Конечно, о случившемся доложили отцу, и он лично поспешил в Брит глянуть на перебежчика. Само собой, попросил повторить все от начала до конца, поклявшись на кентроне, и слова Баала подтвердились. Была срочно усилена охрана, предупреждены всадники. Впрочем, нападение, скорее всего, не состоялось бы, – ашерцы сообразили, что эффект неожиданности утерян. После этого Баал несколько лет жил в Брите, часто бывал в Блишеме. Мы с ним много общались, – ровным голосом продолжала рассказывать Клея. – Он умен и прекрасно образован. Иногда ночами, когда не получалось уснуть, я поднималась на крышу дворца и всякий раз встречала там Баала: он с высоты взирал на город, размышлял, писал стихи. Лишь один раз из его уст вырвалась горькая жалоба: он крикнул, что ощущает себя совсем иным, нежели видит в зеркале. Я, как могла, пыталась отвлечь его от грустных мыслей… Это была его последняя ночь во дворце.
– Что же случилось потом? – Я уже предчувствовала, что услышу нечто страшное. Так и вышло.
– Вскоре после этого семью, в которой он жил, обнаружили растерзанной. Один из слуг сумел убежать, он и рассказал, что Баал попросил у главы семьи руки его дочери. Он, похоже, очень хотел стать законным обитателем Брита, наследником славного семейства. А когда получил отказ, впал в ярость, не пощадил даже ту, которую мечтал получить в жены. Разумеется, он бежал из Брита, долгое время пропадал где-то. О нем ничего не было слышно, пока он не сумел каким-то образом захватить власть в Ашере. Это создало нам большие проблемы. Поскольку формально Ашер все же зависит от Блишема, каждый новый правитель – до Баала их не называли королями – обычно первым наносит визит Властителю. Но в данном случае ни о каком визите вежливости и речи идти не могло. Отец объявил, что готов принять Баала на нашей территории лишь при одном условии: если тот согласится сдаться и понести наказание за убийство. Понятно, что отношения с Ашером, и без того не блестящие, начали стремительно портиться, а затем был захвачен Хаваим. Но, отказываясь принимать короля во дворце, отец все же вынужден сам иногда бывать в Ашере, поддерживая хотя бы видимость нормальных отношений.
Я потрясенно помотала головой: у меня рассказ дочери о Баале отнял последнюю надежду. Она продолжала:
– Вот поэтому я думаю, что Баал вовсе не хочет убить моего отца, ведь в таком случае перестанет существовать и Блишем. Что-то подсказывает мне, что он одержим идеей править в Вечном городе.
– Да разве такое возможно?!
– Возможно, если сохранить отцу жизнь, но полностью подчинить его своей власти.
Я похолодела от ужаса:
– Но почему ты не рассказала все это раньше? Значит, Орлик тысячу раз был прав, что отправил тебя прочь из Навии! Разве не понятно, что ради тебя Гамелех пошел бы на все!
Но Клея с печальной улыбкой покачала головой:
– Мама, ты забываешь, что у отца много детей, и всех он любит, и каждого в принципе можно использовать как рычаг давления на него. То есть так может показаться, но на самом деле – нет. Отец всегда помнит долг перед теми, кого он привел когда-то в свой мир. Он не отдаст власть Баалу, даже если жизни всех его детей окажутся в опасности. Даже ради тебя, мамочка. Я даже вообразить не могу, что могло бы заставить отца пойти на такой шаг. Думаю, и Баал не знает, но быстро он не сдастся.
– Надеюсь, мы успеем придумать… – начала я, но тут где-то под подушкой ожил мой мобильный.
Глава десятаяБабушкина тайна
Звонила бабушка. С первого же мгновения разговора ее голос показался мне каким-то не таким, хотя она вполне обычным тоном поинтересовалась, как мои дела и когда я планирую вернуться домой.
– Планирую… не знаю точно когда. А что, бабуля, ты все же заболела?
– Ни в жисть, – заверила меня бабушка. – Просто… в общем, тебе все же надо появиться дома. Назрел один разговор.
– Из школы звонили? – предположила я.
– А должны были? – ответно насторожилась бабуля.
– Ну-у…
– В общем, жду к обеду, – быстро ввернула она и отключилась.
Я растерянно глянула на дочь.
– Бабуля? – улыбнулась она. – Хотелось бы мне ее увидеть.
– Возможно, получится, – пробормотала я. – Ладно, пойдем, кое с кем тебя познакомлю.
Я слышала, что Кимка уже на ногах: хоть дом огромный и звукоизоляция на высоте, но пару раз подруга в расстройстве уронила на кухне что-то весьма тяжелое. Самый момент познакомить ее с моей девочкой и ее потенциальной родственницей.
Сюрприз: подруга оказалась на кухне не одна. Сашка Дятлов со страшной скоростью взбивал в миске яйца, бледная Кимка вялыми движениями переставляла посуду на столе, но при виде нас оживилась.
– Знакомься, моя дочка, Параклея! – едва сдерживая горделивую улыбку, объявила я. – А это моя лучшая подруга Лина Ким, она же Кимка.
Подруга улыбнулась и, вспомнив, что перед ней вроде как принцесса, изобразила нечто, отдаленно напоминающее реверанс, после чего так и осталась стоять в скукоженном состоянии, чтобы не возвышаться над Клеей наподобие каланчи.
– Лина – невеста Игнация, – закрепила я положение подруги.
