— Дмитрий Васильевич! У нас такое возможно?
— А почему нет, Николай Александрович. Но, всё требует тщательной подготовки и наличия единомышленников. Нас было относительно много, когда мы это начали, хотя и капля в море.
— Насколько я понимаю, вы недавно на этой Земле. Кто Вы? Посланцы богов? Хотя вряд ли, в богов вы не верите.
— Мы — матросы и офицеры Северного флота СССР, Союза Советских Социалистических Республик. Я — заместитель командующего Северным флотом, и командир корпуса морской пехоты СФ, вице-адмирал Матвеев. Одной из республик этого Союза является Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. Это их продолжение или начало на этой Земле. — и Матвеев показал ему карту СССР.
— Это всё Россия? А Куба где?
— Вот тут. — Матвеев ткнул пальцем в маленький островок.
— Вам, Дмитрий Васильевич, надо становиться царём Русским.
Дмитрий отрицательно покачал головой.
— Не время, Николай Александрович. С Кубы Россию не удержать. Надо селиться вот тут. — и он показал на Крым и Азовское море.
— Там же Гирей бандитствует.
— Вот и разобраться с ним. Но, не раньше, чем наберём большое количество людей, чтобы сразу построить там заводы и фабрики, железные дороги, создать регулярную армию, удержать в руках проливы, приструнить турок.
— Бог помощь, Дмитрий Васильевич. Прими мою клятву вассальную! Всё ради этого сделаю!
— Но, сам понимаешь, товарищ Борецкий, это всё не должно уйти в чужие уши, несмотря на то, что помешать мне это сделать, реально никто не может.
— Я тебя хорошо понимаю, Велий Княже!
Себя Борецкий тоже не забыл! Не пожалел денег и купил 100 швейных машин: 80 обычных и 20 для кожи, и различных ниток к ним. Он понимал, что это превратит его практически в монополиста на всём европейском рынке. Заодно, рассмотрев рисунки Вики, технолога и главного художника фабрики по пошиву одежды, он тщательнейшим образом ознакомился с производством, и решил создать в Новгороде такую же фабрику. Новгород славился своим льном и льняными тканями, но пошив оставался полностью ручным, а модели, вообще, не разрабатывались. Кроме того, никто не носил нижнего белья, его попросту не было. Никаких трусов и бюстгальтеров. Прямая рубашка на голое тело и все.
— Смотри, Николай! Раскулачат тебя!
— Что такое раскулачат?
— В казну всё заберут!
— А, давайте, Дмитрий Васильевич, так сделаем: войдите в долю, договор справим. Вот и не "раскулачат"! Вас они побоятся "кулачить", по морде получить можно.
Составили договор, чтобы защитить первую фабрику на Руси, и поплыли швейные машинки в Новгород. Род Борецких был большим, и деревенек у него много, основное производство — лён и льняное семя, чтобы с Канарами торговать Николай перепрофилировал направление с производства продуктов на производство льна. За льняное семя покупал вооружения, металлические изделия и инструменты. Этим и жил, и, судя по всему, очень неплохо жил. Вернувшись, организовал школы, отбился от нападок со стороны церкви, убедив их, что безграмотные не смогут работать в цеху. И, через Сашу Архипцева, попросил доставить ему ротапринт и бумагу, чтобы начать выпускать заводскую многотиражку. В общем, дело сдвинулось с мёртвой точки. Удалось создать точку опоры в Новгороде, а там, глядишь, и другие подтянутся. Псков, несмотря на большие вольницы, продолжал оставаться верным Ганзе, и пытался заигрывать со всеми. Не ссорился с Дмитрием, заигрывал с Иваном, но основным направлением для него оставалась Ганза. Будучи "свободным" городом, он снимал сливки с беспошлинной торговли, предоставленной Дмитрием, и не стремился попасть под чьё-либо крылышко. Дмитрий предпочёл ждать, чем форсировать события. Возросший оборот города рано или поздно привлечёт Ивана, так как ему с этой торговли не жарко и не холодно. А так: Псков давал лён и семя, пушнину, а остальные товары Дмитрия не интересовали.
В новый 1494 год входили с большим производственным успехом: закончили монтаж 6-го блока гидрогенератов ГЭС, и получена первая тонна алюминия. Сразу же начались работы по запуску линии по производству блоков цилиндров для В-12-х двигателей. К этому готовились давно, большинство частей, сделанных из черных металлов, уже производились. Даже научились делать плунжерные пары. А вот с корпусами насосов высокого давления и блоками цилиндров была задержка. Как только "Кубинская Правда" сообщила о запуске производства алюминия, так трое из инженеров заявили, что по основной специальности они авиаинженеры, недоучившиеся. И попросили разрешения поработать над авиадвигателем.
— Вы представляете сложность таких работ?
— Товарищ вице-адмирал! Я с закрытыми глазами собирал и разбирал М-11. Да, это сто пятнадцать сил, но это По-2. Нам ведь не нужны Мессершмитты и Аэрокобры.
— А зачем нам По-2? Нет, товарищи, если и тратить деньги, то на поплавковую машину, которая может стартовать с катапульты и садиться на воду. Не забывайте, что мы — сильнейшая морская держава, и все, что мы делаем, мы делаем с воды. Наземные операции нам пока не по зубам. Поэтому, давайте так: двигатель — водяного охлаждения, мощность 300–600 сил. Машина должна уметь взлетать и садиться с воды и с катапульты. Летчики у нас есть?
