У девушки было смешливое лицо, русые волосы, вся такая крупная, здоровенная. Но все процедуры делала безбольно и в это время разговаривала ласково.
– А вы можете научить это делать мою жену или сами приезжать.
– Товарищ адмирал, вы же с северов?
– Да, с Северного флота.
– Вот здесь «галочку» поставьте. Мой брат погиб на Среднем. Моя фамилия Юневич. Мы из Керчи. Конечно, я приеду. Вы моего брата знали? Он капитаном морской пехоты был.
– Лично, нет. Он погиб раньше. В то время я здесь, в Крыму был. Его именем назван десантный корабль Северного Флота. На нем я был.
– А вашим именем названа улица в Керчи: Десантника Матвеева. Видели?
– Я в Керчи всего два раза был. В Керчь не высаживался.
– Ну и ничего! Вас в школу зовут, где мои младшие братья и сестры учатся. Приедете?
– Я постараюсь.
В начале июля перебрались в санаторий, в генеральский домик, Софья получила отпуск. В Севастополе купили за 320 фунтов армейский «Додж» в валютном магазине, чтобы Софья не мучилась, каждый день добираясь на работу и с работы в автобусе. Загорели, накупались. Дмитрий окончательно поправился. Из Перми приехала мать, которую поселили в доме в Береговом. Она, чисто городской житель, с удовольствием занялась хозяйством: делала компоты, варила варенье из черешни и вишни. Единственное, что: Саньку две бабы поделить не могли! Но Соня на пятом месяце, так что ей уже тяжеленько возиться с почти годовалым ребенком. «Ничего! Договорятся», – подумал Дмитрий, глядя, как устанавливаются взаимоотношения между женой и матерью. Лето было на редкость жарким, где-то полыхала война, но это где-то! Сюда доносились только сводки Информбюро. Жаркие бои на Новгородском направлении, освобождение Винницы, Львова, Киева. Бои в Венгрии, в Норвегии. Появилась угроза для немцев, что их окружат в Белоруссии, так как группа армий «А» практически перемолота. Американцы и англичане ведут тяжелые бои в северной Франции. Сбросить их в море у Гитлера не получилось. Плацдарм, правда, сократился, но чего это стоило обеим сторонам! Нас сдерживал только Ленинградский фронт, где продвижение вперед было недостаточно быстрым. На рубежах Нарвы немцам удалось задержать и остановить наступление. Последнюю неделю отпуска Дмитрий с головой ушел в изучение ситуации на Северном фронте, как теперь стал называться Карельский фронт. Но о нем вспомнили чуть раньше окончания отпуска. Фельдъегерь доставил пакет в санаторий за три дня до окончания отпуска.
– Товарищ контр-адмирал! Распишитесь в получении!
– Давайте, капитан!
– На словах приказано передать, что борт ожидает вас в Симферополе.
Софья была на работе, у нее отпуск короткий: две недели. Сел, черкнул несколько строк, собрал вещи и на санаторном автобусе выехал в Симферополь. Оттуда в Москву, к Кузнецову. Соне передали его записку на КПП санатория. Она рванула в «Аэрофлотское», но борт уже был в воздухе несколько часов. Тоскливо взглянув на собирающиеся тучи, она всхлипнула, потому что совсем не так представляла себе его проводы. В записке всего несколько слов: «Меня срочно вызывают в Москву. По прилете сообщу. Дмитрий. Люблю, целую».
В Москве Кузнецов огорошил Матвеева:
– Ваши люди обнаружили стоянку «Тирпица» и дали схему расположения зенитных батарей в Тромсе. Сейчас к Сталину, и сегодня же быть на месте. Уничтожать «Тирпиц» будет наша авиация. В машину.
До Кремля ехали молча. Уже знакомый кабинет Верховного.
– Здравия желаю, товарищ Сталин.
– Здравствуйте, товарищ Матвеев. Как ваше здоровье?
– Спасибо, товарищ Сталин. Практически здоров.
– Насколько можно доверять вашим людям, что эти сведения уже не находятся у англичан, товарищ Матвеев?
– Каналы связи не пересекаются с союзниками, товарищ Сталин.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Я сам готовил эту заброску. Людей знаю с 42-го года. Лейтенант Штерн добыл сведения об армии Паулюса.
– Понятно-понятно, товарищ Матвеев. Вы понимаете политическое значение этой операции? И экономическое!
– Так точно.
– Это освобождение самого короткого пути поставки вооружений по ленд-лизу. Вы лично отвечаете за точность этих данных и за проведение последующих операций по ликвидации флота открытого моря, товарищ Матвеев.
– Есть!
– Хочу пожелать вам успехов. Формировать соединение можете свободно.
Они вышли из кабинета, и Матвеев сказал Кузнецову у машины:
– Это авантюра. Кто это придумал?
– Командующий АДД маршал авиации Голованов. Но брать на себя полностью ответственность он не хочет. Решил поделиться с тобой, адмирал Матвеев.
– Где он?
– Ждет тебя на аэродроме. Вместе летите в Архангельск.
В Архангельском машина наркомфлота остановилась у борта ТБ-7, возле которого возились люди. Нарком из машины не вылез, попрощались в ней. Он недоволен: в случае успеха хвалить будут Голованова и его людей; если сорвется, то ругать будут его и его людей. Дмитрий вытащил из машины свой новенький фибровый чемодан, машина тронулась.
