А в одном месте пришлось довольно большой карниз делать, так как пройти просто так не было возможности. И очень сильно мешали дожди! И грязь после них. Переход занял целых пятнадцать дней! Наконец, подошли к Та-Итцу, и Найтов послал проводника на каноэ вызвать Кан Эка на переговоры. Но итцы сразу начали стрелять из луков по нему! Видимо, их напугал шум на берегу и появление странной техники. После этого столкнули LCM в воду, она развернулась, и на нее загрузили трактор с легким бронированием и пулеметом ДТ в небольшой башенке. Два пулемета LCM’ки поработали по стенам, где было большое количество лучников и копьеносцев с копьеметалками. Дистанция в пятьсот метров позволяла работать и снайперам. Их было всего двадцать. Высадка трактора удалась, но он напрасно пытался пробить ворота, его массы не хватало, поэтому он вернулся на LCM, и первый штурм закончился. Командир катера сказал, что глубина маленькая, с танком он подойти не сможет, и он, даже предположительно, не может сказать ничего о плотности грунта. Не камень, ил. Пришлось дважды выстрелить по «золотым» воротам. Как выяснилось позже, итцы знали, что ворота Теотеокана были выбиты, поэтому заложили их изнутри, оставив небольшую «калитку». Когда после второго взрыва стала видна стена из базальта, стало понятно, что придется высаживать танк. Но командир танка высаживаться отказался, сказал, что тонуть не собирается!
– Есть двенадцать фугасных, попробую пробить! А там видно будет!
После шестого выстрела обрушилась стена башни, открыв вход, ворота упали на причал. Вновь высадили уже три трактора, которые, поддерживая друг друга, работали в городе более двух часов. Затем выскочили оттуда, так как боеприпасы закончились. Это и подвело последнего Кокома: думая, что противник отходит и он выиграл, он всех оставшихся направил на стены. А там их ждали осколочно-зенитные снаряды с дистанционным взрывателем.
По возвращении Найтову здорово попало, что он плохо укомплектовал группу, что чуть было не потерял людей, и что итцы его здорово провели! Требовалось взять с собой САУ, но их не было в Матвеев-форте, а ждать он не захотел. Однако промер глубин и замер плотности грунта показал, что переправить на остров танк или САУ возможности не было: не позволял слабый грунт и глубины. Хорошо, что он догадался погрузить нештатные шрапнельные снаряды!
– Показательно! Очень показательно, как быстро учатся люди! Еще недавно один выстрел заставлял их падать лицом вниз! – заметил Дмитрий.
– Самое опасное животное – крыса, загнанная в угол, товарищ адмирал. Кан Эка знал, что это его последний город и последний бой. Все стрелы у них были отравлены, на стенах полно ядов в горшках, а те, кто выжил под обстрелом, покончили с собой в главном храме, – ответил Найтов.
– Ремонт сделали?
– Да, и ворота заменили, со старых ворот все сняли и повесили на новые, недостающие детали изготавливаем.
– Задал ты головной боли с этим дурацким золотом! Дорогу делай! И побыстрее! – недовольно буркнул Дмитрий. – Ступай!
Впрочем, беспокоиться было не о чем: людей не потеряли, дело сделали, труднейшее. То, что не все гладко прошло? Так на территории Мексики уже третий год идет война! А люди – народ изворотливый! Но следует форсировать работы над полевыми орудиями – и пушками, и гаубицами. А настоящих специалистов в этом вопросе нет. Орудия получались тяжелыми и с малой живучестью. Сказывалось, что здесь у поселенцев одни моряки, и всего четыре офицера-артиллериста противотанковых пушек, да и те без высшего образования.
Малокалиберные пушки получались, и неплохие, а вот шестидюймовки ни в какую! Как было четыре крупнокалиберных самоходки, так и есть! Даже ходовую сделали полностью! А саму пушку – то разнесет ствол, то выломает откатник, то никак на место после выстрела не встает, то двести выстрелов даст, и на выброс! Где-то сидит изюминка, которую губами не ухватить! Недаром же считается одним из самых сложных калибров. Тем более что у поселенцев было только четыре такие пушки, да еще и засунутые в броневой корпус, с громадной маской.
У 127-мм были запасные стволы, поэтому с них успешно сняли все размеры, твердости, допуски и посадки. А здесь практически неразборная конструкция, с огромной кучей скрытых деталей, да еще и поршневой затвор, мало знакомый морякам малых и средних кораблей. В общем, проще начинать с нуля. Так и сделали. На основе 127 мм создали казенник с клиновым затвором, убрав полностью люльку и полуавтомат досылания. С помощью байонета прикрепили ствол, изготовленный по технологии Марк-12, но оставили глубину и шаг нарезки МЛ20. Ствол уложили на стационарный стенд и замерили отдачу. Изменили дульный тормоз, добились уменьшения силы отдачи почти в полтора раза. У Марк-12 откатник гидравлический, а накатник пневматический от корабельной сети, от него никакого толка не будет в полевых условиях, поэтому за основу взяли двухцилиндровый откатник-накатник МЛ-20, но он был длинноходовой! Ствол лежал в массивной люльке длиной более трех метров! А это огромная масса!
Отказались от такой схемы, расположили откатник справа сверху, как на Марк-12, а газогидравлический откатник-накатник слева сверху, получили орудие с коротким ходом ствола в 250 мм вместо 1115 мм у САУ-152. При стрельбе со стенда получили живучесть ствола пять тысяч выстрелов, как у Марк-12. Оставалось положить эту дурищу на лафет. И тут пополз вес. Пушка ломала все! Гнулись оси колес, она подпрыгивала, как сумасшедшая, при стрельбе прямой наводкой. Посчитали, что вес у лафета должен быть около десяти тонн, из них на центральную часть должно падать минимум восемь. И тут Иван Михайлович Артюхин, начарт, стукнул себя по лбу:
– Стадо ослов и баранов! Ее положить надо!
