечить пережитый стресс привычным способом. Лишь после пятого бокала подряд чуть расслабился и стал улыбаться уже не натянуто, а вполне себе довольно.
Еще вчера Тавер высказался:
— Вот смотрите, как хорошо мы, уникальные маги, на людей влияем. Мало того что Вейнс пить перестал, так еще и жениться надумал.
Но, как оказалось, пить он перестал не насовсем. Правда, это явно было лишь вопросом времени, судя по хмурому взгляду его невесты.
Сама Мили появилась за столом не сразу. Видимо, так по традиции полагалось. Заняв место напротив Вейнса, справа от своего отца, она сидела тихо и в общем разговоре не участвовала. Зато я смогла хорошенько ее рассмотреть. Невысокая, пухленькая и белокурая, она вполне оправдывала свое имя. Мне упорно казалось, что они с Вейнсом будут замечательной парой. А рядом с ней сидели еще три девушки явно помладше, нашего возраста. Судя по сходству, родные сестры. Это сколько же вообще у тестя Вейнса детей? Впрочем, сей философский вопрос волновал меня мало. Волновало другое. Одна из сестер Мили в открытую строила глазки Рефу. И так мило ему улыбалась, так мило… Что хотелось запустить в нее миской с салатом.
А нашего декана, как назло, пробило на говорливость.
— Думаете, легко быть боевым магом? — выдавал он будущему тестю. — Ох как непросто, я вам скажу. Да и целый факультет у меня. Престижнейший факультет! Это же такая ответственность! Мне тут ректор на днях говорит: «Вейнс, дружище, как ты справляешься?» А куда мне деваться, — он демонстративно вздохнул, — на то я и лучший декан. Лучший декан лучшего факультета лучшего университета! Я вот, кстати, привел сегодня с собой и своих самых лучших студентов.
Ага, своих единственных студентов.
— Вот знакомьтесь, пожалуйста, — продолжал вдохновенно Вейнс, — это Гран. Он у нас такой боевой, такой боевой… ну, вы сами видите! Рост, мускулатура — ну силач! А вот это Тавер. Он у нас, — он на мгновение задумался, — он у нас вообще берсерк!
— Ой, а правда? — одна из белокурых сестриц Мили тут же бросила на него заинтересованный взгляд.
Артефактор, который в это время пытался попасть вилкой в ускользающую на тарелке горошину, аж зарделся.
— Правда, — выдал он как можно бодрей. — Это я просто на вид тихий и скромный.
— А вот это у нас Дарла, — Вейнса несло все дальше. — Ее боевая магия даже мертвого из-под земли достанет! А это Аниль. Замечательная, милая девушка, но не зря мы ее зовем «рыжая бестия»!
Судя по тому, как дружно закашлялись Реф с Граном, они старательно пытались замаскировать смех. Я и сама-то держалась с трудом.
Но тут Вейнс добрался и до меня:
— А вот это у нас Кира! Нам ее вообще из другого мира прислали, как редкого боевого мага. У нас такие даже не водятся.
— Ой, а в чем ваша редкость? — полюбопытствовала та же девица, которая до этого у Тавера спрашивала.
Я не успела ничего соврать, Реф меня опередил:
— У Киры есть редкая боевая способность: выматывать чужие нервы. Действие долгосрочное, убойность поразительная.
Я наградила его мрачным взглядом, Реф в ответ невозмутимо улыбнулся. Но тут и его очередь пришла пасть жертвой хмельного воображения Вейнса:
— А это у нас Реф! Он у нас такой… такой… даже слово подходящее подобрать не могу…
— Шика-арный, — восторженно выдохнула та девица, которая все это время Рефу глазки строила.
— Во, можно и так сказать, — тут же согласился Вейнс.
— И возразить-то нечего, — засмеялся Реф, улыбнулся девице: — Благодарю.
Я едва зубами не заскрипела от внезапно нахлынувшей злости. Вейнс уже дальше втирал своему тестю про тяготы деканской жизни, да и вообще на меня никто будто бы внимания не обращал. Я решила выйти, немного свежим воздухом подышать.
