Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез — страница 33 из 133

– Как ты меня напугал! Я тебя не видела, а на машине обычно приезжает или Касатонов, или Иванов. А я их видеть не хочу! – сказала она, отдышавшись уже на сиденье автомобиля. – Вот, смотри! Ты же никогда его еще не видел! Только он спит, он всегда засыпает в автобусе.

Дима взглянул на спящего малыша, улыбнулся и тронул машину. У дома, зажав ручник, прошел открыть ворота, въехал на знакомый двор. Собака разбудила малыша. Он сонно тер ручками глаза и похныкивал. Передав Дмитрию сына, что тому еще больше не понравилось, и он разревелся, Соня открыла дверь и жестом пригласила войти.

– Клади его на диван и помоги раздеться. Да не мне, а ему!

Довольно неумело Дмитрий снимал ботинки и пальтишко с сына. Соня достала откуда-то молоко и кусок хлеба, предложила их Саше, но тот замотал головой и прошептал: «Бай-бай». Его переложили в кровать, он немного поворочался и уснул.

– Не пописал, скоро проснется! – сказала Соня.

– Почему ты здесь, а не в Севастополе?

– Я развелась с Ивановым 15 января и решила ждать тебя. А там как получится, Дмитрий. – Она смотрела на него усталыми и грустными глазами. – Извини, покормить тебя у меня особо нечем, надо идти в магазин. Но там уже почти ничего нет. Из-за того, что с коляской в автобус не втиснуться, приходится почти все покупать здесь, или держать на работе.

– Где ты работаешь?

– На узле связи, мастером. Как у матери-одиночки у меня только дневная смена, пока. Еще полгода. Учусь на заочном в Симферополе.

– А дом откуда? Ты же не местная.

– Получила. Хозяев повесили, полицаями служили и доносчиками в гестапо. А комендантом здесь в Гаспре служил Коля Спесивцев, помнишь его? Был у нас взводным некоторое время, а потом его по ранению перевели в комендатуру. Вот он и помог.

– А кто такой Иванов?

– Октябрьский, его настоящая фамилия Иванов, поэтому я была Иванова. А ты не знал?

– Нет, – сказал Дмитрий и направился к дверям.

– Ты куда?

– В машине сухпаек лежит, по привычке с собой таскаю.

– Спасибо!

– Ты изменилась, Соня! – сказал он, вернувшись и вытаскивая из американского десантного рюкзака консервированную ветчину, шоколад, пакеты с супом, кашу быстрого приготовления и прочие радости десантной жизни.

– Такое сейчас дают на фронте? – удивленно спросила Соня.

– Да, на Западном, у союзников.

– Я слышала по радио о том, что в высадке во Францию принимала участие морская пехота Дунайской военной флотилии Красной Армии. Сразу же подумала, что это наш батальон.

– Нет, батальона там не было. Сводный взвод.

– Один взвод? И объявление на весь мир? Что же вы там сделали?

– Как обычно: обеспечили захват основного плацдарма.

– Потери? Кто погиб?

– Никто, Соня. Пятеро раненых: Денисов, Шмидт, Вольфке, Хабаров и Томов.

– Томас опять ранен? Не везет ему! Как я хочу вернуться обратно! Слушай, давай я сделаю, что ты возишься с едой?

– Да ладно, сиди, я в отпуске и уже ужинал.

– Где?

– В рюмочной, на остановке.

– Не ходи туда! Галка разводит водку, сует какие-то гадости в еду – в общем, сукой считается в поселке.

– Заметно, но я водку не брал, ты же знаешь, что я ее не люблю. А хинкали были вкусными.

– Явно для тебя отдельно делала! Как же, дважды Герой! Ее хинкали все ругают, вот уж прости господи!

В этот момент зашевелился Санька, Соня метнулась к нему, быстро сняла с него рейтузики и усадила на горшок. Затем надела ему другие штанишки, дала подогретой кашки в бутылочке. Малыш засопел и зачмокал. Соня улыбнулась, глядя на него.

– Ой, вот так и живем! С водой плохо, уголь еще не подвезли, греть воду можно только на керосинке. Приходится выкручиваться и ходить на речку стираться. Слушай, Матвеев, возьми меня в жены! Я буду очень хорошей женой! Я уже поняла, что для того, чтобы ею стать, недостаточно быть просто красивой бабой. Ты на таких не клюешь. Надо научиться быть «твоей», до мозга костей, научиться подчиняться тебе, беспрекословно. У меня с этим были проблемы: я всегда все решала сама. Я у родителей была одна. Папа рано погиб, мама больше замуж ни за кого не вышла. Много работала, а я была одна. Сама по себе. И все хозяйство на мне. Я хочу быть нужной тебе. И, извини, любимой. Без этого я не смогу.

Она подошла сзади к Диме и погладила его по плечам.

– Что молчишь? Я чем-то обидела тебя? И еще: не отбирай у меня Сашку! Пожалуйста. Я его люблю. Извини, но даже больше тебя.

Дмитрий молчал. На спектакль это не походило. Соня была уставшей, измученной бессонными ночами, женщиной. Отказавшейся от сытой безоблачной жизни жены большого начальника. Не очень хорошее пальто из меха. Явно купленные или выменянные на базаре боты. Пальтишко на сыне было с чужого плеча. Чуть заметные припухлости под глазами и свежевыкрашенная решетка на кладбище. В Феодосии! Куда автобусом добираться восемь-двенадцать часов!

– Ты же знаешь, что мне не нравится, когда за меня все решают!