– Как?
– Колеса завалить! А сюда, под передок, опорную плиту положить, как у миномета! А сюда дополнительные сошники, весь удар в этом случае пойдет на землю, а не на оси колес и не на колеса, которые разлетаются при каждом выстреле!
Переделали станок, собрали его из швеллеров, сваренных между собой со скругленными гранями. И получилось орудие! Вес – 6100 кг, дальность – 20 км, могло буксироваться как БТР и трактором, так и даже «Студебеккером», хотя, его девяносто пяти сил частенько не хватало. Боеприпасы такие же, как у САУ-152. В дальнейшем это орудие было установлено и в башни береговых батарей, куда оно встало прекрасно. Но на разработку и доводку ушло более трех лет! Главное, что расстреляв ствол, его можно было заменить новым. Только ствол, а не ствол с казенником. Скорость снаряда была меньше, чем у Марк-12, и длина ствола в калибрах тоже меньше: двадцать пять против тридцати восьми. Но фугасная мощность на 48 % больше! Что крайне важно при уничтожении фортификационных сооружений. А то обстоятельство, что в ближайшее время основными целями станут именно крепости, сомнений не было никаких. Тут же было предложено развернуть САУ на 180 ⁰ и поставить на нее башню с таким орудием. Причем легкобронированную! Ведь у противника танков нет! И противотанковых орудий тоже! Просто сделать самоходную, а не буксируемую пушку. Изготавливать Т-34-85 было незачем! У них не было противника, а вот башенная самоходная пушка – это наше все! Так и поступили. Кроме одной батареи в восемь орудий заложили шестнадцать самоходных орудий с передним расположением двигателя, используя как базу шасси ИСУ-152 с шестью опорными катками и четырьмя ленивцами. Двигателю изменили сторону вращения, коробку трогать не стали. Верх корпуса полностью переделали, его собрали из 19-мм судовой брони, которая выпускалась для эсминцев. В районе башни корпус имел усиления. При стрельбе машина фиксировалась на четыре опоры, проходящие через корпус. Практически ложилась на грунт. С ходу разрешалось стрелять только под небольшим углом возвышения вдоль оси движения с короткой остановки. В САУ вернули полуавтомат заряжания, так как высота орудия уже позволяла его использовать на любых углах возвышения. За счет этого сократили расчет с восьми до четырех человек непосредственно в машине, еще шесть человек ездили на машине за САУ с дополнительным боезапасом. Военный совет одобрил такое конструкторское решение, и поселенцы приступили к работам над самоходкой.
Глава 17Чумацкий шляхт
Еще одним важным направлением для Дмитрия и Архипцева стало привлечение на свою сторону казаков. Были такие люди, жившие у границ княжеств и не подчиняющиеся никому. Жить под князем означало что 50 % выращенного уйдет на налоги, да еще и вдоль спины в любую секунду можно заработать. Земли у князя много, так что и его земельку распахать надо: барщина.
Вот и уходили люди на выселки, там, где власть княжья заканчивалась. Одному так не прожить, вот и объединялись с себе подобными, иногда даже не понимая, что следом обязательно придет князь. Это его добровольные разведчики. Когда «вольница» заканчивалась, уходили дальше, постепенно расширяя границы. Жизнь на рубежах предельно жестокая: никто не брезговал ни грабежом, ни поборами. Если группа становилась достаточно многочисленной, то и сами промышляли разбоем. Иногда нанимались в походы: деньжат заработать, трофеи добыть, или голову сложить. Воевали и с татарами и против них, ходили на бывшую Польшу и на Русь – деньги не пахнут, кто больше заплатит. Казаки первыми почувствовали, что в степи что-то сильно изменилось. Еще недавно многочисленные орды хана Гирея ежегодно, как только степь подсыхала, шли на разбой за новыми рабами: Баязиду требовались рабы и рабыни, Гирей откупался от него ими. А тут уж середина лета, а никого нет! А ведь обещался, гад, что Молдову будем щекотать!
Жили в то время такие люди – чумаки. Они соль добывали, сушили ее и потом продавали. Работа тяжелейшая, врагу не пожелаешь! Соль разъедает все. А резиновых сапог не было! По уговору степному, их не трогали: нет соли – нет жизни. Даже самые дикие племена обычно, кроме ясыка, с них ничего не требовали. Соль была дорогая, и отдавая полкило соли, чумаки жизнь себе покупали.
Вот с чумацким гуртом казаки Приднепровья и прислали дозор к Перекопу. Поездка получилась странной. Степь была пустой: ни табунов, ни орды. А трупов много. Вначале подумали, что мор, решили назад повернуть, да нашли раненого татарина, который рассказал, что прилетали ревущие птицы, разогнали табуны, конные отряды и заставили всех откочевать с этих мест на юг и на восток в ногайские и калмыцкие степи. Недоуменно пожав плечами, чумаки двинулись дальше. И вдруг – здрасьте, приехали! – поперек Перекопа стальные ежики вбиты, пучками лежит проволока, под ней острием вверх стальные колючки разбросаны, какие-то щиты с черепом и костями и надписями на немного странном языке. Буквы похожи как у греков-попов, но немного не такие. Слова незнакомые: «Стой! Заминировано!» А на другой стороне, но дальше полет