– Вы работаете над книгой о Гарнетте Бэйли?
– Совершенно верно.
– Я Полли Питерсон. Мы уже много лет не видели Гарнетта. Как у него дела?
– Он умер, довольно давно.
– Ох! Жаль. Хороший был человек.
– Несомненно. И к тому же считался выдающимся археологом. Впрочем, вы, наверное, и сами знаете.
– Да. Кажется, что-то слышала.
– Не могли бы вы рассказать о нем? Он говорил с вами о проектах, над которыми работал? Или еще о чем-нибудь?
Она зашла за стойку и сверилась с компьютером:
– Могу я поинтересоваться, что это за книга?
– Его биография.
– Понятно. Что ж… – Она пожала плечами. – Мы не раз исполняли его заказы. Он предпочитал обычные круизы. Обожал море, часто брал с собой друзей, развлекался с ними. У меня сложилось впечатление, что они попросту отдыхали от работы. Лишь один раз у нас была отмечена конкретная цель.
– И какая же?
– Музей.
– Музей космоса?
– Да.
– Он отправился туда на подводной лодке?
Питерсон снова проконсультировалась с компьютером:
– Нет. Они ныряли с аквалангом.
– Вы сказали «они». Не подскажете, кто с ним был?
Женщина взглянула на дисплей:
– Судя по всему, в тот раз он был один, не считая моего брата Халеда. Естественно, он должен был сопровождать клиента при погружении.
– Конечно. – Алекс посмотрел на вывеску, где теперь виднелась шхуна под полной луной. «Попробуйте наш круиз при лунном свете». – Ясно. Не знаете, что он делал в музее? Что видел? Что произвело на него впечатление?
– Может быть, пройдем в мой кабинет? – Питерсон придержала для нас дверь. – Но лучше бы вам, Алекс, поговорить об этом с Халедом, – улыбнувшись, добавила она.
Кабинет был небольшим, но кресла оказались вполне удобными. На стенах висели фотографии людей в масках и аквалангах, пристани и офиса компании, компаний счастливых клиентов в морской одежде.
– С удовольствием. Можно ли это устроить? А вообще-то, мне бы хотелось, чтобы он сопровождал нас в экскурсии по музею. Это возможно?
– Халед сейчас в круизе. Я поговорю с ним и потом свяжусь с вами.
Питерсон позвонила ближе к вечеру, когда мы сидели за ужином:
– Халед будет свободен в конце недели. Если хотите, можете нанять лодку.
– Отлично, – сказал Алекс. – Давайте.
– Ладно. Экскурсия по музею?
– Да, пожалуйста.
– К сожалению, мы не сможем предоставить подводную лодку. Для вас это проблема?
– Нет, совсем нет.
– Хорошо. Пятница, восемь утра. Вас устроит?
– Конечно.
– Прекрасно, господин Бенедикт. Отправляю вам договор. Подпишите и пошлите нам.
Я вывела на экран изображение Музея космоса во Флориде, каким он был до погружения на дно океана, – простое трехэтажное U-образное здание с парковкой перед входом. Возле флагштока стояла статуя астронавта, неподалеку от нее – два посадочных модуля и ракета. Вот и все – ничего особенного. Ходила легенда, будто изначально в здании помещалась школа для девочек, но никаких доказательств тому не было.
Мы ужинали на балконе, выходившем на океан. Небо было ясным и безлунным, ярко сияли звезды. Я наблюдала за огнями, которые двигались на горизонте, и Алекс спросил, все ли со мной в порядке.
– Извини, – ответила я, бросив взгляд на свою тарелку. – Я думала о музее. И о мысе Канаверал. Это историческое место, которое теперь скрыто под водой. Как они могли не заметить, что происходит? Летали на Луну, но не обратили внимания на тающие ледники?
– Наверняка обратили, – сказал Алекс. – Но ты же знаешь, люди упорно отказываются менять привычный образ жизни, пока не сталкиваются с опасностью лицом к лицу. Вероятно, они считали, что ледники – не их проблема.
Пора было сменить тему.
– Ты всерьез думаешь, что Бэйли мог сказать Халеду Эйсе нечто ценное для нас?
– Вряд ли, Чейз. Но они проводили много времени вдвоем в одной лодке. Вместе ныряли к музею. О чем, по-твоему, они могли говорить?
– Вероятно, об артефактах.
– Возможно, нам повезет.
Глава 24
Верь в иллюзию, и она непременно станет реальностью.
Мы позавтракали в отеле.
– Мне нужен купальный костюм, – сказал Алекс. – По дороге есть пляж; думаю, там его и найду.
– Мы собираемся осмотреть музей?
– Я собираюсь.
– Ну, тогда я с тобой.
– Ты уже ныряла раньше, Чейз?
– В общем-то, нет.
– Совсем нет?
– Нет.
– Я возьму с собой видеокамеру, и ты сможешь наблюдать. Ничего сложного, да и в лодке тебе будет безопаснее.
– А ты когда-нибудь нырял?
Он застенчиво посмотрел на меня:
– Халеду хватит возни с одним из нас.
В пятницу утром в «Круизы Эйсы» пришел Халед. Мы уже ждали его там. Высокий, эффектный парень сразу же привлек мое внимание. У него были такие же каштановые волосы и карие глаза, как у сестры, – возможно, они были близнецами.