– Знаю, последнее слово сейчас за тобой. И всегда будет, я обещаю.

– Врешь!

– Ну, если только чуть-чуть! – улыбнулась Соня. – Можно я тебя поцелую?

– Ну, если только чуть-чуть!

– Чуть-чуть не получится!

– А говорила! С этим придется немного подождать. Этот дурацкий суп очень вкусный, но требуется постоянно его помешивать, иначе пригорает.

– Запах, действительно, потрясающий! – Она взяла в руки упаковку. – Машрум – что это?

– Грибы, грибы какие-то особенные. Такое вот пюре получается, но зачем-то его в сухпаек кладут, причем только в офицерский. На вид зеленый такой, но вкус! Потрясающий. И сытный. Наши еще туда картошку кладут, но у меня ее нет.

Соня провела рукой ему по щеке.

– Я так соскучилась по всем! Пойду баню истоплю!

Через несколько минут она вернулась, и они сели за стол. Дмитрий порылся в рюкзаке и извлек оттуда купленный в Лондоне «Айришкрим».

– А у меня где-то есть коньяк! Будешь?

– Немного.

– Ну, что? «За наше случайное свидание?» – немного грустно произнесла Соня, приподняв маленькую рюмку с ликером.

– Оно не было случайным, Соня. Я только сегодня прилетел в Крым из Москвы. Побывал в Сары-Гель. Там мне и сказали, что последнее время за могилой ухаживает женщина с ребенком. Адрес на конверте у меня был.

– Да, я писала тебе, надеялась, что ты ответишь, но ответа не было. Я же не знала, где ты. Так за что выпьем?

«Она ждет ответа, как приговора!» – подумал Дима.

– За нас, и за победу! Потому что путь к счастью лежит через нее.

– Вечно ты все испортишь, Матвеев!

– Беру пример с тебя! Давай за нас!

– Вкусно! А суп! Просто божественно! Интересно, как он готовится? – Соня активно налегала на еду. Паек маленький, да еще и не весь удается выкупить, так как поздно возвращается. Митя смотрел на нее и думал: вот же упрямая девица! Все сделала так, чтобы у него не было даже малейшего шанса выкрутиться! Впрочем, может быть, это и хорошо! Вообще-то, она очень хороша собой, даже сейчас, при свете керосиновой лампы. Интересно, а почему у нее света нет? И он задал ей вопрос об этом.

– Что-то перегорело, а у меня нет времени ждать электрика, мы работаем без выходных за отгулы к отпуску. Народу не хватает. По сравнению с коптилкой, тут достаточно светло, я уже привыкла.

– Давно так?

– Месяца два.

– Сейчас пойду, сделаю!

– Нет, мыться и спать! Мне вставать в 6:30 и идти на детскую кухню за едой для Саньки. И надо успеть его покормить и на автобус.

– Какой автобус? На дворе стоит машина! Ладно, с ремонтом отбой до утра! При свете значительно удобнее это делать.

Они прошли за дом, там стояла небольшая банька, белая. Соня попыталась уйти, но он ее остановил и поцеловал.

– Так это твой ответ? – спросила она.

Он еще раз поцеловал ее. На этот раз она ответила, и поцелуй сильно затянулся. Потом она попросила его отвернуться, разделась и заскочила внутрь. Пока он раздевался, Соня успела сполоснуться, втащила в мыльню халат и вышла в нем, не дав себя рассмотреть. Ожидавший более откровенных сцен, Дмитрий помылся один и вошел в дом. Здесь его ожидал сюрприз: в спальне горели свечи. Постель была разобрана, а на постели в воздушном пеньюаре лежала Соня. Она даже успела сделать какую-то прическу.

– Очень хочется, чтобы все было торжественно, Дима. Я очень, очень, очень тебя люблю!

Он потянул за завязку. Не обошлось без маленького происшествия: спустя несколько буквально секунд после начала, когда Дмитрий вдоволь зацеловал ее тело, Соня неожиданно застонала, обхватила его ногами и прижала к себе.

– Стой, не шевелись! – ее тело несколько раз содрогнулось, и она затихла. – Вот сволочь! – послышался ее голос.

– Кто, я?

– Нет, мама. Не шевелись, иначе у меня сердце выскочит.

– А причем тут мама?

– Она не говорила мне, что может быть такое! Какой восторг!

Через несколько минут она чуть шевельнула бедрами, показывая Диме, что он может продолжать. После всего она рассказала, что мама у нее была очень набожной, и говорила, что это грех и грязь, но без этого дети не рождаются, поэтому приходится терпеть такое насилие со стороны этих самых мужчин. Которые похотливы и всегда хотят только одного. Что для того, чтобы «обладать» полностью мужчиной, достаточно пару раз охнуть в нужный момент, а потом повернуться и спать. Они довольно долго смеялись, чуть не разбудили мальца. В общем, первая семейная ночь прошла весело.

Утром Дмитрий отвез Соню и Сашу в Ялту, заехал на дачу, там выяснилось, что возможность вместе провести отпуск есть, но требуется официально быть зарегистрированными. Поэтому он вернулся в Ялту, снял шинель, чтобы были видны ордена, и попытался пройти к ней на работу. Дама-вахтерша мужественно бросилась на нарушителя пропускного режима, да еще и с цветами. Но потом растаяла, когда увидела две золотых звезды, попросила только предъявить удостоверение личности, и объяснила, где найти мастера Красовскую. Там, в присутствии нескольких дам непонятного возраста, Дима встал на одно колено и предложил руку и сердце. Заодно попросил ее паспорт.