– Возможно, но я очень беспокоюсь за отца и за тех, кто был со мной.
– Я знаю, родная. Но все же сперва тебе нужно немного отдохнуть, а всем нам – понять, что происходит.
Я уже видела, как действие неизвестного снотворного вновь берет власть над дочкой, и была этому рада, поскольку не представляла, как иначе удержать ее здесь, в безопасности? Речь Клеи становилась невнятной, наконец, пробормотав что-то неразборчивое, она упала щекой на подушку. Я не могла упустить удобный момент, чтобы не покрыть поцелуями ее лицо и руки, а потом закутала в одеяло и вышла из комнаты.
В гостиной Вилли мерил шагами расстояние от стены к стене, почему-то в верхней одежде. Кимка, скорчившись в кресле, наблюдала за ним беспокойным молящим взглядом. Оба живо обернулись в мою сторону. Я коротко передала им все, что узнала от Клеи, и тогда Вил сказал:
– Думаю, вот что произошло: Орлик отвел Клею подальше от участников посольства, применил к ней гипноз всадников, потом, скорее всего, опоил для верности сонным напитком. Доставил к месту перехода, дождался ночи и появления сукра. Пожалуй, еще выждал пару часов до самого глухого часа ночи, чтобы крылатый пес с девочкой на спине никому не попался на глаза.
– И что, ему минутки не хватило хоть записку нам написать?! – теряя над собой контроль, взвизгнула я. – Времени было достаточно, мог и сам сюда смотаться. Принести Клею на руках, а не приматывать бедняжку веревками! И зачем, ради всего святого, он это сделал?!
Кимка подбежала и обняла меня, стараясь утихомирить. Вилли только плечами пожал:
– Вот это понять труднее, но можно. Отправив вас с Сашей сюда, Орлик, как и обещал, отправился в Кукушкино Гнездо – напомнить о себе и разведать настроения всадников. Там он был на своей территории, и если среди всадников ходили какие-то слухи, предположения, догадки насчет происходящего, то Орлик об этом в два счета разузнал. Допустим, он услышал, что в Ашере Клею подстерегает смертельная опасность, и решил поскорее вывести ее из игры.
– Но как же Гамелех… – пробормотала я потрясенно.
Вил глянул на меня полными боли глазами:
– Дана, если перед Орликом стоял выбор между спасением твоей дочери или Властителя, его многовекового врага, – стоит ли сомневаться, кого он выбрал? Я даже боюсь думать, кого в подобной ситуации выбрал бы я. Или ты.
– Вилли, не надо…
– Тем не менее это самая правдоподобная версия. И это объясняет, почему Орлик не написал записку. Не захотел дать нам ни грана информации, чтобы мы не начали, рискуя собой, искать выход из ситуации. Выход, которого может и не быть.
– Но мы же все равно будем, разве нет? Отправимся в Навию, пока Клея спит.
– Мы – нет, а я – да, – невозмутимо уточнил Вил. – Тебе, как и прежде, крайне опасно появляться в Нутряном мире, а я постараюсь найти Орлика или хотя бы разузнать, что там происходит.
Кимка отчаянно впилась пальцами в мое плечо, словно умоляя остановить его.
– Вилли, это рискованно, – начала я, но он остановил меня взмахом руки.
– Для меня – нет. Я не замешан в этом раскладе, для короля Баала интереса не представляю. Разведаю обстановку и сразу назад. Я еще успею добраться до места перехода на сукре, но потом он вернется и будет вас охранять.
– Лучше возьми с собой, – запротестовала я.
– Нет, мне он там будет только помехой. В Таргиде спокойно относятся к путешественникам из Брита или Блишема, но вот сукров на дух не переносят, и понятно почему. В случае необходимости я всегда сумею раздобыть призрачную лошадку. Рассвет через час, – добавил Вил, глянув на часы. – Я у места перехода дождусь превращения сукра и постараюсь вытянуть из него хоть какие-то сведения.
– Нам записку черкни, – очень по делу вставила Кимка. – Мы с сукром общаться не умеем.
– Угу, обязательно.
В подтверждение своих слов Вил тут же сгреб со стола ручку и блокнот с отрывными листами, сунул в нагрудный карман куртки. Прошелся ладонями и по всем прочим карманам, проверяя их содержимое. Один сильно оттопыривался, и я с надеждой подумала, что оружие Вилли прихватил. Закончив проверку, он проговорил тихо, себе под нос, но у меня волосы зашевелились от его слов:
– Возможно, я вернусь сюда на рассвете.
– Почему? – с надеждой спросила Кимка.
Я молчала, потому что знала ответ.
– Если мой отец убит, то и Нутряной мир уже прекратил свое существование. Тогда проход попросту не откроется.
– Нет, нет, такого просто не может быть! – вскрикнула я. – Не знаю, что представляет собой этот Баал, но не последний же он идиот, если стал королем! Зачем ему губить свой же мир?!
– Да, только на это и надежда, – кивнул парень. – Могу я взглянуть на сестру?
– Конечно. Только не буди, она захочет пойти с тобой.
– Не буду.
Вилли исчез в глубине дома, мы же с Кимкой использовали это время, чтобы традиционно крепко обняться. Подруга слегка дрожала и дышала прерывисто. Теперь мы с ней менялись местами: мое главное сокровище сейчас было в безопасности, тогда как ее любимый отправлялся навстречу неведомому.
