– Точно не уверен, но, подозреваю, мы нашли детали кораблей, совершивших первые полеты к Луне. И возможно, некоторые личные вещи астронавтов.
– Погодите… кто такие астронавты?
– Извините. Раньше так называли людей, летавших в космос. В те годы, когда человек только оторвался от Земли.
– Ясно, – улыбнулся Гарланд.
– Среди них может оказаться радиоприемник из марсианской колонии. Или кофейная чашка Нила Армстронга.
– Это один из первых астронавтов?
– Первый человек, ступивший на другую планету.
– Вот как? Наверное, мне следовало это знать. Правда, я не слишком силен в древней истории.
– Ничего страшного. Возможно, есть авторучка Регины Маркови, капитана первой Марсианской экспедиции. В общем, могут попасться какие угодно артефакты.
– Понятно. Наверняка они немало стоят. Собираетесь их купить?
– Нет, Билл. Мы пытаемся их найти. Они исчезли восемь тысяч лет назад.
– Ого!
– Но может быть, я знаю, где они.
– В самом деле? – Глаза Гарланда расширились. – Отлично. Но лишь «может быть»?
– Пока что я не могу говорить со всей уверенностью. Мне нужна помощь в их поисках.
Билл кивнул:
– Чем могу помочь?
– Если вы раскрутите эту историю, возможно, у кого-то найдется полезная для нас информация. Мне не хватает всего пары фрагментов. Не исключено, что кто-то способен помочь, но не подозревает об этом. В случае удачи он прочитает вашу статью и свяжется со мной. Я собираюсь обосноваться в отеле «Мажестик».
– Ясно, – сказал Билл. – Не вижу особых проблем. Но если все получится и вы их найдете, я хочу получить эксклюзивные права на материал.
– Билл, если мы сможем начать продажу артефактов Золотого века, нам потребуется любая реклама. Но мы оставим за вами право первенства. Согласны?
– Полагаю, эти артефакты очень ценны?
Алекс посмотрел на него в упор:
– Бесценны. Но надеюсь, вы понимаете: это может ничем не закончиться.
– Конечно. – Билл что-то записывал в блокнот. – Будем надеяться на лучшее.
– В чем смысл всего этого? – спросила я, когда мы снова остались одни.
– Мы слегка надавим на Саутвика. Он узнает от Токаты, что я намерен совершить. Думаю – надеюсь, – что они свяжутся с нами и мы все обговорим.
– Или на этот раз бомба окажется настоящей.
– Чейз, вряд ли мы имеем дело с психопатами. Иначе мы уже знали бы об этом.
Вернувшись в отель, мы направились в сторону бара.
– Так что же ты намерен совершить?
– Мне кажется, это довольно ясно – по крайней мере, им. Как станет известно Токате, через несколько дней я публично выложу все, что знаю: артефакты из «Дома в прериях» забрали на астероид, астероид известен под названием Лариса, а значит, он достаточно велик. Весьма вероятно, что артефакты до сих пор там. Скорее всего, каждый владелец яхты отправится туда – и кто-нибудь на них наткнется.
– Ты действительно так поступишь?
– Хороший вопрос, – кивнул Алекс. – Не знаю. Если план не сработает, вполне возможно.
– Алекс, я не понимаю, как он может сработать. Токата на Британских островах, а мы торчим на Гавайях. Она даже не увидит статью Гарланда.
– Ты недооцениваешь ее, Чейз. Она поняла, что мы ее раскусили, и сразу же сообщила номер, отправив нас по ложному следу. Думаешь, с тех пор она не искала нас? Она знает, что мы не скрылись навсегда в лучах заката, и, вероятно, ждет нового звонка.
– А почему бы не позвонить? Зачем идти окольным путем, привлекать Гарланда?
– Это бесполезно. Сомневаюсь, что мы купим ее сотрудничество.
– Ладно, – сказала я. – Но я все равно не верю.
– Все зависит от того, что они скрывают, – улыбнулся Алекс.
Прошло два с половиной дня – примерно за такой срок вы получаете ответ, отправив гиперпространственное сообщение на Окраину.
«Алекс, – писал Саутвик, – прошу не предпринимать поспешных действий, пока мы не поговорим. Я уже лечу к вам».
– Похоже, ты был прав, – сказала я.
Глава 46
Итог печального дня:
Будьте умнее меня.
Вам – добра, меня – в нору,
Живите все, я умру.
Утром пришло второе сообщение: «Алекс, я буду на „Висле“. Прибываю одиннадцатого числа по вашему времени. Свяжусь с вами».
Оставалось еще пять дней.
– Я намерен возложить всю ответственность на него, – сказал Алекс. – Не запутывай он нас с самого начала, всего этого можно было бы избежать.
– Может, объяснишь, о чем речь?
– Пока не знаю, Чейз. Если честно, пока нет даже пристойной теории.
– Думаю, он хотел бы встретиться с тобой на космической станции.
– Несомненно. Пусть прилетает к нам. А пока не добраться ли нам до Барковы, чтобы осмотреть местные достопримечательности?
