– Извините, не знаю, как вас зовут…
– Николо, Николо Макиавелли, сир!
– Вы правы, эти швы делает машина, а человек ею только управляет. Форма шьется по единому образцу в шести размерах и пяти ростах. Кстати, я сам летать тоже не умею, летит машина, я лечу в ней.
Неожиданно зааплодировал папа:
– Меня всегда смешили россказни, что вы, монсеньор, дьявол! Вы человек, но сумели подчинить себе машины!
– Я в курсе того, что вы профессор механики, поэтому вам понять это легче. Все эти машины – дело рук человеческих.
– А почему вы не хотите, чтобы все человечество этим пользовалось?
– Это оружие, мощное оружие, поэтому его опасно давать людям, которые могут убить другого человека просто за то, что он не верит в его сказку. Вы посчитайте, сколько войн происходит из-за этого!
– Война – это продолжение политики иными методами. Так было всегда!
– Несомненно! Но под любой войной лежит ее экономический мотив. Отнять легче, чем произвести.
– Но вы же напали на папу Александра VI? – задал вопрос Содерини.
– Да, напал, после того как он попытался обвинить меня в том, что я не делал и пожелал настроить паству против меня и нашего государства. Реально, мы пришли на Канары, которые были свободной страной, но ее хотела захватить Кастилия. Моя жена Олора – дочь короля Бенкомо, одного из соправителей королевства. Мы пришли торговать, а не воевать. Купили то, что было необходимо, и пошли дальше, но на следующем острове, вместо того чтобы торговать, испанские солдаты попытались напасть на моих людей за то, что они не крестятся и бога не поминают. В результате боя мы уничтожили отряд, захвативший остров Лансароте, где правил король Арубо, дед Олоры. Короли Канар заключили с нами союз, Олора стала моей женой. На следующий год испанцы похитили и подвергли пыткам еще одну мою жену, Таню, нанесли ей увечье, и мы с отцом Олоры и другими королями острова Ачинет разгромили экспедицию кастильцев, выбили их со всех ранее захваченных островов архипелага и создали единое королевство. Совет королей управляет им. Затем нам стало известно, что король португальский направил на наши острова большую армию. Мы перехватили его флот и выиграли эту войну, захватив еще одиннадцать островов, и установили блокаду для судов и кораблей Португалии, Кастилии и Арагона. Александр VI поддержал королей этих стран и вмешался в ситуацию, не понимая своей ответственности за слова и дела. За что и поплатился. Впрочем, говорить об этом развратнике и извращенце мне не хочется. Высший Папский суд вынес свое решение, и бывший папа был сожжен как еретик и вероотступник. Он сам отказался от престола и отрекся от него в мою пользу.
– Это так! – подтвердил папа Адриан.
– Канарское королевство очень древнее, люди там жили еще четыре-пять тысяч лет назад. Они ни с кем не воевали, занимались торговлей и сельским хозяйством.
И оружия у них практически не было: на островах нет хищников. Обычные мирные землепашцы. На Лансароте испанцы вырезали всех мужчин и изнасиловали всех женщин.
– Насилие на войне вещь довольно обычная! – заметили все.
– Но мы же не тронули никого в Риме, кроме солдат охраны папы. Причем тут женщины и дети? Зачем требуется убивать мужчин? Война должна вестись по правилам, а не на уничтожение. Нас попросили наказать крымского хана Гирея за то, что договор о мире не соблюдает и нападает ежегодно на Московию и Литовское княжества. Мы просто приказали им уйти в другое место жить.
– И они ушли?
– Да, они откочевали куда-то в Турцию. Мы проследили их до Тамани, а через год проверили. Их там нет, теперь это территория Канарского королевства. И, пока человечество не дойдет до сознания того, что жизнь человеческая – ценность, мы свое оружие никому не дадим и не продадим. Это задача всех, в том числе и церкви, а пока только костры горят по всей Европе.
– А как быть с тем, что крепости Сарцана, Пиза и Ливорно отданы Пьеро Медичи французам?
– Французам? У меня нет мира с Францией, поэтому совершенно нормально можно сделать им предложение вернуться в республику. Но необходимо посмотреть, какими силами вы обладаете. Ведь взять – это четверть дела. Как удержать? И чем? На моих штыках? На штыках сидеть неудобно! Постоянно что-то покалывает. Поэтому, господа флорентийцы, если вы рассчитываете за мой счет решить проблемы с соседями, то вы глубоко заблуждаетесь. Агрессию против других государств я не поддерживал и не буду поддерживать.
Тут все резко стали пацифистами, дескать, и в уме не держали, просто соседи у нас буйные, вот и приходится крутиться. После этого уже папа начал оговаривать свои условия, включая то, что 20 % всех доходов необходимо отчислять в Канарское королевство, но на этом экономится значительная часть военных расходов. И тем не менее необходимо содержать какое-то количество войск, полиции, суды и сборщиков налогов.