Он скоро вернулся, сунул мне в ладонь склянку сиреневого стекла с чем-то пенящимся внутри:
– Вот, дашь Клее выпить снадобье до донышка, как только она проснется.
– Это что вообще?
Боюсь, в мой голос вкралась обидная нота подозрительности, но Вил только ухмыльнулся:
– Этот рецепт наши лекари составили специально для искателей. Улучшает иммунитет и защищает от всех болячек Внешнего мира.
– Ясно, сделаю.
Вилли слегка сжал мое предплечье, улыбнулся, взглядом призывая не раскисать, потом двинулся к застывшей у входной двери Кимке. Она вышла провожать его на порог дома, я же без сил рухнула в кресло. Впереди снова маячило ужасное ожидание, и оставалось лишь надеяться, что Вил не вернется через час с роковым известием.
Кимка зашла в дом минуты через две, с распухшими губами и мокрыми глазами. И начался отсчет времени…
Кажется, я задремала на диване, сжимая руку подруги. Разбудил меня зов Кимки, которая приплясывала от нетерпения у запотевшего окна:
– Данка, там сукр пробирается в гараж, пойдем скорее!
Мы прошли в гараж через дом – с улицы тянуло лютым холодом. Я привычно старалась поменьше смотреть на сукра, такого грозного в песьем обличье и несуразно-жалкого в человеческом. На деле, конечно, было не так, но в нашем присутствии бедолага явно не знал, что делать, лишь помнил, что хозяин велел нам подчиняться. Изобразив нечто вроде поклона, он когтистой рукой извлек из кармана своей плащ-палатки исписанный листок, протянул куда-то в пространство между нами. Кимка первая схватила и прочла:
«Сукр подтвердил, что Клею привязал к его спине Орлик. Велел мчаться домой во весь опор, но не попадаться никому на глаза, а сам немедленно ускакал прочь. Больше сукр ничего добавить не смог».
– Ну, по крайней мере, Вил прошел в Навию, значит, пока все в порядке. В относительном…
– Да, – мужественно согласилась со мной Кимка. – Иди ложись, Дан, надо отдохнуть. А я накормлю этого красавца и тоже прилягу.
Я кивнула и почти с радостью поспешила в комнату, где оставила дочь. Параклея все еще спала, щеки ее раскраснелись, на губах блуждала нежная улыбка. Я легла рядом, крепко обняла свое сокровище и провалилась в сон. Когда же проснулась, зимнее солнце, похожее на заиндевелую вишню, было зажато тучами как раз напротив окна, его свет рассыпался бриллиантами по морозному узору. Клея, сидя в постели, переплетала косу, и губы ее уже не улыбались.
– Мама! – потянулась она ко мне, заметив, что я открыла глаза. – Тебе удалось отдохнуть?
Я не совсем уверенно кивнула. Кажется, мучившие меня во сне кошмары частично свели отдых на нет.
– Скажи, есть какие-то известия?
На этот раз мой кивок был более определенный.
– Да, твой брат Игнаций отправился на разведку в Нутряной мир. По крайней мере, ему удалось пройти туда, значит, ничего ужасного пока не случилось. Он, кстати, заходил к тебе, пока ты спала, передал…
Я глянула на флакончик, оставленный мной на прикроватной тумбочке. Он теперь был пуст – видимо, Клея прекрасно знала, как с ним нужно поступить.
– Жаль, что я не повидала Игнация, – вздохнула она. – Догадываюсь, почему он не дождался моего пробуждения.
– Ну, он использовал сукра, чтобы добраться до места. Потом, кстати, вернул его с подтверждением, что сюда тебя отправил действительно Орлик.
– Но мы не сможем последовать за ним?
Я затрясла головой:
– Нет, родная. Но не будем забывать: раз Орлик поступил так, значит, у него были очень серьезные причины. Игнаций тоже так считает. Давай просто подождем известий.
Клея кивнула и снова тяжело вздохнула. Я придвинулась и обняла ее за плечи:
– Не переживай, милая, с твоим отцом все будет в порядке.
– Да я больше даже переживаю за людей из посольства, чем за папу, – проговорила моя дочь. – И за тех, кто сопровождал отца в Ашер. Я уверена, что король не сделает отцу ничего ужасного. Баал слишком влюблен в Блишем, чтобы подвергнуть город хоть малейшей опасности навсегда сгинуть.
– Откуда такие сведения о Баале? – подивилась я.
– Он долго жил в Брите, в одной семье. На тех же самых правах, что любой подросток, пришедший в дом с пеликаном.
Тут уж я вовсе перестала что-либо понимать.
– Как такое возможно? Он же чудовище!
– Ну, мам, в нашем мире к таким вещам относятся спокойно и с пониманием, – мелодично рассмеялась Клея. – Ашерец страшен, если грозит войной, если нет – он просто немного не такой, как мы. Баала – тогда еще не короля – нашли однажды на рассвете лежащим под стеной, отделяющей Брит от Таргида, рядом с ним щипал травку оседланный ящер. Баал был страшно изранен, почти умирал. Ему оказали помощь бритские лекари; придя в себя, он рассказал, что служил в личной гвардии ашерского правителя. По долгу службы присутствовал на военных советах и однажды услышал о скором нападении на Блишем. В нарушение всяческой субординации он стал умолять правителя изменить решение, но тот кликнул других стражников. Избитого до полусмерти Баала бросили во дворе перед замком правителя, чтобы наутро казнить. Но он сумел разорвать цепи, похитил ящера и полетел к нам, желая предупредить о нападении.