— Мы можем выдать ее за совершеннолетнюю.
— Только не в этом школьном костюме.
Эдвард покосился на Джудит. Она изо всех сил старалась не покраснеть. Он пробормотал: «Да… пожалуй, ты прав», и она несколько приуныла, словно бы ее тщательным образом обследовали и нашли никуда не годной.
— Ты один можешь пойти в паб, если хочешь, — сказала она. — А я раздобуду бутерброд и съем его в машине.
Он на это лишь рассмеялся.
— Нет уж! Ни за что я не оставлю тебя сидеть в машине! Мы обязательно отыщем подходящее местечко, на «Митре» свет клином не сошелся.
Джудит ничего не ответила. В ее представлении «Митра» всегда была образцом шикарного ресторана. А теперь оказалось, что это унылое, даже убогое заведение, и у Эдварда имеются другие, несомненно, более интересные, предложения. Куда бы они ни направились, она надеялась, что не упадет лицом в грязь — сумеет правильно выбрать напиток, не уронит свою салфетку на пол и не почувствует крайнюю нужду выйти в уборную в разгар угощения. Обедать с Эдвардом Кэри-Льюисом — это совсем не то что с мистером Бейнсом. Джудит разволновалась, но это было приятное волнение.
Они уже добрались до центра города и покатили по улице Алвертон в сторону улицы Гринмаркет.
— Высади-ка ты нас у банка, Палмер; и встретимся на этом же месте, скажем, через два часа.
— Годится. Мне надо будет съездить в парочку мест по поручению полковника.
— Найдешь где перекусить?
— Обо мне не беспокойся, — усмехнулся Палмер.
— Не буду. Просто я точно знаю, что уж ты-то вполне взрослый, чтобы попасть в паб.
— Я никогда не пью на работе.
— Так уж и быть, я тебе поверю. Да-да, отлично, Палмер, вот тут и останови. — Он потянулся через Джудит к ручке и открыл дверь.
Мгновение Джудит колебалась, не зная, надевать ли ей шляпу или нет. Ученицам «Святой Урсулы» было строжайше запрещено появляться без головного убора на улице. Джудит никогда не рискнула бы нарушить правила во время триместра. Но сейчас каникулы, ее переполняли отвага и ощущение свободы. Да и кто ее увидит? И кому какое дело? Итак, ненавистная шляпа осталась лежать там, где и лежала, Джудит вышла из фургона вслед за Эдвардом, и он захлопнул дверцу. Массивный фургон двинулся дальше по улице. Они проводили его глазами, затем повернулись и пошли вдвоем по людному, залитому солнцем тротуару в сторону «Медуэйз».
Занятно было снова вернуться сюда. Тот же самый мрачный интерьер, полированные прилавки, продавцы в высоких, удушающих воротничках. Но тогда, в прошлый раз, все было по-другому. В тот раз Джудит была здесь с мамой, и обе они робко, на ощупь прокладывали путь к новой жизни — к разлуке и «Святой Урсуле». В тот день Джудит впервые увидела Диану и Лавди Кэри-Льюис, даже не зная еще, как их зовут, и украдкой наблюдала за ними, ошеломленная их непринужденными манерами, лоском и обаянием Дианы. И ничто не предвещало, что вскоре она станет близка с этими интригующими, красивыми и вольными, словно бабочки, людьми.
Много событий произошло за последние несколько месяцев, и вот Джудит между делом забегает в «Медуэйз» в компании блестящего старшего брата Лавди, уже как полноправный член клана Кэри-Льюисов. Она прекрасно понимала, что это не только ее заслуга — непредвиденные обстоятельства круто переменили ее жизнь. Еще совсем недавно будущее не сулило ей ничего, кроме разлуки с семьей и необходимости примириться с четырехлетним заточением в закрытой школе, прерываемым лишь недолгими и безрадостными отлучками к тете Луизе. Но тетя Луиза оставила этот мир, и ее уход открыл для Джудит двери в Нанчерроу и такие перспективы и виды на будущее, которые, казалось, уходят в бесконечные дали.
— Доброе утро, Эдвард!
Ее глубокие и отчасти тревожные размышления были как нельзя кстати прерваны портным, вышедшим из какой-то полутемной задней комнаты. Ему доложили о приходе клиента, и он явился с уже висящим на шее сантиметром. Лысый череп его блестел, точно отполированный, и он был в полной готовности приступить к делу.
— Доброе утро, мистер Такетт! Они обменялись рукопожатием.
Мистер Такетт перевел взгляд на Джудит и нахмурил брови.
— Ведь это не юная Лавди, нет?
—Боже правый! Нет, конечно! Это ее подруга, Джудит Данбар. Она у нас в гостях.
—А, ну тогда понятно. Я сразу подумал, что это не может быть Лавди. Итак… Полковник звонил мне утром и предупредил, что вы заедете. Твидовый костюм для охоты, сказал он.
— Верно. Я успел из всего вырасти.
Мистер Такетт окинул взором фигуру Эдварда и позволил себе чуть заметно усмехнуться.
— Ага, вижу-вижу. Должно быть, вас недурно кормят в этой вашей школе. Итак, выберем материал или сперва снимем мерку?
— Сначала лучше разделаемся с обмерами.
— Очень хорошо. Не будете ли вы любезны пройти вот сюда…
— Дж удит, ничего, что я тебя ненадолго покину?
— Да, я подожду.
— Разыщи себе стул.
