В Камыш-Буруне есть руда, но нет воды. В Александровке есть уголь, но мало руды. В Балаклаве есть цемент, но больше ничего нет! Как соединить несоединимое? В Николаеве заканчивают строительство четырёх буксиров, которые в начале лета начнут возить цемент и руду в Кальмиусскую слободу. Строительство морского парохода остановилось ещё в прошлом году из-за отсутствия для него машины. Переделывать его в винтовой не представлялось возможным, так как требовалось полностью перепроектировать его. А он занимал слип! Его заказчик, частная компания (акционерное общество), куда-то исчез. В общем, маразм крепчал! Пост-СССР в кубе! А необходима была обычная арматура! Но её требовалось много. В «переход» столько не просунешь! Удалось купить и доставить волочильный станок для холодной прокатки проволоки. Заработал телетайп в Санкт-Петербурге, и сумели заказать металл в Любеке с доставкой в Севастополь. Но ему два месяца сюда идти!
В конце мая появились рабочие руки: Николай I выполнил обещание, и в Севастополь прибыло три полка пехоты и гвардейский сапёрный батальон под командованием инженер-подполковника Тотлебена: более 15 000 человек. Они приступили к созданию флэшей внешнего радиуса обороны. Почти всё лето Сергей провёл в Александровке и Кальмиусе. Там ударными методами, по китайскому образцу, строили маленькие доменные печи, которые к осени дадут первый металл для рельсов и проволоки. Для получения стали пока решили использовать конвертеры Бессемера с воздушной продувкой, так как кислород в промышленном масштабе ещё не получить.
Первая электростанция в Севастополе уже дала ток. Использовали паровые машины доков, установленные четыре года назад для осушки и заполнения доков. Уптон неверно рассчитал скорость заполнения при помощи канала, поэтому из Англии привезли четыре паровые машины мощностью 2500 лошадиных сил каждая. На них навесили четыре генератора. Теперь часть города имеет освещение. Начиная с июля приступили к выпуску железобетонных шпал. Здесь на юге леса нет! С севера его не подвезти, так как нет железной дороги, отсутствуют каналы и тому подобное. В общем: транспортный коллапс. По сообщениям из Петербурга, дорогу на юг решили прокладывать и объявили о создании акционерного общества «Московско-Крымская железная дорога». В планах окончание строительства в 1854 году. Железная дорога пройдёт через города Подольск, Тула, Орел, Курск, Белгород, Мценск, Харьков, Павлоград, Мелитополь. Там дорога разделится, одна пойдёт в Крым, вторая в Бердянск, крупный центр по экспорту зерна из России.
И как только было объявлено об этом проекте, рассчитанном Николаем I под год начала войны, сообщенный Сергеем, политические события замелькали, как в калейдоскопе! Николай I поддержал генерала Кавеньяка, с которым провел переговоры Николай Киселев, посол России. 29 июня генерал отказался сложить диктаторские полномочия и через месяц был свергнут оппозицией во главе с Луи-Наполеоном, который дезавуировал Вторую республику и провозгласил возрождение династии Наполеона. Англия приветствовала воцарение Наполеона III, а тот продекларировал в Вене тезис о праве народов на создание собственных национальных государств. Чем заранее рассорился и с Веной, многонациональным государством, и с Россией. Но был поддержан многочисленными польскими националистами и даже пообещал им помощь в освобождении от русской оккупации.
Острая политическая борьба и последовавшие за ней репрессии со стороны нового императора до предела военизировали Францию. В угаре французского национализма всё сильнее звучали антирусские настроения. Филипп Иванович Бруннов, действительный статский советник и посол в Англии, передавал оттуда пессимистические прогнозы относительно постоянных консультаций дворов туманного Альбиона и Франции. Резко возросла дипломатическая активность Турции. Масла в огонь постоянно подливали священники как Русской православной церкви, так и недавно освободившейся от турецкого владычества Греческой православной церкви.
Дело состояло в том, что разрушенный после сильнейшего землетрясения в Вифлееме храм Рождества Христова был восстановлен на деньги, собранные этими Церквами. И митрополит Никанор и обер-прокурор Священного Синода граф Протасов встретились с представителями Эллинской церкви и пообещали тем ключи от храма в Вифлееме. И начали давить на Николая I. Тот, уверенный в том, что южный фланг у него надёжно защищен «патагонцами», форсировал события и занял находившиеся у России под протекторатом Валахию и Молдавию, вплотную приблизившись к границе с Турцией.
Франция имела право на часть храма через орден францисканцев, они до сих пор владеют приделом яслей в пещере Рождества, и султан Абдул-Меджид I отдал ключи от храма католическим священникам, хотя послу князю Меншикову обещал совершенно другое. Русская армия была приведена в боевую готовность и начала усиливаться у границ с Болгарией.
Змей в это время находился то в Берлине, то в Вене, то в Париже, то в Лондоне и реально повлиять на ситуацию не мог. Сергей мотался между Александровкой, Николаевом и Севастополем, стараясь максимально ускорить как строительство броненосных кораблей, так и строительство бастионов в Севастополе.