Моего ухода вроде бы никто не заметил. Уже в коридоре спросила у проходящей мимо женщины с подносом дорогу, она-то мне и подсказала, как выйти из дома. Следуя ее указаниям, я добрела до небольшой двери. Она вела не к парадному входу, а в маленький внутренний сад. Я спустилась с крыльца и остановилась. Неподвижные деревья красовались снежными кронами. Уже опустились сумерки, придавая пейзажу таинственности и уныния. Хотя мне все в последнее время казалось унылым.
Я почти сразу замерзла, но не спешила заходить, надеясь, что холод хоть немного остудит эмоции. Если бы не сосредоточенность на собственных мыслях, я бы сразу заметила, что я не одна. Потому и вздрогнула от неожиданности.
Справа от крыльца на заснеженной лавочке под деревом сидела старушка. Точнее, она сиденья даже не касалась, зависнув в воздухе чуть выше. Сухонькая и чуть ли не древняя, она почему-то навевала жутковатое впечатление пронзительным взглядом абсолютно черных глаз. Мне даже не по себе стало. Я так и замерла столбом, а она придирчиво меня разглядывала. При этом курила длинную трубку, только дымок шел фиолетовый.
Незнакомка первой нарушила тишину. Констатировала чуть скрипучим голосом:
— Кира, значит. Я тебя уже заждалась.
— Вы ждали меня? — обомлев, переспросила я.
Сразу в голову полезли мысли, что эта старушка — какая-нибудь древняя предсказательница, и сейчас она мне поведает нечто крайне важное. К примеру, что я — избранная, которой предстоит спасти мир. Ну или что там обычно всякие внезапно встретившиеся предсказатели пророчат.
— Да, ждала, — подтвердила старушка, по-прежнему не сводя с меня пытливого взгляда. — У меня для тебя есть очень важное поручение.
Ну все, хана, сейчас точно мир спасать отправит. Как вариант, всучит зловещее кольцо и укажет, в какую сторону в местный Мордор топать.
— И какое же поручение? — обреченно вздохнула я.
— В прихожей справа от входной двери есть полка, на ней кисет с табаком. Будь добра, принеси его мне.
Мне показалось, я ослышалась.
— И все? Это и есть ваше важное поручение? — растерянно уточнила я.
— А тебе что-то еще надо? — хрипло засмеялась она и милостиво пояснила: — Мне самой лень, вот я и ждала, пока кто-нибудь выйдет.
— Ну а имя-то мое откуда знаете? — я все никак не хотела расставаться с вариантом «великая предсказательница».
Но она не оправдала моих ожиданий:
— Так ведь Вейнс представил вас всех.
Видимо, она тоже была за столом, просто я ее не заметила. Ну вот, как всегда, рассчитываешь на чудо, но все оказывается весьма прозаично. Даже в магическом мире. Вздохнув, я сходила за кисетом и передала его несостоявшейся предсказательнице. Она вновь набила трубку, закурила и с удовольствием выдохнула несколько дымных колец. На этот раз оранжевого цвета.
Так мы и стояли. Точнее, стояла я, а она по-прежнему сидела, зависнув над скамейкой. Эх, даже всякие старушки умеют левитировать, а я все еще нет.
Между тем снова пошел снег. Спасибо, хоть не мелкой пылью и с колючим ветром, как до этого, а вполне себе тихонько, неспешно и красиво.
— Снег, — констатировала я, чтобы хоть что-то сказать.
— Да, снег, — задумчиво отозвалась старушка. — Отмеряет оставшееся время.
— В смысле? — не поняла я.
Она ответила не сразу. Завороженно смотрела на неспешно кружащиеся снежинки. Наконец произнесла будто бы нараспев:
— Не бывает неважных мелочей. Каждая мелочь — неотъемлемая часть чего-то большего. Что-то большее складывается в великое. А на великом уже держится мир. И если хоть одна мелочь выпадает из этой системы, все пойдет не так. А если уж выпадет не мелочь, а что-то большее, что-то крайне важное… — она резко замолчала.