– Где-то здесь должен быть маршал авиации Голованов, – спросил он у техника, производящего какую-то операцию у левой основной стойки.
– В кабине! – буркнул тот в ответ и начал отворачивать какую-то гайку, изо всех сил упираясь в ключ. Дмитрий прошел к видневшемуся трапу под брюхом машины.
– Где маршал Голованов? – крикнул он в люк. Слева свесилась голова летчика.
– Ну, я – Голованов.
Дмитрий приложил руку к «мице»:
– Контр-адмирал Матвеев, начальник разведки СФ.
– Залезай!
– У меня чемодан, в люк он не войдет.
– Ты бы еще ванну захватил! Онищенко! Погрузи барахло адмирала! И он – голый! Найди ему одежду! Щаз спущусь! – Дмитрий отошел от трапа. По нему, задницей назад, не по-флотски, спускался массивный высокий человек в меховом комбинезоне и меховой куртке, несмотря на тридцатиградусную жару. Они оказались примерно одного роста, куртку маршал сразу расстегнул, стало видно, что и комплекцией они примерно одинаковые.
– Куда вырядился так, и что с чемоданом бегаешь?
– Я из отпуска, и из Кремля.
– Из отпуска? Кто бы мне отпуск предоставил!
– А мне уже второй в этом году немцы предоставляют.
– Тогда понятно! Слушай, адмирал, тебе тридцатник-то есть?
– Нет, в сорок седьмом, может быть, исполнится.
Подошел Онищенко, который открыл какой-то люк и попросил разрешения забрать чемодан.
– Александр Евгеньевич, у адмирала такой же размер, как у вас. Найти для него комбинезон – целая проблема!
– Мой старый возьмите. Лови! – он кинул Онищенко связку ключей. Снял куртку, расстегнул молнию комбинезона. – Ладно, молодой, так молодой. Давай знакомиться: Александр Евгеньевич!
– Дмитрий Васильевич, – они пожали друг другу руки.
– Где загорел-то так?
– В Крыму.
– Эх, давно там не был! Эх, Курпаты, санаторий!
– Вот, я как раз оттуда, еще утром был там.
– А сам откуда?
– Из Ленинграда, но семья в Крыму.
– Так. Одевайся, и по коням!
Дмитрий натянул меховой комбинезон, накинул куртку, перчатки висели на веревочке из рукавов, как у малышей. Надел парашют. Поднялся вслед за Головановым, ему показали место, где он может включиться в кислород и СПУ. Борттехник закрыл люк, пошли команды, чихнул несколько раз левый двигатель, взревел, затем его убавили на прогрев. По очереди запустили все четыре, затем машина довольно долго подпрыгивала на неровностях, куда-то выруливая. Наконец, взлетели.
– Летал на таких? – послышалось в наушниках.
– На таких – нет, летал на Б-17.
– И как?
– Там места больше.
Через некоторое время подали команду включиться в кислород, и пошли к Архангельску на высоте около семи тысяч метров.
На аэродроме их ждали командующий Беломорской флотилией контр-адмирал Кучеров, командир 45-й дивизии АДД полковник Лебедев и командир 746-го полка Пусэп. В штурманском классе началось совещание. Его начал Голованов. Начал оригинально, сразу перебросив вину за происходящее на Матвеева!
– Тут нам наши бравые морячки задачку подкинули: дескать, нашли место базирования «Тирпица» и остальных посудин Гитлера. А нам поручили устроить бой посуды на этих «коробках», дескать, сами справиться не могут. Докладывайте, товарищ контр-адмирал.
– Контр-адмирал Матвеев, начальник разведки Северного флота. Заброс группы для поиска места базирования флота открытого моря осуществлен по плану и в соответствии с решениями союзной миссии в городе Полярный, в интересах Роял Эйр Форс, английских королевских ВВС. Для выполнения задачи нам были переданы три высотных скоростных разведчика «Спитфайр PR VI», авиация северного флота в 118-м полку подготовила несколько летчиков для полетов на них. Самолеты не вооружены, но имеют значительный потолок и мощную фотокамеру «Кодак». Однако их полеты мало что дали. Вот все фотографии, которые смогли получить, в том числе и двенадцать фотографий порта Тромсе. В конце мая разведка флота подготовила и высадила несколько групп дальней разведки. Все группы легализировались и работают по настоящее время, контролируя несколько мест вероятного нахождения кораблей открытого моря. В сообщении одной из них даются координаты стоянок двух крупных кораблей противника. И план противовоздушной обороны. Считаю необходимым подключить к налету максимальное количество самолетов. То есть привлечь к исполнению задачи, в первую очередь, непосредственных заказчиков операции.
У Голованова аж голова дернулась.
– Это почему?
– На острове Тромсойя находится аэродром, на котором вероятно размещение высотных перехватчиков из 14.JG 5 «Айсмеер». Они дважды пытались перехватить наши «Спитфайры». По высотности и скорости они превосходят те машины, которые вы, товарищ маршал, можете туда послать.
– Ты у Верховного был?
– Был.
– Что тебе приказали? Обеспечить захват порта после нанесения удара! Так?
– Так. И я считаю этот приказ невыполнимым. Во-первых, на всем Северном флоте