На следующий день приступили к переговорам о взаимодействии законов Канарского королевства и Конституции республики. Оговорили главенство первого в вопросах государственной безопасности, военных вопросах, контактов с другими странами. В остальных областях следует полагаться на Конституцию республики и решения Высшего совета. В совет входят только те партии, которые заявили о себе, зарегистрированы, платят налоги и не ведут антигосударственную деятельность. Отдельным вопросом проходило отношение к бывшим руководителям республики Медичи, выселенным с ее территории. Одна из партий поддерживала их возвращение, две были против. Здесь высказался Дмитрий, заявивший, что Совет обязательно вернется к этому вопросу позже, после решения вопросов с Францией по поводу возврата утерянных крепостей и городов.
На третий день флорентийцы заинтересовались Николаем Борецким, который ни разу не сказал ни слова. Тот сказал, что он представляет здесь фабрику по производству готовой одежды и готов показать свой товар. Небольшую залу специально выделили под это. Флорентийцы перешли туда. Большинство делегации имели прямое отношение к мануфактурам, как текстильным, так и швейным. Продукция фабрики не вышла на европейский рынок, этому противилась Ганза. Они обложили эти товары большой пошлиной и провели это через бургомистра Любека, поэтому купить в Европе все это было почти невозможно. Николай, узнав о предстоящих контактах с Флоренцией, которая в Ганзу не входит, и попросил Дмитрия устроить этот показ. Флорентийская одежда считалась одной из лучших в Европе. И здесь производили отличную шелковую ткань, которую приходилось покупать втридорога. А пока Николай отвлек делегацию, папа приступил к переговорам с Дмитрием.
– Монсеньор! Вы достаточно ясно дали понять всем, что делиться секретами не собираетесь, и все же мне непонятно: чего вы добиваетесь? Вы хотите завоевать и перекроить весь мир?
– Весь? Нет, мне достаточно половины.
– А почему вы не хотите объединить усилия с той же церковью? Ведь это мощнейший инструмент.
– Для чего? Для покорения всего мира? А мне это надо?
– Это идеология, людей требуется вести! Им требуется пастух, иначе стадо разбредется, погрязнет в грехе и разврате.
– Вы думаете, что мне не известно о том, что во Флоренции свыше четырех тысяч публичных домов, а профессия проститутки более популярна, чем ткачихи или швеи? Я это знаю. И ваша церковь ничего не смогла с этим сделать. Хуже того, погрязла сама в грехе.
– Но вы же упоминали, что у вас не одна, а несколько жен!
– Да, и довольно много детей, больше сотни. Мужчин у нас гораздо меньше, чем женщин, и чтобы нравы не падали, каждому из мужчин разрешено иметь столько жен, сколько он может прокормить. Вопрос ограничен только экономическими соображениями.
– А как же мораль?
– Мораль – это серия стереотипов, имеющих хождение в том или другом обществе. Те же мусульмане имеют гаремы, но женщина там практически лишена прав. Ее покупают, платя калым, с ней могут развестись в любое время, и она превратится в ничто. Могут забить камнями за неприличное поведение. У нас этого нет. И там, где мы поселяемся, женщины имеют равные права с мужчинами.
– То есть женщина может иметь нескольких мужей?
– Да, совершенно свободно. Общество эти вопросы не регулирует.
– А как быть, если у женщины много детей, а муж свободно ушел к другой?
– Дети – это государственное имущество. Причем ценное. О них продолжает заботиться государство на налоги, которые платит их отец и мать, и на налоги остальных, перераспределяя доходы на это дело. При разводе родителей дети страдать не должны. Но как только мы восстановим численность населения, мы изменим законодательство, и вместо свободных отношений, возможно, появится институт брака. Для детей создана целая инфраструктура, позволяющая воспитывать их в необходимом для нас чувстве коллективизма, патриотизма и ответственности за судьбу страны.
– Поэтому у вас не абсолютная власть, а коллективное управление?
– Да. И только один из моих сыновей стал королем. Ему передал свое королевство его прадед. Остальные дети – обычные граждане страны.
– Ваша система не совсем понятна. Хотелось бы увидеть все своими глазами.
– Вам опасно надолго покидать свое место в Риме. Этим непременно воспользуются другие кардиналы.
– Честно говоря, я устал быть папой, и мне хочется вернуться в университет.
– Человек предполагает, а судьба располагает. Требуется погасить костры на площадях в ваших владениях.
– Требуется, но пока это выше моих сил.
Тут вошел ординарец и доложил, что делегация вернулась и просит разрешения присутствовать.
Глава 19Новые союзники и старые противники
Переговоры завершились, и флорентийцы отбыли на родину. А Дмитрий передвинул эсминцы и «Петрозаводск» на Мальту. На доке была разведрота, четыре САУ, в том числе две башенных, два танка. Оба эсминца уже имели катапульты и по одному самолету. Семнадцатого октября отряд перешел к острову Скало ди Горгона. Отсюда был отчетливо виден пятиугольник крепости Ливорно, с развивающимся французским флагом. Сразу за рвом – населенные кварталы города. Вход в порт под стены основной крепости прикрывает сложенная из красного кирпича крепость Веччия: сорок орудий, три башни и три бастиона. Сама крепость окружена 30-метровым рвом с каменными набережными. Трое ворот, два откидных моста. Неудобная игрушка. С тыла крепость защищает еще один форт Новый: площадка для батарей, выполненная по чертежам и подобию датских крепостей. А главное, это жилые кварталы, прижатые к самой крепости. В общем, штурмовать неудобно.