Не знаю, почему Алекс вдруг захотел отправиться на другой конец планеты. Если бы решала я, мы бы остались на гавайских пляжах. Но я не стала возражать и разузнала кое-что о цели нашего путешествия.
В течение двух тысяч лет Баркова была одним из главных культурных центров Северной Европы. Однако, как оказалось, Алекс заинтересовался ею по другой причине: меньше чем в ста милях к югу от нее располагалась группа островов, остатков Москвы. Этот древний город, где на протяжении столетий постоянно случались землетрясения, был почти полностью поглощен разлившимися реками. Соответственно, бо́льшую часть времени мы провели на взятом напрокат скиммере, обследуя руины. Единственное, что осталось от бывшей столицы, – несколько торчащих из воды разрушенных зданий. До сих пор можно увидеть сверкающие на солнце луковицы – купола собора Василия Блаженного, а также величественную башню Валкана, почти три тысячи лет служившую резиденцией правительства.
В наше время острова заполнены туристами. Мы погуляли по проложенной над водой эстакаде, покатались на американских горках, поиграли в казино и пообедали в «Сергееве», дорогом ресторане на берегу Качинского озера. На стенах «Сергеева» висели старинные картины: гигантские снежные бури и люди на городских улицах, одетые в тяжелые шубы и меховые шапки. Трудно было поверить, что перед нами – те же самые места.
Мы совершили экскурсию на подводной лодке. Я надеялась разглядеть древние здания и улицы, но бо́льшая часть Москвы скрылась под слоем ила. Все же мы увидели Большой театр и Оружейную палату Кремля.
На третий день в танцевальном зале отеля устроили свадьбу. Вышло как-то так, что мы стали участниками празднества. Я готова развлекаться при любой возможности, но Алекс обычно не посещает такие мероприятия. Он хорошо умеет говорить, но без слушателей становится чуть ли не робким. В тот вечер, однако, он куда-то исчез на несколько минут и вернулся с женщиной, которая впоследствии стала его хорошим другом на всю жизнь, – Галиной Можейко, с глазами цвета янтаря и длинными, до плеч, темными волосами. Она приходилась двоюродной сестрой невесте и работала экскурсоводом.
– Платят не очень много, – сказала она мне, – но я люблю свою работу.
Минуты через три я поняла, что нашел в ней Алекс: она увлекалась историей, а больше всего, похоже, древней русской литературой. В тот вечер она рассказывала Алексу о случайной находке – дело было в седьмом тысячелетии, – считавшихся давно утерянными «Братьев Карамазовых» Достоевского. Издание в твердом переплете трехсотлетней давности нашлось в библиотеке умершего коллекционера книг, который, судя по всему, даже не знал об этом предмете своего собрания. Галина также рассказала о том, как на чердаке какого-то дома в Греции нашли целый сундук с русскими романами третьего тысячелетия. Впоследствии он оказался на борту исчезнувшего космического корабля – возможно, санусарского.
Алекс провел с ней весь остаток вечера. Впоследствии они часто общались по коммуникатору. Несколько раз Галина прилетала на Окраину, Алекс же, прилетая на Землю, неизменно посещал Московские острова. Но насколько я знаю, романтических отношений между ними не возникло. Они оставались просто друзьями.
Возможно, им вполне хватало этого.
Однажды, когда мы были одни, Галина сказала мне, что Землю и Окраину разделяет слишком большое расстояние.
– И дело не только в километрах, – добавила она.
Я сделала вывод, что она не была готова оставить родных и друзей, и полагала, что и Алекс тоже не готов.
Вечеринка прошла весело. Люди интересовались моим акцентом. Откуда я? С другой планеты? В самом деле?
Около трех часов ночи зазвонил мой коммуникатор. Халед. Протянув руку, я взяла аппарат с прикроватного столика.
– Привет, – сказала я.
Возле одного из окон появилось его изображение.
– Чейз, ты все еще здесь?
– Более-менее, Халед.
– Я тебя не вижу.
– Я в постели.
– В такое время?
– Здесь середина ночи.
– Где ты?
– В Баркове.
– Не сообразил. Извини.
– Ничего страшного. Чего ты хотел?
– Хочу снова услышать твой голос, вот и все.
Я по-прежнему была связана словом, которое дала Алексу: ничего не говорить Халеду. Но наверное, это уже не имело значения.
– Зачем?
– Зачем я хочу снова услышать твой голос? Чейз, похоже, ты сердишься.
– Нет, не сержусь. Просто интересно: ты специально искал тех, кого можно сбросить в Атлантический океан?
Халед напрягся:
– Ты о чем?
– Хватит вранья, Халед.
Он помедлил, слегка сгорбился, затем выпрямился:
– Мне очень жаль, что так вышло, Чейз. Я буду жалеть об этом до конца жизни. Но я не хотел создавать тебе никаких проблем. Тебе ничто не угрожало.
– Да, ты уже говорил что-то похожее.
– Я надеялся, что… что ты ничего не узнаешь.
– Нисколько не удивлена. А теперь, если ты не против, я снова лягу спать.
– Чейз, прости. Я был бы счастлив все изменить.
– Ничего ты не изменишь, Халед.