— Мы, трое, планеристы, есть списанный лётчик, двух пальцев на руке нет, но он говорит, что это не помеха. И несколько человек закончили аэроклубы на По-2.
— Так ещё и парашюты нужны.
— А вот их мы уже сделали, правда, десантные, а не спасательные, есть два немецких парашюта на "Коле", они немцев из воды вылавливали, только их в порядок привезти надо.
— Ладно, подойдите к начальнику планового отдела, передайте записку, пусть включает в план разработку двигателя и самолёта.
Город разросся, аккуратные асфальтированные улицы, красивые фонари, много клумб и цветов. Дома, в основном, трех-четырёхэтажные. Довольно много кафе, которые держат таино. В воскресенье на открытых площадках множество столиков, которые полностью заняты отдыхающими. В море выходит множество лодок, рыбная ловля — одно из самых любимых занятий. Всё казалось безоблачным, но, однажды утром в понедельник Ходырев доложил, что на развод не вышло пять человек, а в первой роте пропало пять автоматов и дежурный ящик патронов. На причале отсутствует парусная яхта, принадлежавшая одному из исчезнувших. Объявили боевую тревогу на "Безудержном", все свободные LCU и LCM вышли на поиски. Через трое суток яхта была обнаружена идущей к побережью Южной Америки в район Каратаска. Каплей Романец запросил что делать с беглецами?
— Оружие изъять, яхту тоже, высадить на берег и пусть катятся на все четыре стороны. Они ведь белых богов решили изобразить, и Итцев пограбить! Вот пусть и займутся, но без государственного оружия и боеприпасов. А мы с удовольствием понаблюдаем, как их принесут в жертву, или просто съедят на завтрак. Никакого прощения за кражу оружия не будет. Так им и передайте. И на острове мне такие Генри Морганы не нужны. Конец связи.
Сучок Романец привез четверых обратно! Пожалел стервецов, так как подбил их на всё это действо старшина второй статьи Рябов. Он участвовал в одной из экспедиций Найтова по Юкатану, которая дошла до столицы итцев города Та-Итца. Увидев, сколько там золота, Рябов решил, что всё это должно принадлежать ему.
— Ну и что с ними делать, Михал Василич?
— Судить. Ну, не отдавать же их на съедение карибам?
— Рябова-то высадил?
— Высадил, но пристрелил, пожалел.
— Твою мать! Трое суток ареста! Добренький какой! Что людям сейчас объяснять?
Пришлось собирать отдельно личный состав корпуса и устраивать показательный суд. По законам военного времени за дезертирство и кражу оружия всем им светила "вышка". Трибунал вынес это решение. Троих помиловали, за них рота вступилась, а одного расстреляли, так как он, тоже, был в числе организаторов побега, и у него были ключи от оружейки. Смягчающих обстоятельств не нашлось. Приговор привели в исполнение.
Побыв немного дома, Дмитрий опять ушёл на Канары, так как пришло сообщение, что прибыла делегация Папской области. Привезли налоги, несколько писем Папы, и просят аудиенции у Дмитрия. "Кроншадт" стоял под парами, готовились к переброске в Ливонию деталей цистерн для топлива, партии бронетранспортёров и тракторов, которых хронически не хватало там. Плюс довольно большая партия сахара, варений и джемов, и другого ходового товара, так как зимой был самый большой спрос на эти вещи. По зимникам на санях перемещалось огромное количество товаров, это было даже удобнее для местных жителей, чем доставка на судах, которыми владели далеко не все. Поэтому в крепостях зимой кипели страсти, полным ходом шла торговля "заморским" товаром. Наличие подготовленного причала в Виндаве позволяло вести завоз круглый год, поэтому, основным занятием для всех парусно-винтовых кораблей стала доставка грузов с Кубы и Канар в порт Виндава. Плюс к этому, почти постоянное присутствие на линии крупнотоннажных кораблей, позволило создать ритмичную поставку сырья для маслозавода в Лас-Пальмасе. А это давало возможность выпускать олифу не только для собственных нужд, но и на рынок. Потребность в масляных и акриловых красках была огромной. Это приносило доход, и появление поселенцев уже не вызывало судорожных военных приготовлений и дурацких боестолкновений. LCM и LCU стали желанными "гостями" в том же Кенигсберге, Пиллау и других городах ордена. Зная о вассальном договоре, немцы не пытались задерживать корабли господина. А у них поселенцы покупали кровельную плитку, до которой руки пока не дошли. Но, немцам никогда не продавали оружие и доспехи.
Делегация Папы, как и его письма, были посвящены вопросам богословия, отвечать на которые Дмитрий не стал. Прекратив ненужный поток слов и выражений, сказал, что ему всё равно, во что верит их паства. Церковь на землях Дмитрия должна платить налоги, как все. Ей запрещается преследование инакомыслящих и иноверцев. Епископы и кардиналы, уличённые в этих деяниях, будут пороты кнутом и изгнаны с земель, а их имущество перейдёт в казну государства. Доходы церкви должны быть прозрачными и должна вестись бухгалтерская документация. Сокрытие доходов будет наказываться.