Кимка густо покраснела, а Клея, пусть на мгновение, вспыхнула от радости. Она протянула к Кимке руки, и та, плюхнувшись на колени, крепко с ней обнялась. Дятлов, вылив содержимое миски на сковородку, подошел ближе, тепло поздоровался с Клеей и положил руку мне на плечи как-то очень собственнически.
Чуть позднее, в темпе отправляя в рот куски омлета, я рассказала о звонке бабушки и о том, что должна как можно скорее ее повидать.
– Разве это не опасно? – нахмурился Сашка.
– Почему это должно быть опасным? – разыграла я изумление. – А, ну если ты об ашерцах, то, по мне, оставаться в малообитаемом поселке днем, когда сукр вообще никакая не защита, – гораздо опаснее. Так что предлагаю перебраться ко мне всем вместе, бабуля не будет против. Подождем там возвращения Вилли. Сукру скажем, чтобы ночью охранял мой дом, а также работал связным.
– Я вообще не это имел в виду, – заметил мой друг. – Просто в последнее время вокруг стало многовато тех, кто может влезть человеку в мысли и внушить все, чего ему только пожелается.
Тут Сашка болезненно поморщился, и я поняла, что он все еще страдает из-за той истории с попыткой меня убить. Но его главную мысль я уловила.
– Думаешь, моя бабуля может находиться под внушением?
Неопределенное подергивание плеча.
– Но под чьим? Всадники те убиты, ашерцы до нее, уверена, не добрались.
Дятлов подумал еще немного, потом вынужден был признать:
– Да, возможно, я перегнул палку. Да и что такое какие-то ашерцы против твоей бабули? Она бы их накормила, как они в своем Ашере никогда не едали, и они враз перешли бы на светлую сторону.
Я не удержалась от смеха:
– Точно!
Кимка и Клея, сидя рядышком, о чем-то возбужденно перешептывались, то есть, скорее, о ком-то. Я даже подумала, что они не слышат нашего разговора, но ошиблась. Подруга уточнила:
– Значит, отправляемся все вместе? А что соврем про Клею?
– Придется выдать ее за родственницу кого-то из вас, – вздохнула я. Почему-то мысль даже временно назвать мое сокровище чужим казалась ужасной. – Пусть, Сань, будет твоей двоюродной сестричкой? Клея, согласна?
Оба с готовностью кивнули.
– Но в квартиру зайдем сначала мы с Данкой, – тут же с нажимом добавил Сашка. – На всякий случай. Да и вообще неприлично вваливаться таким кагалом, особенно если человек намекнул на какие-то проблемы. Лина с Клеей погуляют во дворе под окнами, пока Данка поговорит с бабушкой. Как только мы убедимся, что все в порядке, дадим вам знак. Ты, Дан, звякнешь Кимке, спросишь типа: ну вы где там, идете уже. Но если что не так, то тогда я, Лин, нажму твой номер, говорить не буду. Получите мой вызов – в дом ни в коем случае не заходите, сразу тикайте со двора и ждите дальнейших указаний.
– Как же мы вас бросим? – огорчилась Кимка.
– Ким, ты отвечаешь за Клею, – встряла я. – Мне необходимо знать, что она под надежной защитой в чужом мире. Вообще я уверена, что у бабули никаких засад не ожидается, но раз Саня настаивает… Ты обещаешь?
– Ага, – закивала подруга. – Только, слушай, Клею нужно переодеть, заехать по пути в магазин. В детский, – глянула она виновато на мою дочь.
Та ответила ей спокойной улыбкой.
Снова вмешался Дятлов:
– Сейчас ведь декабрь, воскресенье, новогодние утренники уже вовсю идут. Можем сказать, что водили мою сестренку на елку и на ней – карнавальный костюм. Едва ли бабуля твоя знает, какие сейчас идут мульты и как детишки одеваются.
– Точно, – обрадовалась я, поскольку рядить дочку в платьица для малышек мне как-то не улыбалось. – Тогда по пути заедем в торговый центр, купим пальто и обувь.
На этом наш завтрак закончился, и начались энергичные сборы. Мы вызвали такси, Параклея в сопровождении Сашки отправилась в гараж, чтобы дать подробные инструкции сукру. Напоследок составили слегка закодированное послание Вилли или Орлику на случай их появления в доме.
Наконец подъехало такси. Кимка назвала молодому и очень курносому водителю адрес какого-то детского бутика в центре города. Пробыли мы там недолго – я слишком волновалась за бабулю, – но этого хватило, чтобы купить Параклее чудесную приталенную дубленку мятного цвета, с глубоким капюшоном, и замшевые сапожки с серебряным узором по голенищу. От идеи подобрать шапку я отказалась, припомнив, как сама когда-то доводила маму жалобами, что шапка «натирает – колет – жмет». Теперь я догадывалась, почему так было: я просто не привыкла к ним с детства, ведь в Навии шапки ни к чему. Что уж говорить о Клее… Уходя, я бросила пару хищных взглядов на магазинные полки: хотелось бы мне вернуться сюда с моей девочкой, потратить полдня, примеряя на нее весь ассортимент. Смешная и несбыточная мечта.
В следующий раз такси остановилось у калитки перед нашим двором. Я, поразмыслив в пути, попросила Кимку и Клею посидеть в ближайшем кафе, чтобы не замерзнуть. Клея ведь никогда даже не видела снега… Подойдя к кусту сирени, растущему у калитки по обе стороны забора, моя девочка задумчиво сгребла с ветвей снежную шапку, грустно улыбнулась. Но мы с Дятловым уже шагали к дому.