Ливонией, женился на русской княжне и принял православие, церковь княжества входит в Московскую епархию и подчиняется сейчас Нилу, но монастыри здесь землю не потеряли и активно используют труд крестьян из близлежащих деревень. С помощью Москвы и крымского хана отхватил Александр громадный кусок земли, разгромил шляхту, стал очень богат, но счастья ему это не принесло! Здоровье не купишь. Умирает бездетным. А у него живы два брата: Владислав и Сигизмунд. Владислав, он же Уласло II, король венгерский, сам находился в сложном положении: он сменил уже двух жен, но детей не было. Дворянство фактически захватило власть, его заставили распустить наемное войско. Была введена «крепь» и увеличена барщина. А победа Александра была во многом обеспечена поддержкой «кметей» – польских крестьян, которых освободили, по примеру самой Литвы, от крепости и барщины. Там существовал только оброк.
Сигизмунд Старый правил в Силезии, которую сейчас сотрясали реформаторы из соседней Чехии. Он был серьезным претендентом на престол, был холост, так что теоретически мог жениться на Елене Ивановне. Однако Сигизмунд принял участие в походе против напавших на княжество отрядов грабителей из соседнего Фривальда и схлопотал пулю в конце зимы 1504 года. Не повезло! Чего не бывает в этом мире! Особенно в такое дикое время! Да в преддверии смерти одного из королей! Пробные контакты с ним дали абсолютно отрицательную картину: он принимал у себя изгнанных Радзивиллов, желал восстановить деятельность католической церкви, уже съездил к папе, получил от него буллу с открытой датой и готовился предъявить ее в Вильне при коронации. То есть принести в жертву все то, что делал его брат. Бывает! Брат за брата не отвечает. Поэтому Ходырев провел операцию по его ликвидации.
Второй брат не стал предъявлять никаких претензий на престол и выгнал польских магнатов, когда они пришли к нему после гибели брата. Еще один претендент – король Максимилиан I Габсбург предпочел не рисковать. Оставались три брата Глинские. Все трое были вызваны Нилом в Москву, с ними были проведены многочисленные беседы. Наибольшими амбициями отличался старший Михаил, но он клятвенно пообещал хранить верность церкви. Деятели упраздненной пан-Рады, чувствуя приближение кончины князя, тоже подняли голову. В нее когда-то входили канцлер, подканцлер, маршалки, подскарбий, воеводы, каштеляны и некоторые старосты, а также епископы и крупнейшие землевладельцы. Возглавлял всю эту свору князь Кезгайло по прозвищу Рекуть, там же были Станислав Кишка и Иван Заберезинский. Главным местом, где собирались эти люди, был замок в Новых Троках, где воеводил Заберезинский. Некогда это было любимое место отдыха Александра, но теперь он туда не ездил, предпочитая замок Гидемина в Вильне.
Троки не нравились Елене. Почти сразу после известия о гибели брата, князь назначил канцлером Михаила Глинского, решив в его пользу старинный спор между старой литовской знатью и родом татарских князей Глинских. Кроме того, приблизил к себе Констатина Осторожского, и его многочисленных знакомцев: Вишневецких, Сангушек, Дубровицких, Мстиславских, Дашковых, Солтанов и Гулевичей, выходцев с Киевской Руси, южных частей княжества, вошедших в него не так давно.
Он принял решение об этом потому, что «старая знать» была пронизана узами с Радзивиллами, не принявшими православие и обивавшими папские и европейские пороги в тайной надежде вернуть себе Польшу.
И все же тихо решить проблему у Дмитрия не получилось. Виноват был Михаил Глинский, который поссорился с Заберезинским, приказавшим избить слугу Михаила, посланного в Троки за овсом для князя. В результате жалобы князю Ивана Юрьевича сняли с должности воеводы трокского, а эта должность была пожизненной. Тот поднял мятеж, запершись в островном замке Новые Троки. Замок представлял собой последнее слово в фортификации. Сложенный из камня на извести с яйцом, он находился на острове в Трокском озере. Михаил немедленно собрал войска и осадил замок, но взять его у него не получилось. На помощь Заберезинскому пришли войска Кезгайло и Кишки. В битве у Троки Михаил был разбит и пленен. Началась длившаяся два года междоусобная война, которую не остановила даже смерть великого князя. Елена перебралась в Смоленск, оттуда обратилась к Дмитрию Московскому за помощью. Дмитрий, губа не дура, попросил ее войти всем княжеством в Московское царство. Тогда, дескать, и помогу! В результате князь Осторожский переметнулся на сторону литовской знати, и Глинским стало совсем худо. Они теряли город за городом.
И тут на сцене появился Тевтонский орден. Он ударил от моря и начал, как орехи грецкие, колоть порядком запущенные литовские крепостицы в Польском крае. Прибрал к рукам Кралеву Пруссию и двинулся на юго-запад, пытаясь соединиться с Максимилианом. А на западе начал собирать войска Радзивилл, с помощью Максимилиана и Уласло II. Они разрешили набрать наемников у них. В этих условиях у Перекопа появился Остап Дашка. Попросил встречи с Александром. Архипцев приехал на следующий день.
– Княже, казаки тебя на сход кличут.
– Зачем?
– Беда у нас, княже, баре дерутся, а у холопов чубы трещат. Второй год война, а тут доносчики весточку принесли, что Радзивилл войной идти собрался. Челом бьем, прими под длань.