Одновременно море хлопот доставляли вновь прибывшие преподаватели университета. Неожиданную помощь он получил от Седого. После последнего «обмена» денег Борис подошёл к Сергею и показал ему приказ Змея. В приказе говорилось, что рота Седого по окончанию работ передает технику через Богданова Михайлову.
– Генерал куда-то уехал, он говорил, что тебе, возможно, понадобятся люди. Судя по тому, что мы охраняли, где-то какая-то заварушка. А тут сам видишь, какое положение. Ни войны, ни мира, и всё сдают. Главком сосет у амеров, всё идёт к тому, что нас сольют. А те, кому мы доверяли, куда-то уходят, не сказав ни слова. Ты знаешь, где Змей.
– Знаю, Седой, знаю. Делом занят.
– Далеко?
– Что ты хочешь, Борис?
– Стриж и Кобра намекнули, что почти все из вашей группы, про которых писали, что они погибли, – живы и служат в хорошем месте. Судя по тому, как они выглядели, у них всё в порядке. Раз бронетехнику вам передают, значит, вам и люди нужны. Так?
– Ну, нужны. Но беда в том, что это не командировка, а эмиграция. Без права на возвращение.
– Догадываемся, так как почти у всех и семьи куда-то уехали. Мы обсуждали это среди своих, собственно, мне и поручили переговорить с вами от имени ветеранов двух бригад. Те, кто не воевал, здесь останутся.
– Список есть?
– Есть. – Он достал из кармана список, напротив некоторых фамилий стояли точки. – Это те, кто понимает, о чем идёт речь. В основном все с вами служили, шестерых сержантов вы не знаете. Остальных знаете.
– Вот этих двоих не надо. – Сергей показал на две фамилии. – На сборы могу дать пять дней. Жен предупредите, что там никакой почты нет, телефонов не будет, никакой связи с Россией не будет. Совсем. Раскрывать место, куда уходим, мы не будем. Вот список, что можно взять на одну семью. У кого жены не согласятся, значит, не согласятся. Там не совсем спокойно и требуется выживать. Рая на земле не обещаю. Но всяко лучше, чем сейчас здесь. Сбор «дам» в Мюллипельто через пять дней. Место погрузки знаешь.
– Всё понятно, товарищ капитан второго ранга. Сработаем! До понедельника!
Гарнизон пополнился 38 бойцами, из них 32 офицера. С ними двенадцать семей.
После прохода одиннадцати машин, одна из которых была АДЗМ, «переход» в основном использовался только с перегрузкой. Проход стал совсем узким и стремительно сокращался. К сентябрю канал закрылся и перестал функционировать. Оставшиеся на счетах деньги были переведены родственникам поселенцев, а остальные перечислены в помощь Новороссии, которая ещё держалась.
В декабре 1851 года эскадра из трех французских линейных кораблей прошла в Мраморное море и встала в турецких портах. Сергей узнал об этом из донесения резидента Змея в Константинополе и сообщил в Петербург. Оттуда пришло сообщение, что уже получили эту РДО. На тот момент времени из новых кораблей было готово только четыре: три канонерских броненосца и парусно-винтовой фрегат. Агентура из Лондона передавала о начале формирования экспедиционного корпуса у англичан и направлении в Средиземку эскадры в составе 42 кораблей, часть из которых была линейными, а вторую часть составляли быстроходные фрегаты, в основном паровые.
На рейдах Севастополя стояло 14 линейных и 12 фрегатов, из них шесть паровых. Не считая четырех новых кораблей.
Спустя два дня в кабинете командующего флотом из динамиков донёсся голос Николая I:
– Милостивый государь! Что происходит! Вы докладывали мне, что война начнётся не ранее октября 1853 года! Но Европа уже готова к войне! Корабли Великобритании сегодня покинули Портсмут! – Довольно визгливый голос императора гремел и фонил в динамиках, пришлось уменьшать громкость и отстраивать звенящий фон ламповых приёмников.
– Сообщение о выходе эскадры из Портсмута мы получили два часа назад.
– Наши войска ещё не готовы выступить на защиту Крыма! Англичане успеют туда быстрее! На полуострове у вас нет достаточных сил, чтобы не допустить вторжения.
– Просьба ускорить выделение достаточных сил и средств для обороны Крыма.
– Четыреста пятьдесят верст солдаты с полной выкладкой будут идти три месяца!
– Не я объявлял об открытии ОАО «Московско-Крымская железная дорога», ваше величество. Вот они и засуетились!
– Но в казне денег нет! Поэтому было решено привлечь деньги населения.
– Именно поэтому англичане и французы подсуетились. Дорога в Крым их совершенно не устраивает, ваше величество.
– Что делать! Мы практически проиграли войну! У вас восемнадцать тысяч матросов и офицеров флота, пятнадцать тысяч солдат. Этого совершенно недостаточно, чтобы остановить противника!
– Необходимо связаться со мной в течение четырех дней. На любые вопросы по телеграфу от кого бы то ни было отвечать, что никаких сведений не имеем. Генерал-майор Савченко далеко?