Но когда они скрылись за черной занавеской, отгораживающей святая святых мистера Такетта, Джудит поднялась на второй этаж, в отдел детской одежды, и купила себе три пары гольфов, чтобы уже никогда не надевать коричневые фильдекосовые чулки, разве только это прикажут сделать. Этот мелкий жест неповиновения прибавил ей уверенности в себе, и она, весело сбежав вниз по лестнице, нашла стул и уселась, поджидая Эдварда.
Она прождала довольно долго. В конце концов Эдвард вместе с мистером Такеттом появился из-за занавески, на ходу натягивая через голову свой свитер.
— Прости, что так долго, — извинился он перед Джудит.
— Ничего страшного.
Мистер Такетт пустился в объяснения:
— Пришлось заново снимать все мерки. Теперь это уже будет охотничий костюм взрослого мужчины, он должен прослужить Эдварду не один год.
Потом настал черед выбирать твид, и эта процедура длилась едва ли не дольше, чем снятие мерки. Толстые альбомы с образцами материала были разложены на прилавке, и Эдвард погрузился в нелегкие раздумья. Немало времени ушло на скрупулезное обсуждение относительных достоинств харрисского твида ручной выработки и йоркширского твида. Какой рисунок ткани выбрать: «клыки», «елочку» или «лавэт»? Эдвард изучал образцы, так и сяк вертел их в руках. В конце концов он остановился на прочном шотландском твиде, которому не страшны колючие заросли, болотного цвета, с клетчатым рисунком из красноватых и бежевых волокон. Подумав, Джудит одобрила его выбор.
— Очень практичный материал, — заметила она. — Костюм будет тебе к лицу и одновременно сделает незаметным в зарослях. И с тем же успехом его можно будет надеть в гости или даже в церковь.
— Совершенно верно, мисс, — просиял мистер Такетт. Он загнул краешек выбранного образца материи и заколол его булавкой.
— Я закажу материал немедленно и примусь за работу, как только заказ прибудет. Костюм должен быть готов до конца праздников… А теперь, может быть, вам нужно еще что-нибудь из одежды? Рубашки? Галстуки? Носки? — Он понизил голос: — Нижнее белье?
Но у Эдварда всего было в достатке. Они собрались уходить. Мистер Такетт торжественно и с достоинством, под стать самому Неттлбеду, проводил их до дверей и пожелал удачного дня.
Когда они очутились на улице, Эдвард испустил вздох облегчения.
— Уфф! Все! Пойдем теперь чего-нибудь выпьем и перекусим.
— Мне показалось, для тебя это было удовольствием.
— До некоторой степени. Однако все это отнимает слишком много времени.
— Мне очень понравился тот твид.
— Во всяком случае, он лучше, чем «клыки». В нем, по крайней мере, я не буду походить на заурядного букмекера. Ну что, идем?..
Он взял ее за руку пониже локтя и повел через дорогу, чуть не угодив под колеса двух автомобилей и одного велосипеда.
— Куда мы идем? — выговорила Джудит, еле поспевая за широко шагающим по тротуару Эдвардом.
— Не знаю. Найдем какое-нибудь местечко.
Нашли они в конце концов паб с небольшим садом, так что Джудит могла не заходить внутрь. Садик был совсем крошечный, огражденный низкой каменной стеной, поверх которой открывался красивый вид на гавань и на морские просторы за нею. Укрытый от ветра и потому достаточно теплый, этот закуток был беспорядочно усеян столиками. Эдвард усадил ее за один из них и спросил, что она будет пить. Джудит попросила «Апельсиновую корону», которая до сих пор оставалась ее любимым напитком; он рассмеялся, зашел, пригибая голову, в низкую дверь паба и вскоре появился снова с лимонадом для нее, кружкой пива для себя и написанным от руки, истрепанным обеденным меню.
— Здесь, конечно, нет того, что в «Митре» — шика и размаха, но, по крайней мере, нет и давящей тишины, нарушаемой лишь рыганием или, еще хуже, мышиным поскребыванием столового серебра о фарфор. — Он сморщился, глядя в меню, уголки его рта опустились в преувеличенной гримасе. — Сосиска в тесте. Колбаски с картофельным пюре. Домашний корнуолльский пирог с мясом и овощами. Испробуем пирог?
— Хорошо.
— Ты как относишься к корнуолльскому пирогу?
— Обожаю.
— А на сладкое можно взять бисквит со взбитыми сливками, конфитюр или мороженое. Все — «домашнего приготовления».
— После пирога у меня, наверно, уже не хватит места на десерт.
— Там поглядим.
Эдвард поднял глаза на женщину в переднике, вышедшую из паба принять их заказ. Несмотря на свои шестнадцать лет, он держался с достоинством молодого лорда. Джудит восхитилась его отточенными манерами и взрослой солидностью,
— Мы, пожалуй, возьмем пирог.
— Понятненько! — сказала официантка на его улыбку и добавила: — Моя радость!
Место было и в самом деле хорошее. Гораздо лучше, чем «Митра». В пальто Джудит было не холодно, и так приятно сидеть на открытом воздухе, под высоким небом, по которому ветер гонит облака. Над мачтами рыболовных суденышек с беспрестанными криками кружили чайки. Вода поднялась до высшей точки, и гора святого Майкла в глубине залива, казалось, парила в синем небе, а зубцы стен и башен тамошнего замка вырисовывались в прозрачном воздухе четко, как на картинке.