Собственно, у поселенцев было все готово: в Ливонию и в Крым переброшены по двадцать четыре башенных САУ, по восемь буксируемых пушек, дополнительно обучено почти по стрелковой дивизии русско-гуанчского состава и переброшено почти по десять тысяч коней арабской породы для казачьих полков. С каждой стороны было по четыре танка т-34-85 после капремонта с заменой двигателей и по две тяжелых ИСА-152. Поэтому Александр не стал противиться и поехал в Запорожье.
Казаки встретили его шумом. На сход собралось около пятнадцати тысяч человек. Правда, было много раненых и пожилых. По краю хорошенько прошлись Глинские, выбирая все боеспособное население. Сам Богдан Глинский сейчас был под Мазуром. Здесь у него были только незначительные силы. Сход начал князь Преслав, староста Черкасский.
– Хлопцы, князь Лександр умер! Был при его кончине, последние слова его были: править Елене, а будет худо, идите к Дмитрию Канарскому. Вот худо и пришло! Большая часть войска сейчас на севере, а с Хмельницкого передали, что Радзивилл войско собрал, воевать Краков хочет, и там короноваться на Польшу. Казна пуста, запасов почти нет. Вот и решайте, други, что делать будем. Стоим мы тут давно. Князя Лександра Крымского знаем с тех времен. Вот и просим его принять наш обет и вести нас на Краков!
– Любо! – закричали вокруг.
– Тихо, тихо! – закричал Дашка, унимая толпу. – Треба за князем Осторожским послать, он из войска ушел, но он наш, и Радзивиллов дюже не любит!
– Любо! Кажи слово, княже! – обратился сход к Александру.
– Жили мы мирно с вами, договор блюли. По договору обещали помочь, когда беда придет. Но княгиня Елена к нам не обращалась. Она сейчас в Смоленске, но ни я, ни Бюллов никаких известий от нее не имеем.
– А что с бабы взять? Али не видит, что происходит? Два года меж собой воюем, всю казну растратили, а тут и немцы поперли, а теперь поляки всполошились. Сход решил заборонить Краков, не дать Радзивиллу вернуться. Веди, княже! А потом и с Еленой разберемся. Не гоже землицей разбрасываться!
– Тогда еще вопрос к воинству. Отсюда до Кракова почти шестьсот верст, а от Двинска – триста пятьдесят. У вас запасов нет, ни пороха, ни продовольствия.
– Двести верст не крюк, княже!
– Противнику до Кракова чуть более 50 верст, кто держит там оборону?
– Вавель перестраивается по приказу князя Александра, воеводой там князь Сангуш. У него две тысячи войск, из них двести лыцарей.
– Сколько они могут продержаться?
– Трудно сказать, но Вавель ни разу не сдавали.
– Сейчас могут и сдать. Подождите здесь, мне надо запросить короля Дмитрия.
Он спустился к LCU и вышел на связь с радиостанцией в Каффе. Дмитрий передал, что вылетает в Смоленск. Предложил передать казакам десять тонн чилийской селитры и четыре тонны серы, пусть начнут пополнять запасы пороха. Если повезет и Сангуш удержит Краков, то удар будут наносить от Двинска, так быстрее. Казаков требуется поднять и переместить на западные границы с Венгрией и Чехией.
– Все понял?
– Так точно!
– Действуй и будь на связи.
Из Севастополя вышли двадцать шесть LCU с тяжелой техникой, боеприпасами и топливом. Два стрелковых и два кавалерийских полка вышли из Мариуполя и из Красноперекопска в направлении Запорожья. Высадились у крепости Соколец, сэкономив триста километров пути. Там и ожидали подхода казачьих, стрелковых и кавалерийских полков. Десяток LCM будут обеспечивать по Бугу до порогов отряд топливом для техники. В Сокольце начали устанавливать цистерны. Затем их перебросят на Днепр, там обещают лоцманов, чтобы перевести их выше порогов и начать установку цистерн в Киеве. Первыми прибыли мотострелки. Затем кавалеристы, и только потом подтянулись казаки. У них обоз следует на волах. Очень и очень медленно. Александр начал движение без казаков, но предварительно поставили им задачу и взял проводников. Перед этим связался с Дмитрием. Его поездка в Смоленск провалилась: Елена запаниковала, она уже ничем не управляет, сильно боится за свою жизнь. Дмитрий посоветовал ей покинуть деревянный и ненадежный Кремль в Смоленске и перебираться в Москву. Остальное он берет на себя.
Дмитрий стремительно выдвинул два батальона к Вильно, обошел его, оставив крепость справа, и обстрелял Новую Троку из орудий и минометов. Особенно тщательно были обстреляны бойницы башен, справа и слева от ворот. Затем взят деревянный форт на первом острове, наведена переправа, под прикрытием огня навели вторую, по ней прошел танк, который перебил обе цепи, держащих мост, мост упал, открыв ворота и решетку. Ворота узкие, танк не прошел, но два бойца закрепили буксирные тросы на решетке, и танк ее выдрал. После взрывов пороха в башнях уже никто не пытался вести огонь. Когда ворота оказались на берегу, над княжеским дворцом взлетел белый флаг. Заберезинский сдался. Ему показали грамоту, подписанную Еленой, где она просила Дмитрия навести порядок в княжестве и помочь прекратить войну.