– Полли говорила, вы меня искали, – сказал он, затем провел нас в кабинет и предложил свежий фруктовый сок. – Хотите отправиться в Музей космоса?
– Да, – ответил Алекс.
– И это как-то связано с Гарнеттом Бэйли?
– Да, господин Эйса. Вы его помните?
– Само собой. – У Халеда была намного более непринужденная и дружелюбная манера общения, чем у Полли, но оба выглядели очень властными. – Мы часто его встречали. Он с коллегами любил устраивать вечеринки в море.
Наши взгляды встретились, и он призывно улыбнулся. Я ответила тем же. Заметив это, Алекс тоже с трудом скрыл усмешку, но тем не менее продолжил:
– Когда именно он спускался к музею? Можете назвать дату?
– Конечно, – ответил Халед. – Одну минуту. – Он сверился с данными. – Шестнадцатого июня одиннадцать тысяч двести пятьдесят седьмого года.
Девятнадцать лет назад.
Алекс посмотрел на меня. Примерно тогда Бэйли вернулся на Окраину.
Мы сели на моторную яхту «Патриот» и вышли в море под ярко сияющим солнцем. Берег позади нас состоял почти полностью из пляжей. Когда мы отошли от пристани, нам помахали несколько ребятишек, стоявших в полосе прибоя. Мы с Алексом устроились в пассажирской каюте. Несколько минут спустя Халед передал управление искину и присоединился к нам.
– Вы ведь хорошо знаете Гарнетта? – спросил он.
– Нет, – ответил Алекс. – Если честно, никогда с ним не встречался.
– Но пишете его биографию?
– Вроде того.
После этого разговор продолжался в соответствии со стандартным методом Алекса. Мы поговорили о жизни Халеда, о том, как он рос на побережье, затем учился в университете Акватики, где получил степень по литературе. Но он всегда любил океан и в конце концов вместе с сестрой – как выяснилось, они действительно были близнецами – создал компанию «Круизы Эйсы», располагавшей четырьмя моторными яхтами и подводной лодкой.
Мы провели в море около часа, когда Халед показал на проходившее мимо судно.
– Это «Сильвия», – сказал он. – Одна из наших яхт.
Алекс снова заговорил о Бэйли:
– Значит, вы как-то раз сопровождали его к Музею космоса?
– Ага.
– Вы говорите так, будто в этом нет ничего необычного.
– Ну… послушайте, никакой это не музей. Я хочу сказать, он уже много тысячелетий в воде, приливы давно разрушили его. Там ничего нет – вероятно, уже много столетий. Лишь несколько бугорков на океанском дне. Можно увидеть место, где он был, но на большее не рассчитывайте. Если хотите настоящих достопримечательностей, то на дне есть целые города – Джексонвилл, Орландо, Санкт-Петербург. Они тоже сильно разрушены, но, по крайней мере, достаточно велики – есть на что посмотреть.
– Вы предлагали Бэйли взглянуть на один из них?
– Ага, – усмехнулся Халед. – Но он лишь рассмеялся. Я тогда еще мало был с ним знаком.
– Его интересовал только музей?
– Именно. Знаете, Алекс, я и раньше встречал людей, которых влекло это место. Я понимаю, что это значит. Но ни разу не видел, чтобы кто-нибудь вел себя так, как Бэйли. Мы погрузились на дно, а когда вернулись, он был почти в слезах.
– Бэйли был одержим этим местом, – сказал Алекс.
– И злился от мысли, что экспонаты музея пропали. Мы пробыли здесь дня три или четыре. Он погружался с датчиком и обшаривал все вокруг, надеясь найти хоть что-то, но напрасно. Все вывезли в… как его там?.. Хантсвилл. Да, знаю, все вообще вывезти не могли, но, черт побери, прошло девять тысяч лет! Он сам не понимал, что делает. – Халед покачал головой. – Больше я его таким не видел. На обратном пути он рассказывал, что пытался найти экспонаты музея, искал их везде, где можно. Он начал пить, и я забеспокоился. Мужчина крупный, и однажды он чуть не свалился за борт.
– Халед, он когда-нибудь говорил о том, что нашел хоть один артефакт? Какой угодно?
– Нет. После этого я видел его пару раз – он просто напивался в одиночку. Я спросил его, продолжает ли он искать предметы с «Аполлонов», но он лишь грустно улыбнулся и пожал плечами.
Алекс кивнул:
– У вас есть подводная лодка?
– Да, есть. «Лола».
– Вы не предлагали ему спуститься на «Лоле»?
– У нас тогда была другая. А так предлагал, конечно. Помню, у нас возникли неприятности с акулами, рисковать мне не хотелось, и мы на время прекратили погружения. Тех, кто хотел увидеть музей, возили туда на подводной лодке. Я предложил Бэйли немаленькую скидку, но он отказался.
– Что такое акула? – спросила я.
У Халеда заблестели глаза.
– Вы ведь издалека? Я обратил внимание на акцент.
– Мы с Окраины, – сказала я. – Что такое акула?
– Большая рыба, которая будет рада пообедать сэндвичем с Колпат внутри, – ответил Алекс.
– Так я и подумала.
– Алекс, – спросил Халед, – а вы почему отказались от подводной лодки?
– Просто так. Хочется проделать то же самое, что Бэйли.
– Ладно, как пожелаете. – Он посмотрел на меня. – Спуститесь оба?